— Во-первых, — сказал я, — никакого наказания за то, что вы сделали, вам не будет, но только на этот раз. Если подобное повторится, то я без единого лишнего слова просто прогоню вас обратно в бараки. Во-вторых, с того момента, как я тут поселился, ни одна девушка или женщина не должна приходить в спальню мужчины по обязанности или принуждению. Делать такое можно только по вашему собственному добровольному желанию, такому сильному, что иначе никак. Вам это понятно!

— А мы, мистер Серегин, и пришли по добровольному желанию! — пискнула зеленоглазая рыжуля Линда. — Потому что почувствовали, что иначе не можем.

— Да, — подтвердила брюнетка Эйприл, — мы хотели сделать вам приятное, но нашли тут другую женщину.

— Эта женщина, — усмехнулся я, — моя законная жена. Мы тут по полному праву собрались заняться тем, что делают мужчина и женщина, оставаясь наедине, когда у них на это есть и желание, и право.

— А что такое жена? — спросила русоволосая худышка Грейс, и тут же добавила: — Можно мы тоже будем вашими женами, потому что уже живём с вами в этом доме?

Бедняжки, какие же они наивные! Как много мне ещё придётся им объяснять…

— Жена, — терпеливо стал я пояснять, — это та женщина, с которой мы вместе обоюдно поклялись не расставаться ни в печали, ни в радости, быть опорой и спасением друг для друга, а ещё что я буду её единственным мужчиной, а она моей единственной женщиной. И хоть последнее правило в этой стране, испытывающей жестокий недостаток мужчин, может быть изменено, но нас с Лизой это не будет касаться до тех пор, пока моя богоданная супруга сама не предложит мне принять в нашу семью одну или нескольких младших жен. Не так ли, моя дорогая?

— Постой-постой, Серенький… — по-русски произнесла Елизавета Дмитриевна, и глаза её сощурились, — ты что же это… хочешь внедрить тут аквилонские брачные обычаи?

— Ну… по крайней мере, я не исключаю такой возможности, — ответил я. — Аквилонцы большие доки относительно того, что нужно делать, когда создаешь государство в чистом поле, и мне их опыт сейчас будет не лишним. К тому же и соотношение полов в моем будущем государстве намечается даже более дикое, чем в Аквилонии, а на одних генных банках далеко не уедешь. То есть уехать на них можно очень далеко, как это делается в Галактических империях всех изводов, только это будет уже совсем не то общество, которое хотелось бы видеть на старости лет. Мама есть, дети есть, а папа — это пробирочка со спермой. Такое можно допустить только в том случае, если вдова или вдовы погибшего героя желают и дальше рожать от него детей. Со временем соотношение полов выровняется, но и тогда встанет проблема, что далеко не каждый мужчина способен создать с женщиной счастливую семью. В нашем мужском стаде иногда попадаются такие отборные козлы, которых без всяких дополнительных оснований хочется вынести за скобки по первой категории. Это я так, пока только размышляю, но решение надо принимать — чем скорее, тем лучше.

— Хм… — задумчиво произнесла Лиза. — В Аквилонии не принято держать прислугу, и младших жен берут в семью ещё и потому, что без этого было бы невозможно управиться с хозяйством и детьми.

— В Аквилонии царит коммунизм с эпитетом «военный», — ответил я, — и в то же время это самое счастливое общество, какое я видел. Я тоже хочу построить тут, на развалинах огромного концлагеря, самое счастливое общество, когда человек был бы другому человеку братом или сестрой, а не хищным волком. К тому же, подумай, Лиза, что лучше: когда ведут хозяйство, убирают дом, готовят и ухаживают за твоей красотой равнодушные наемные служанки или же любящие названные сестры? Создавая свою идеальную ферму для выращивания двуногого скота, демон сам не понял, как откатил умственное состояние местных женщин к наивным временам до грехопадения. Руби не зря указала мне на это обстоятельство.

— И что же, ты хочешь, чтобы мы пополнили нашу семью прямо сейчас? — ехидно усмехнулась Лиза. — Захотелось молоденьких костлявых козочек в постель?

Я не мог понять, говорит она серьёзно или просто так надо мной подшучивает в щекотливом положении. Вот так: сколько живу со своей женой, а понять её реакцию не всегда удается даже при помощи Истинного Взгляда. Видимо, поэтому меня к ней и влечет с бесконечной силой…

— Ни в коем случае, упаси нас от такого всемилостивейший Небесный Отец, — максимально честно ответил я. — Даже если это правило и будет принято, моя семья никогда не будет по случаю пополняться несовершеннолетними девочками, к тому же по неопытности путающими Призыв с влюбленностью. Да и нет прямо сейчас в этом никакой необходимости. Надо только вразумить этих юных дурочек, не видевших в жизни ничего, кроме страха смерти и побоев, дать им новые жизненные ориентиры, а также отложить брачный вопрос до момента получения ими как минимум среднего образования. Мол, даже самая младшая жена императорской четы не имеет права быть безграмотной дурочкой без широкого жизненного кругозора. Ну а пока эти девочки будут выполнять поставленные нами условия, пройдет много времени, они станут другими и, скорее всего, сменят свои брачные предпочтения. И вообще, мне хочется верить, что хотя бы некоторые из них способны на большее, чем помогать накрывать на стол и стелить постель.

— Мой очаровательный нахал, ты, как всегда, неподражаем! — сказала моя дражайшая половина, оделив меня ослепительной улыбкой, и, обращаясь к девочкам, произнесла по-английски: — Вот что, мои дорогие сестренки. Да именно так — с этого момента вы наши с мужем младшие сестры, о которых мы должны заботиться — дать образование и привить правильное понимание того, что такое хорошо, а что такое плохо. Это положение может быть изменено только после того, как я увижу, что вы стали хотя бы сопоставимы с нами по уму и жизненному кругозору. Старая жизнь закончилась, а о том, какой будет новая, вам предстоит узнать в самое ближайшее время. Более подробно я поговорю с вами об этом утром.

— Понятно, госпожа, — коротко ответила Шарлин и слегка поклонилась.

— Я вам не госпожа, а старшая сестра, ибо так хочет устроить наше общество мой муж, — вздохнула Лиза. — А сейчас, девочки, идите и больше не пытайтесь повторить то, что вы сделали, потому что тогда мы действительно рассердимся.

— Погодите, — сказал я и тут же добавил в пространство: — Лилия, иди сюда, ты мне нужна!

Хлоп! — И Лилия уже стоит передо мной как конь перед травой.

— Я здесь, папочка! Кого тут надо