Но было уже поздно. Парень передал слишком много жизненных сил и теперь лежал бездыханный на полу рядом с саркофагом. При этом человек в саркофаге тоже не очнулся и по-прежнему не подавал никаких признаков жизни.

Девушка подошла к Игорю и, положив голову на его грудь, попыталась расслышать сердцебиение. Даже её обострённый слух едва мог его уловить. Но главное, что сердце, хоть и слабо, но всё же ещё билось.

— И что же мне теперь делать? — со слезами произнесла она. — Как тебе помочь? Я ведь не знаю лечебную магию, а простыми зельями тут не поможешь.

Она заплакала, прижавшись к его щеке. Слабое дыхание коснулось её кожи.

— Так, ещё рано сдаваться! Нужно взять себя в руки и поискать выход! — скомандовала она сама себе. — Снаружи наверняка кто-нибудь сможет нам помочь.

Анни в панике носилась по комнате, пытаясь найти выход. Однако, дверь была заперта, а все окна оказались всего лишь бутафорией.

— Да как же так⁈ Неужели тот призрак заманил нас в ловушку? Вот стерва! И чего он только ей поверил? Возможно она даже не его мать.

— А здесь ты ошибаешься, — спокойно ответил призрак, неспешно материализовавшись в комнате.

— Появилась, наконец! — огрызнулась Анни, обернувшись. — Сейчас же выпусти нас!

— Не могу, — пожала плечами та. — Открыть эту дверь способны только эти двое.

Она указала в сторону саркофага. Анни со злостью взглянула на неё:

— Что ж ты за мать такая, если решила убить своего сына?

— Никого я не убивала.

— А разве не ты заманила его сюда и приказала пожертвовать собой? А теперь будешь стоять и наблюдать, как он умирает, — девушка со злостью сжала кулак. Ей хотелось ударить призрака, но она понимала, что это бесполезно. — Я всё поняла, — со вздохом добавила она. — Тебе просто нравится смотреть за мучениями других. Поэтому и своего мужа ты здесь заперла.

— Хватит нести эту чушь! — внезапно разозлилась женщина, но тут же успокоилась, и продолжила привычным размеренным голосом: — Мой муж, как и мой сын, живы и очень скоро придут в себя. Да, чтобы провести ритуал пробуждения, Игорю пришлось отдать много своих сил, но скоро они восстановятся. Просто нужно набраться терпения и подождать. Ты ведь знаешь, что он сильный маг, так почему не веришь в него?

Анни с недоумением уставилась на неё.

— Я не хотела заточать здесь своего мужа, но я была вынуждена это сделать, чтобы сохранить ему жизнь. А также я была вынуждена разделить душу моего сына на две части и спрятать одну из них в другом мире. Однако ценой этому стала моя жизнь.

— О чём Вы говорите? — с недоумением спросила Анни.

— Да, ты всё правильно услышала. Чтобы лжеимператор не нашёл его, я разделила душу Игоря пожертвовав при этом собой. Часть его души осталась здесь, а вторую я отправила в другой мир, где он прожил много лет.

— Но как такое возможно?

— Это древняя сильная магия, которой меня обучил Дорао. Он же был единственным, кто знал о моём плане и согласился помочь. Благодаря ему я смогла сохранить эту астральную форму и ждала, когда Игорь найдёт меня.

— И откуда Вы знали, что так будет? — нахмурилась Анни, явно не поверив её словам.

— О! В этой форме я узнала очень многое, что неизвестно обычным смертным. Как про прошлое, так и про будущее, — она загадочно улыбнулась. — Год назад душа Игоря вновь объединилась воедино. В тот момент он обрёл свои истинную силу, но пользоваться ей ещё не мог. Поиски ответов привели его к Дорао. Как и профессор, я желала научить его всему, что знала сама. Но наши силы не идут ни в какое сравнение с той, которой обладает Игорь. Он и правда невероятно силён, ведь в его жилах течёт, не только моя магия, но и магическая сила его отца.

— Что за глупости? — удивилась девушка. — Всем известно, что его отец был полностью лишён магических сил. Да и в семье Романских никогда не было выдающихся магов…

— Всё совсем не так. На самом деле их семья произошла от одного из самых могущественных волшебников древности.

— Впервые про такое слышу.

— В те времена дети волшебников могли заключать браки лишь с семьями других волшебников. Однако их предок нарушил правило, из-за чего был изгнан, а на его семью было наложено проклятье, лишающее весь их род магического дара на три сотни лет. Так же были стёрты все упоминания про этот инцидент, и даже в самой семье Романских никто про это не знал. Однако сама сила никуда не делась. Наоборот, она лишь крепла в их роду. А спустя отведённый срок она пробудилась в Игоре.

Анни слушала её с открытым ртом и полным недоумением на лице.

— Хотите сказать, что он…

— Сильнейший волшебник которого когда-либо видел этот мир, — закончила за неё Анастасия Романская. — Вот только пока он ещё не полностью освоился с этой силой. Но обязательно это сделает, а ты поможешь ему, ведь ты предназначена ему самой судьбой. И именно от тебя будет зависеть, станет он настоящим героем, или разрушит весь этот мир.

От услышанного Таттинен была в полном шоке, но спросить ничего не успела.

— Похоже моё время здесь подходит к концу. Обязательно дождись, когда он придёт в себя и верь в него.

С этими словами призрак исчез, оставив Анни наедине с бездвижным другом.

* * *

Европейское королевство

Увидеть одного из преподавателей из академии друзья никак не ожидали, а потому сперва впали в стопор.

— Почему Вы здесь? — удивлённо спросил Ярослав.

— Вас, конечно, пришёл встретить. Что ж тут непонятного? — как ни в чём не бывало, ответил тот.

— Но почему? — не унимался Юсупов.

— Как это почему? По поручению директора Бойла, конечно. Мои ребята вам разве не сказали? — удивился тот. — Впрочем, это сейчас не главное. Лучше объясните, что случилось с Таттинен и Романским? Почему они не с вами?

— Они остались в Огненных землях, — выпалила Ягодинцева.

— Вот оно как, — задумался учитель. — И зачем же они решили это сделать?

— Они решили обучаться в их академии, — не задумываясь, выпалила Виктория. — Разве директор Бойл не получил письмо от Диегисто Миристимо Алукариса?

— Да-да, что-то такое было. Но всё же, чем их не устроила наша академия? Даже обидно, — он изобразил наигранное расстройство.

— Директор ведь сам отправил нас туда, чтобы обменяться опытом. Вот они и решили остаться там, чтобы собрать больше знаний по огненной магии.

— Вот оно что! Что ж, это даже похвально. Ведь в нашей академии и правда