— Иначе присылают тебя, — договорила я, — и ты крушишь всё, как Терминатор, да?

Джек усмехнулся.

— Почти. Но имей в виду, я — не один такой Терминатор. И если бизнес будет решено закрыть там, — он ткнул пальцем в небо, — практически невозможно его будет спасти.

Супруги Кроннен-Стоу представились мне двумя красными пауками, сидящими в центре огромной сети и лупающими хищными глазищами.

— Гольдблюму тоже от тебя что-то нужно, а Стейнбергам и Эванс — нет.

— В этом ты права. Гольдблум хочет заполучить мои деньги в свой хэдж-фонд. Обхаживает, старый лис! — Джек помолчал немного и добавил: — Кстати, именно Руперт по совету Меделин много лет назад дал рекомендации, чтобы меня приняли в Стэнфорд.

— Спасибо ему за это, — улыбнулась я, а внутри похолодела: очевидно, эта паучья сеть выстраивается уже давно. Растят поддержку? Я отодвинула тарелку. — И тебе спасибо, за вкуснятину! Я уже наелась.

— Тебе не о чем волноваться, — произнёс Джек и подошёл ко мне.

Убрал назад мои торчащие спиральками пряди, подхватил на руки. Понёс в гостиную, не включая там свет. В синем небе за окном сверкали огнями небоскрёбы, словно новогодние ёлки, отражались голубым в водах Гудзона. Нью-Йорк не спал никогда.

Я оказалась на подушках дивана, а моя грудь — в ладонях Джека. Губы его и пальцы блуждали по моему телу, не зная преград. Вдруг он приподнялся и сказал:

— Не волнуйся, балерина, доктор разрешил.

Я изумлённо раскрыла глаза.

— Что разрешил?

— В любой позе пока можно. Я об этом спрашивал утром мистера Хоули.

Я закрыла глаза и разомлела от наслаждения. Ну вот и стоило из этого было делать тайну? А я придумала уже бог знает что. Даже обиделась. Как говорил в сказке Салтыков-Щедрин, попала пальцем в небо…

Думаете в Нью-Йорке воздух какой-то особенный? Или вода? Просыпаешься, тут же Лайза Минелли с оркестром поёт в окно: «Нью-Йорк, Нью-Йорк»?

А вот и нет! Просыпаешься, и обычно чистишь зубы… Только отбойных молотков на душу населения точно больше. Слышите? Дррррррр… с утра пораньше. А что вы хотели? Цивилизация! Джек эти дырдыкалки, то и дело ковыряющие дороги, не замечает. Я пока — очень даже…

«Интересно, сколько сейчас людей в мире чистят зубы? — подумалось мне, когда я стояла в нашей бело-мраморной ванной. — А королева Меделин тоже, как и я, стоит сейчас и смотрит в собственные зрачки в зеркале, пытается пригладить свободной рукой дом на голове? Водит щёткой туда-сюда?»

Мне это представилось особенно чётко, и оттого всю её королевичность как рукой сняло. Я даже развеселилась! Не люблю, когда меня долго донимают негативные мысли. Пусть их лучше думает кто-то другой, а я подумаю… о чём бы? О! К примеру, о солнечном зайчике, падающем на край латунной решётки. Откуда ему тут взяться?

Когда я вышла из ванной, Джек уже в мундире… тьфу, в костюме варил кофе. Учитывая, что недавно это была моя обязанность, аж мурашки побежали по спине — вчерашний шеф, и варит мне кофе. По-моему, это кайф!

— У тебя где моторчик? — спросила я, удивляясь его скорости. — Ведь мы одновременно выбрались из постели!

— Я — Бэтмен, — хмыкнул Джек.

— А, кстати, я про бэтменский костюм хотела спросить? Что он у тебя в гардеробной делает?

— Какой?

— Ну такой, весь будто прорезиненный. Чёрный комбинезон с красными вставочками. И с гармошкой на сгибах. А ещё шлем и перчатки…

— А-а, ясно! — улыбнулся Джек и тут же со всей серьёзностью задрал нос: — А что, по-твоему, мне город спасать в джинсах или в этом пиджаке?

— Смотря от чего спасать, — хитро посмотрела я. — Если экономических преступников ловить, то вот этот костюм, что на тебе, вполне годится для офисного инквизитора. Брови только сдвинь и не смейся. А то никто не испугается.

— Смешная ты! Вообще-то комбинезон — это одежда для мотоспорта, — сдался Джек.

— Ого! — Я не удержалась и присвистнула. — Может, у тебя ещё и мотоцикл имеется? Или на велике гоняешь?

Джек самодовольно поправил часы на запястье.

— Мотоцикл стоит на парковке. Кавасаки. Специально для бэтменов.

— А леди-кошку в бригаду принимаете? — Я игриво выгнулась.

Джек не сдержался и провёл ладонью по моей спине, чуть шлёпнул по попе.

— Леди-кошка пусть сидит дома или гуляет в Центральном парке. Вечером у нас рандеву.

Всю мою игривость мигом снесло.

— Опять Меделин?!

— Нет, на этот раз просто дома. Пожалует Филипп. Может, один, может, со своей новой пассией.

— И ты только сейчас говоришь! Надо же приготовить что-нибудь особенное!

— Не парься! Закуски закажем, а блюдо посерьёзнее мы с Филиппом сами соорудим. У нас традиция: мужчины — на кухню, женщины — пить пиво и смотреть футбол. — И расхохотался басисто.

Идеален. У меня аж комплексы развились. Боже, ну и как такому соответствовать?

* * *

Мой любимый мужчина за порог, я — в Интернет, а затем на автобус и к зданию Нью-Йорк Таймс. Не знаю, может, мёдом тут намазано?

Или просто очень хотелось. Хотя бы поглазеть. И подумать. Обо мне и моём любимом мужчине. Я должна быть ему интересна! Можно, конечно, каждый день ходить по салонам и скупать наряды, но так я быстро превращусь в «Монику», а это чревато! Если уж быть совершенно честной, то экс-жена Джека была гораздо красивее меня и однозначно эффектнее. И ростом вовсе не гном Вася… Но где она, и где Джек?

Вывод напрашивался сам собой: под лежачий камень вода не течёт… А если Магомет сам не идёт, сердце у горы не поёт. И вообще просто скучно быть заядлой домохозяйкой. О чём рассказать мужу вечером? О кастрюле? И ту Эми начищает причём с таким видом, будто она — домовладелица, а я на птичьих правах. Моими улыбками её не прошибёшь, хотя я продолжу улыбаться. А насчёт прав… было немножко тревожно, ведь Джек пока не торопился вести меня под венец…

Я задрала голову, жадно осматривая небоскрёб Нью-Йорк Таймс, отступила шаг назад и вдруг наткнулась на кого-то. Уронила сумку и Айфон, на который попутно пыталась запечатлеть вид. Присела, чтобы поднять.

— Простите, — произнёс приятный баритон.

В фокус моего взгляда попали мужские руки с аристократичными пальцами, подбирающими с земли мою косметичку, очки и блокнот. Я подняла глаза и увидела потрясающе красивого мужчину лет тридцати. Кареглазый брюнет голливудского типа улыбался мне виновато. Лишь впихнув всё выпавшее содержимое обратно в мою сумочку, он поднял свой портфель.

Я тоже пробормотала извинения.

— На работу первый день? — с британским акцентом спросил молодой человек, внешне ничем на англичанина не похожий. Элегантный шарф наброшен на ворот короткого синего пальто. Тёмно-красные перчатки. Туфли… Наверняка уровень высшего звена или около того.