Впрочем, чему было удивляться? Она наверняка знала, что муж проиграет ее в карты, и решила подстраховаться, наплевав на него, Глеба, и его жизнь. Но почему жена разрешила ему так глупо попасться в ловушку и проиграть? Он всегда, конечно, подозревал, что глубоко безразличен Вере, но ведь речь шла не только о нем, но и о ней. Значит, имелась еще какая-то причина, которую она поставила выше собственных интересов и даже собственной жизни. И такая причина была всего одна – Оля.

Глеб остановился. Ну, конечно! Как же он не понял сразу? Вера специально отправила его на этот идиотский сеанс игры с Воландом! В других обстоятельствах она бы сама разрулила ситуацию, обвела бы вокруг пальца даже Лобанова-Ростовского, но вчера ей требовалось время, чтобы увезти дочь подальше. А все почему? Да потому, что Оля в и д и т! Она действительно видит будущее. И видит его дальше и лучше самой Веры. Вот поэтому она и увезла дочь. Сорвала девчонку из школы посреди учебного года…

Школа… Мысль Глеба тут же зацепилась за это слово. Вера очень трепетно относилась к учебе дочери, мечтала отправить ту учиться в один из лучших университетов мира. Намекала даже на Штаты или Англию и настойчиво требовала от Глеба откладывать средства на дорогое удовольствие. Она бы не утащила девчонку просто так, не позаботившись об учебе. В школе-то он все и выяснит. Ты умна, Вера, но ведь и он, Глеб, тоже не дурак.

Как был, в спортивном костюме, Глеб быстрым шагом направился в гараж. Гараж оказался пуст. Мужчина недоуменно посмотрел по сторонам, но от этой нехитрой манипуляции «Мустанг» не вернулся в родную обитель. И вот тут-то Глеб и осознал всю горечь потери. Его «мальчика» угнали! Но кто?

Вера же не умеет водить, она не могла. Значит, на «Мустанге» уехал кто-то другой. Похититель? Веру похитили вместе с Олей? На короткое мгновение Глеб впал в панику. Борис? Так ведь он и так получил Веру в свое пользование или решил не дожидаться момента «официальной» передачи, действуя на опережение? Но зачем ему Оля?

Глеб потряс головой – бред какой-то. Борис бы не стал увозить из дома Веру и Олю, к тому же вместе с наличкой и документами. Не его уровень. Все-таки Вера сбежала сама. Конечно, исчезновение «Мустанга» не укладывалось в эту версию, но, как бы ни было больно и прискорбно, сейчас следовало думать не о «мальчике».

Еще пара часов – и Борис явится за причитающимся, что ему сказать? Извините, но Вера сбежала? Тот наверняка решит, будто Глеб предупредил жену и дочь – и те просто исчезли из города. Тогда Лобанов-Ростовский снимет с него шкуру, как и обещал, и аккуратно разместит ее за одной из своих дверей. Будет гостям демонстрировать, как военный трофей.

И все-таки, все-таки… Поиски стоило начинать немедленно. Глеб слышал когда-то от ментов, что большинство пропавших находятся в течение первых двадцати четырех часов.

Придется начать с Ольгиной школы, поскольку других идей у него все равно не было. Глеб на секунду задумался о том, чтобы вернуться в дом и переодеться, но потом решил не заморачиваться. Мало ли отцов в спортивных костюмах ходит. Да и идти-то всего ничего. Сделает вид, что просто бегал.

Глеб вышел на улицу и направился к старому зданию школы. Солнце поднималось все выше, улицы наводняли спешащие по делам прохожие. Обычно Глебу, в отличие от Веры, люди не мешали. Наоборот, со времен юности он обожал столпотворения, этот рай непуганых дураков, в котором простофили сами предлагали облегчить их карманы и кошельки. Но сегодня ему казалось, что каждый прохожий, попадающийся навстречу, отнимает у него драгоценный глоток воздуха.

Глеб ускорил шаг. Уже на подступах к школе он понял – что-то произошло. Первая мысль была об Оле. Глеб заволновался, малахольную девчонку он любил и вовсе не желал ей зла, чтобы там себе ни вообразила Вера. Пристроить дочь в семейный бизнес и обеспечить бесперебойный источник доходов – чем плохо-то? Он же не собирался эксплуатировать ее, как раба на галерах. Сама Вера так жила и не жаловалась. Возможно, кстати, Верой двигала банальная зависть к более талантливой дочери. Впрочем, Глебу было некогда предаваться рефлексии, он ускорил шаг и последние несколько метров до школы преодолел бегом.

Вход в школьный двор был огорожен желтой линией. За ней в пенистых лужах, радугой отзеркаливающих солнечный свет, разворачивалась багряная пожарная машина. Глеб почувствовал, как кроссовки промокли. Пожары Глеб тоже когда-то любил, особенно моменты, когда наряд уже сворачивал шланги. Потерпевшие напуганы и растеряны, а в оставленных без присмотра квартирах всегда можно раздобыть что-то интересное. Но сейчас один вид полыхающе-алой машины вызвал животный ужас.

На крыльце стояли несколько человек: заплаканная женщина, трое мужчин канцелярского вида и мужик в форме, очевидно, командир пожарного наряда. Глеб направился к ним, на ходу отметив, что в холле разбито стекло. Что же здесь произошло? Поджог?

– Здравствуйте, я ищу директора, – уверенно начал Глеб.

– Это я, – всхлипнула женщина. На вид лет сорок. Явно из тех, кто знает каждого ученика поименно.

– Я отец Оли Подольской, – проговорил Глеб, и тут директор горько разрыдалась. Глебу стало не по себе. Он рванул ворот футболки, чтобы избавиться от спазма и сделать глубокий вдох.

– Мы… мы… – Директор не смогла договорить.

– Мужчина, подождите, нам надо закончить, – привычно-хамским тоном обрубил Глеба один из стоящих на крыльце чиновников.

– Нет, это вы подождите. – Мягкий вкрадчивый голос за спиной. Волосы на затылке и руках моментально встали дыбом. – Что-то случилось с Олечкой? – Борис Лобанов-Ростовский участливо протянул рыдающему директору бумажные платочки.

– Я… я не знаю. – Женщина высморкалась и с надеждой уставилась на Бориса, словно в нем одном почувствовала опору и здравомыслие. – Мы нашли ее рюкзак с мобильным телефоном в классе, а в подсобке, где начался пожар, лежала книга, которую Ольга читала. Обгоревшая.

– А сама Оля? – помертвевшими губами прошептал Глеб.

– Пропала, – развела руками директор, – вчера убежала с последнего урока, но никто не видел, как она уходила из школы.

Глеб резко развернулся и чуть не налетел на Бориса.

– Что здесь происходит, Глеб Николаевич? – спокойно поинтересовался тот.

– Я знаю не больше вашего, Борис Вольдемарович, – огрызнулся Глеб. – Когда я вернулся, Веры и Оли не было дома, моя машина исчезла, из сейфа пропали документы и наличность. Я решил зайти в школу, надеясь выяснить, что происходит, а здесь пожар. Остальное вы слышали.

– Машина? – Борис выловил ключевое слово в потоке оправданий. – Ваша машина исчезла? Ее угнали?

– Не знаю, возможно, ее забрала Вера.

– Но ваша жена не умеет водить, – покачал головой Борис.

– Откуда вы знаете? – поразился Глеб.

– Неважно. Я надеюсь, все это устроили не вы, Глеб Николаевич? – пытливо вглядываясь в должника, уточнил Борис.

– Вы слишком хорошо обо мне думаете, – снова огрызнулся Глеб. – Я ничего не понимаю.