Он повернулся налево, сделал шаг – и вспыхнул синим факелом. Голова богатыря стала высоким и яростным пламенем, а могучее тело по инерции сделало еще пару шагов вперед и встало, воздев огромные руки к небу Астралии, будто требуя от Первородного прекратить это безобразие. Мощные ладони-лопаты Ратибора, вслед за головой, тоже вспыхнули синим огнем, превратив его тело в сюрреалистический трехсвечник. Витчхантеры ордена Перуна отпрянули назад и застыли, словно древние люди, в первый раз увидевшие огонь. Страшное зрелище заворожило присутствующих. Кричащий от нестерпимой боли Ратибор стоял, удерживаемый неведомой силой, а его голова и руки выгорали, словно бенгальские огни, разбрасывая вокруг красно-черные шипящие искры. От яркого пламени резало глаза. От ужасного предсмертного крика, летящего из адского факела, заткнули уши даже самые отважные.

Страшный ритуал сожжения самого сильного из них подавил волю собравшихся. Не решившись сразу вступиться за Ратибора, они теперь мучились вдвойне – и от страха, и от сознания собственного ничтожества. Герман и Ма-Маша смалодушничали, не выступили всем орденом против своей обезумевшей дочери, замешкались на какую-то минуту. И этой минуты Виктории хватило, чтобы переломить ситуацию в свою пользу. Ведьма на троне закричала:

– Гори, еретик, гори! Вот что будет с каждым, кто предаст Первородного и его королеву! Я теперь слово Божие и его закон! Нигде не укрыться вам от зоркого ока Первородного и от руки Королевы его!

– А ну-ка на место, мои смелые воины! Вы с нами или с Ратибором? – истошно проорал собравшимся магистр Фил с плеча Верховной ведьмы, и никто на Дворцовой площади теперь не посмел его ослушаться. – Молодцы! Правильный выбор. Нам, магам-витчхантерам, теперь нужно держаться вместе!

– Слава Первородному! Смерть еретикам! Слава королеве Виктории! – Это кричал Карл Иванович Розен, глава ордена Розенкрейцеров, потрясая в воздухе шпагой и искоса глядя, как догорает его друг Ратибор.

– Слава! – нестройно, но уже достаточно громко пронеслось над рядами смертельно испуганных витчхантеров. – Слава королеве Виктории!

– Еретики! Ваше время вышло! Хаос не пройдет! – ликовала Тори, забравшись с ногами на черный трон. – Пепел! Я вижу пепел священных костров! Мы победим! Слава витчхантерам Питера!

– Слава королеве Виктории! – послушно ответило ей войско.

Теперь уже ее войско.

Ратибор давно прекратил кричать. Огромное мертвое тело богатыря с лязгом грохнулось рядом с гробом бабы Любы. Теперь оно грудой раскаленного железа, словно немой укор кричащим «славу» его убийце колдунам, лежало там, дотлевая в доспехах и источая отвратительные ароматы страшного каннибальского пикника. В широко открытых глазах Ма-Маши и Германа Адамсона горел жгучий ужас стыда и бессилия. На трон, где бесновалась их дочь, они старались не смотреть. Ваня Гамелянский, спрятавшись за спинами родителей, стоял с прикрытыми глазами и непрестанно, как мантру, шептал на ухо ничего не понимающей Кате одни и те же слова:

– Это не настоящая Вики. Это не настоящая Вики. Это не…

Башня на Бармалеева. Для чего нужны друзья

Вики проснулась от звона в ушах.

«…не настоящая Вики…»

В носу стоял противный удушающий запах горелого мяса. И вовсе не от голода. В черных волосах Вики белела седая прядка, но она об этом еще не знала.

«Блин, я все-таки опять срубилась на этом чертовом диване!»

Она действительно лежала на продавленном диване в прихожей. Лежала прямо в пальто. Матильда сидела у дверей и жалобно мяукала. Резкий звон повторился – кто-то звонил в дверь.

– Ой, это же парни пришли! – Вики бросилась открывать.

– Ого! Новый имидж, Вик! Тебе идет эта белая прядка! – с порога обрадовал ее «деликатный» Ваня. – Смотри-ка, и губы не накрашены черным. Поздравляю! Давно пора было попрощаться с готическим детством! Расскажешь, чего происходит?

И она рассказала! Рассказала все с самого начала про свою и их украденную жизнь, про то, что происходило с ними с того момента, как она наколдовала лягушачий дождь. Рассказала им все то, что они наверняка забыли или будут делать вид, что забыли, или ничего не знали об этом. Вывалила все, что мучило ее с того момента, как она вчера встретилась с Цоем на Финляндском вокзале.

Ваня и Цой, держащий на коленях мешок с подарком и ромовыми бабами, сидели на диване, даже не сняв пуховики, а Вики, все-таки догадавшаяся сбросить пальто, меряла шагами паркет перед ними и рассказывала, рассказывала, рассказывала. Любые попытки задать вопросы она пресекала громким возгласом, боясь, что друзья собьют ее с мысли. Так что ребятам оставалось только недоверчиво хмыкать, охать и ахать. Ну и иногда покрываться румянцем, хотя Вики, пожалев Цоя, не стала рассказывать ни про свои отношения с Анжело, ни про то, как Цой дважды признавался ей в любви. Внимая ее истории, Цой и сам не заметил, как открыл коробку с ром-бабами… Рассказ поглотил парней настолько, что, когда Вики закончила, они еще пару минут оглушенно молчали и переглядывались. Вики испытующе уставилась на друзей, мучительно ожидая реакции на свою исповедь. Они были ее последним оплотом, ее свитой, Стражем и Шутом – и просто априори не могли ее подвести.

Мои мальчишки, мои друзья, моя стая…

– Что-то меня на хавчик пробило, – прервал молчание Ваня, – давайте, что ли, чаю попьем с ромовыми бабами.

– С бабами? Ой, а я их по ходу того. – Цой сделал виноватое лицо. – Извините.

– Ну, Цой, ты и здоров жрать! – возмутился Ваня. – Когда ты успел-то?

– Так я это, на нервной почве! Заслушался, и раз. Их всего-то шесть штук было.

Лицо у Цоя было такое смешное и растерянное, что Ваня не выдержал и засмеялся. За ним громко и заразительно захохотал Цой. Через пару секунд к гогочущим в голос мальчишкам присоединилась Вики, меньше всего ожидавшая этого от себя. Это был очень странный смех. Нервная система Вики, дошедшая до предела, активно занималась самолечением, пытаясь вместе со смехом изгнать разрушающие ее страшные мысли и вопросы. Но это было не просто. Смеховая истерика прекратилась так же быстро, как и началась.

– Будем пить чай без ничего, – сказала Вики. – Парни, я в полной растерянности. Не знаю, что со всем этим делать? Вся надежда только на вас. Спасибо Первородному, что вы у меня есть.

Ваня с Цоем растерянно переглянулись. Ваня снял неожиданно запотевшие очки и стал их протирать, не глядя на Вики. Цой побежал ставить чайник, насвистывая что-то из своего любимого «Кино».

– Эй, парни! – возмутилась Вики. – Я что, непонятно спросила? Что мне теперь делать? Могу ли я рассчитывать на вас?