Воин поймал ее одной рукой.

— Трактирщик, пропусти дорогих гостей в угловую на втором этаже! — зычно потребовал он. — Я уступаю!

Повезло.

Меня запоздало нагнало смущение, и щеки против воли залило краской по самые уши.

Ведь теперь вся гостиница в курсе, в какой комнате мы остановились.

И что мы ночуем в одной комнате! Вдвоем!

Стыд-то какой!

Демону же было совершенно плевать на мои душевные терзания. Он их вовсе не заметил. Вытащил меня за руку обратно на улицу, к телеге, и приказал:

— Забирай, что тебе понадобится для ночевки. Только все сундуки не перетаскивай! Знаю я вас, женщин…

Я молча подхватила один из узелков. Его я собирала лично, как раз на случай остановки в трактире. Помялась, подумала. Потянулась за другим, с банными принадлежностями.

— Здесь есть, где помыться? — уточнила вполголоса.

Привыкла дома отмокать каждый вечер. Сейчас у меня все тело чесалось, так хотелось опуститься в горячий источник и отмыться до скрипа. Еще и между ног непривычно влажно, липко, того и гляди насквозь протечет сквозь штаны. Вот позорище будет!

— Да, на заднем дворе есть комплекс бассейнов. Но без меня не ходи! — строго предупредил господин Джай.

— Я же на женскую половину! — удивилась я.

И возмутилась тоже — где это видано, чтобы мужчина сопровождал незамужнюю девушку в купальни?

Чен посмотрел на меня долгим осуждающе-снисходительным взглядом.

До меня с опозданием дошло, что женщин в зале я не видела. Служанки не в счет. Ну, конечно, — дамы если и путешествуют, то либо с комфортом в личных паланкинах и останавливаются в заведениях посолиднее, либо вместе с семьей — в ночлежках, где и лохань ополоснуться не допросишься.

Здесь, скорее всего, и разделения-то нет, все для мужчин.

— Прости, я потерплю, — я поспешно сунула мешочек обратно в телегу и отступила.

Господин Джай свистнул, тут же подскочил мальчишка и подхватил коней под уздцы.

— Если хоть один тюк пропадет, прибью, — ласково пообещал демон и кинул ребенку монетку.

Тот ловко поймал ее, сунул куда-то в пояс и щербато заулыбался:

— Не беспокойтесь, щедрый господин, у нас порядок и хорошая охрана. Никто на ваши товары не покусится!

Демон подтолкнул меня в спину, и я не без трепета двинулась обратно в обеденный зал.

Угловая комната на втором этаже оказалась не слишком большой, но очень светлой за счет сразу двух окон. И довольно морозной. Полупрозрачная преграда в виде вощеной бумаги мало помогала от пронзительного ветра.

На полу лежал тонкий тюфяк, внизу виднелась циновка. Буду надеяться, что насекомых здесь нет. Бамбуковая ширма с незамысловатым цветочным узором и отмытая до блеска ночная ваза завершали нехитрую меблировку.

Демон подошел к каждой раме, поводил руками, что-то бормоча себе под нос.

— Потерпи, скоро прогреется. Я поставил дополнительную защиту, — сообщил он. — Устраивайся, я отлучусь. Прослежу за телегой, на всякий случай.

С этими словами он ушел.

Резко стало одиноко, неуютно, и очень-очень страшно.

Я никогда в жизни не оставалась одна надолго. Редкие случаи, когда меня запирали где-нибудь или оставляли в Храме предков в виде наказания, не в счет. Потому ассоциации полезли в голову не слишком приятные.

Может, Чен вовсе не вернется?

А вдруг придет, но не один? А с кем-нибудь из наемников? Решит поделиться трофеем, так сказать?

Отец рассказывал, как с охранниками и знакомыми торговцами отмечал удачные сделки — не мне, конечно, сыновьям.

Я подслушивала.

Мне бы не хотелось оказаться на месте служанок, которых отловили подвыпившие гости. О том, что с ними творили… даже слушать было мерзко. Поступи со мной кто-то подобным образом, я бы, наверное, этого не пережила.

Надеюсь, Чен не собирается меня использовать… так?

Глава 13

Время тянулось мучительно.

Я успела достать одежду для сна, развесить ее на ширме, чтобы убрать заломы — дорога сказалась на ткани не лучшим образом. Подготовила принадлежности для умывания и уселась на тюфяк, скрестив ноги. Надо бы раздобыть где-то постельное белье, я свое захватить не догадалась. В сундуках есть, конечно, но пока докопаешься!

Не ночевала никогда на постоялых дворах, а отец таких подробностей не рассказывал, вот и не сообразила.

Он-то, скорее всего, и внимания не обращал. Мужчинам по большому счету все равно, где спать и как, это женщин заботит комфорт и уют.

К звукам из коридора я прислушивалась особо внимательно. С трепетом ждала тяжелой мужской поступи. А если повезет — то легких шагов служанки. Можно было бы осторожно высунуться и попросить белье. Выходить-то мне демон не разрешил!

Приближение Чена почувствовала раньше, чем услышала. Сердце бухнуло в грудную клетку и застучало чаще.

Он шел один, и мучившая меня смутная паника отступила.

— Соскучилась, пташка? — бодро вопросил демон, открывая дверь пинком.

Руки были заняты подносом и подозрительно знакомым узелком. За плечом господина Джая виднелся еще один сверток, побольше — с его сменной одеждой.

— Немного, — честно призналась я.

Сама удивилась, так легко вылетела фраза.

Демон тоже удивился, сгрузил поднос на пол и устроил тючки у двери.

— Приятно слышать, что ты начинаешь мне доверять и рассчитывать на меня, — осторожно отозвался Чен. — Не знал, что ты любишь, потому взял всего понемногу.

И он принялся снимать с блюд плоские крышки. Благодаря такому способу сохранения тепла получилось на подносе создать целую пирамиду из небольших тарелочек.

Рот наполнился слюной, в животе оглушительно заурчало. В дороге мы перекусывали сушеным мясом и рисовыми лепешками, но чувство было, что я голодала неделю, не меньше.

— Это из-за дара, — ответил господин Джай на мой невысказанный вопрос. Сервировал он умело и красиво, хоть и есть нам предстояло на полу. — Привыкай, теперь тебе придется питаться чаще и больше. Не переживай, вес не наберешь. Главное, чтобы не начала тратить жизненные силы! Как только почувствуешь даже легкий голод — сразу говори. Я заказал нам с собой еды на завтра, на пару дней хватит, до следующего города. Но в случае особой нужды можем и поохотиться по дороге!

— Спасибо, — прошептала я, опускаясь на тюфяк и принимая из рук демона миску рассыпчатого риса. — Обязательно скажу.

— Ешь вволю, и пойдем мыться! — жизнерадостно завершил тираду Чен и набил рот куриным филе в ореховом соусе.

У меня же рисинки поперек горла встали.

— Что, прости? — прокашляла