Во всяком случае, Сэмми ничего не слышал.

Лола нашла Джос работу. У старухи, которой она каждую пятницу делала укладку и раз в два месяца — перманент. Бабка упала с лестницы и сломала себе шейку бедра. Теперь ищет кого-нибудь, кто будет ходить в магазин, убирать квартиру и готовить еду. Но она не согласна на абы кого. Зато платит неплохо. С деньгами у бабули все в порядке. Получает учительскую пенсию, да еще пенсию за мужа, бывшего армейского офицера. И не очень въедливая. То есть не без закидонов, конечно, но по сравнению с другими… Ладно. Джос согласилась с ней встретиться. Если договорятся, начинать можно прямо сразу. Предыдущая девушка ушла вчера. Старуха застукала ее, когда та тырила столовое серебро… Столовое серебро? Она что, спятила? От него у еды появляется противный привкус. К тому же, когда слой серебра стирается, снизу проступает медь, а она вообще для здоровья ужас какая вредная. Ну, мне так говорили…

Пожилая дама решила устроить ей экзамен. Сначала попросила немного прибраться. К счастью, грязной посуды почти не скопилось, и все прошло хорошо. Потом работа в саду: прополоть грядки, подрезать розовые кусты. Это нам тьфу. Потом стряпня. Джос приготовила курицу с травами и жареный картофель. Ее коронка. В заключение дама попросила громким голосом прочитать несколько страниц из книги. С этим заданием Джос тоже справилась вполне прилично. Тогда дама сказала: «Благодарю вас, мадемуазель. Можете завтра приступать». Она ее чуть не расцеловала.

Чтобы отпраздновать радостное событие, Джос с Лолой пошли выпить пива в кафе. Встретились там со знакомыми и допоздна пили и играли на бильярде. Перед самым закрытием пришел Сэмми и сел к стойке. Оба были удивлены, увидев друг друга. Джос демонстративно повернулась к нему спиной. Зато Лола так и ела его глазами. Ух, какой красавчик! И одет классно. Как раз в ее вкусе.

Джос вернулась домой немного на взводе.

А Лола устремилась на добычу.

Но ей предстояло потрудиться. Потому что, выйдя на свободу после лет, проведенных за решеткой, испытываешь горячее желание держаться подальше от неприятностей и не делать глупостей. Сэмми твердо решил не лезть в бутылку. Особенно после истории с Джос. Его это здорово остудило. Конечно, ему хотелось разрядиться. Но с лучшей подружкой Джос? Не сказать, что эта идея приводила его в восторг. Тем временем Лола пристроилась рядом с ним. Они обменялись парой слов. Она все время улыбалась, вертелась на табурете и поигрывала прядями волос. Смотреть на нее было приятно. Да и болтовня ее не раздражала. Ну да, велосипеда она не изобрела. И пороха тоже. Если честно, она ничего на свете не изобрела. Но какая разница, если это за нее давным-давно сделали другие. И тогда он сказал себе: да что тут такого, в самом-то деле. Что в ней было выдающегося, так это задница. Не каждому дано похвастать такой роскошью. Это был самый крупный козырь Лолы — действительно крупный. И она не собиралась его прятать.

Накопившаяся за день усталость, естественное желание, от которого все труднее было отмахиваться, да еще несколько кружек пива — и постепенно он оставил свою хваленую сдержанность. Дал себе волю. Без всяких ограничений.

На этот раз ему ни о чем не пришлось жалеть. Лола все взяла в свои руки. И доказала, что у нее богатое воображение…

Вернувшись из коллежа, Том влетел в вагончик, бросил портфель, оставил на столе записку — на случай, если Джос вернется рано, заполнил привязанные к велосипеду мешки кучей пустых пластиковых бутылок, прикрепил к багажнику ящик с рассадой огурцов и тыквы и покатил, изо всех сил налегая на педали. Он торопился к Мадлен, кормить Плюху с Плешкой. Бедняги, целый день взаперти. Каково им там! А главное, им тяжело так долго терпеть малую нужду. Он поставил им ящик, в который набросал рваной бумаги, но чаще всего они делали свои дела не в ящик, а рядом, потому что не были приучены. Ему уж поднадоело каждый день все отмывать. Подъезжая, он заметил удалявшуюся машину. В дорожной грязи виднелись свежие следы колес. Том слез с велосипеда и последние метры прошел пешком. Еще издалека увидел, что дверь дома открыта. Его это не успокоило. Он незаметно подобрался к окну и заглянул внутрь: Мадлен вернулась. Она сидела и смотрела телевизор, Плешка лежал у нее на коленях, а Плюха в ногах. Он почувствовал облегчение. Постучал в стекло. Она подняла голову и подслеповато прищурила глаза:

— Кто там?

— Это я, Том.

Он вошел. Собака и кот приоткрыли по глазу, но ни на сантиметр не сдвинулись с места. Хозяйка вернулась, и он стал им больше не нужен. Примерно это они и давали ему понять. Его это здорово задело. Мадлен махнула ему рукой, приглашая присесть рядом. Положила перед ним обернутую в целлофан мадлену. И продолжила смотреть свой сериал. Когда фильм закончился, она повернулась к нему:

— Как дела, малыш?

— Нормально…

— Видишь, только сегодня меня привезли. Не очень-то у них там все налажено, в этой больнице.

— А ноги у вас прошли?

— Вроде бы да. Во всяком случае, они так сказали. — Она с задумчивым видом почесала голову. — Только сейчас вот сообразила. Это ведь ты кормил моих ребятишек, пока я была там?

Том напрягся:

— Ну да. Каждый день. Вас ведь девять дней не было.

— Так я и думала. Но не была уверена до конца. Память играет со мной такие шутки. Может, от лекарств, которыми они меня там пичкали. Куча пилюль, вон, посмотри… Так в башку и шибает… Значит, это ты, мужичок, заботился о моих стариканах… Ну да, ну да… Конечно, ты… Так я и думала, все верно…

Она говорила, не переставая покачивать головой.

И вдруг надолго умолкла. Слишком надолго, на взгляд Тома. Он стоял и ждал, когда она заговорит снова, а пока наклонился погладить Плюху по голове. Старый пес заворчал и оскалил зубы. Том отдернул руку. Он едва удерживался, чтобы не заплакать. Потом глянул на Мадлен. Она сидела с отсутствующим видом, как будто спала с широко открытыми глазами. Том тихонько встал и на цыпочках вышел вон. Забрался на велосипед, но тут вспомнил. Он же еще должен заняться огородом. Отвязал от багажника ящик с рассадой, из мешков, подвешенных к велосипеду, вытащил пластиковые бутылки и пошел в огород. Отрезал у бутылок донышки, воткнул их горлышками вниз у каждого помидорного куста, наполнил водой — все как у английского соседа. Потом посадил привезенную рассаду. Закончив работу, направился к дому. Мадлен уже поднялась и теперь накладывала в миски животным сухой корм. Том постучал в дверь.

— Куда ж ты девался, мужичок? Я уж начала волноваться.

— В огороде был.

— А, хорошо. Завтра гляну, как там. Проводишь меня? Трудновато мне еще ходить. Не знаю, что со мной, только что-то сил совсем нет. Пойду-ка спать.

В такую рань, удивился про себя Том.

И тут она усмехнулась:

— Видать, стариковские привычки появились, а? Ты как думаешь? Но с завтрашнего дня — все, баста. Никаких пилюль, никаких микстур. Какая от них польза? До сих пор прожила без этой гадости и дальше без нее обойдусь. Нечего мозги себе туманить…