что скажу, Пришедшая. Ты дурацкие разговоры прекращай разговаривать! Я имею в виду там, внизу, особенно у дома. В гнезде всюду глаза и уши. Я бы, может, и сошелся с тобой в чем-нибудь, но у нас за такие дела камнями забивают. Пошли дальше!

В прошлые времена лестницу со всех сторон окружали стены, только на площадках можно было через балкон попасть на этаж. Сейчас от стен мало что осталось, все продувалось и просматривалось насквозь. Было страшно сделать неверный шаг, сорваться вниз, поэтому Маша ступала след в след за Хромым.

– Ладно, выше нет смысла.

Вывел спутницу в коридор, из которого можно было попасть в тесные клетушки древних обиталищ – судя по всему, дом был жилой.

– Отсюда должно быть хорошо видно.

– Да что видно-то?

– Логово Говорящего.

Маша силилась разглядеть внизу хоть что-то, но было еще слишком темно. “Что же это за логово, если его видно на большом расстоянии и даже деревья спрятать не могут?”

– Следом за нами никто не поднимется?

– Я же говорю – башня священная. Люди к ней стараются не подходить. Бабки вообще пугают, что за наши дурные дела она когда-нибудь рухнет и придавит все гнездо, – он тихо засмеялся. – Надеюсь, что не сегодня.

Небо окрашивалось в нежно-розовый, приближался рассвет. Маша представляла себе людей, которые здесь жили. Чем они занимались? Что любили? О чем мечтали? И кто покинул дом последним? Был ли он еще человеком, или уже мутировал?

– Хромой.

– М?

– Почему ты решил привести меня сюда?

– Говорю же – показать, куда он ходит.

– Я поняла, но почему решил показать?

Он кашлянул, взъерошил волосы.

– При Белом – так прошлого руководчика звали – жизнь лучше была, понятнее. Говорящий же новые порядки заводит… Плохо сейчас в гнезде. И если смириться, если каждый отсиживаться будет в своей хижине, то совсем худые времена настанут. А ты человек со стороны, не запуганная, да с головой на плечах. Хочешь Говорящего потеснить? Думаю, тебе в этом помочь надо.

Маше казалось, что он чего-то недоговаривает. Но если человек сам не признается, то как из него вытянешь? Тут настороже надо быть!

– Туда смотри.

Хромой вытянул руку и она проследила взглядом в указанном направлении. Там, среди зеленого моря деревьев, подернутого желтизной, в свете разгорающегося восхода, торчала вышка, увенчанная антенной спутниковой связи.

Пришедшая почувствовала, как заколотилось ее сердце. Она тут же вспомнила выученную наизусть череду цифр и обещание чего-то важного, скрытого в архиве, который сама же и загрузила на один из немногих действующих спутников. Работает ли он до сих пор? Можно ли с ним связаться из этого места?

– Мне нужно туда попасть!

– Хорошо. Выберем подходящую ночь и тогда…

– Сейчас!

Хромой посмотрел на нее, как на сумасшедшую.

– Не дури. Ты про него ничего толком не знаешь. И про то, чем он там занимается.

– А ты? Знаешь?

Охранник повернулся в сторону логова.

– Оборотней он из людей делает.

– Мутантов?

– Нет. Оборотней.

Глава 5

– Ты хоть на чуть-чуть понимаешь – сколько еще идти?

– Ни сном ни духом. Как придем, так и придем.

Тянулся седьмой день утомительной и тревожной, особенно по ночам, лесной прогулки. Конопатая шла впереди, показывая бодрым видом, что гадать о сроках и шагах бестолково.

– Мы же от дороги не уходили, правда? Вон она, за деревьями – овраг, бугор, еще овраг… Дорога на месте! Значит, мимо базара не промахнемся.

– А такое ощущение, что промахнулись, – ворчал Крил.

Но он в своей прошлой жизни не расспрашивал друзей и знакомых о том, как найти большое южное поселение. Поэтому недовольно качал головой, оглядывался в нетерпении, но покорно следовал за девчонкой.

В древние времена большие дороги старались делать прямыми, однако Крилу и Конопатой в который уже раз приходилось следовать за поворотами, иногда едва заметными, а порой довольно крутыми. Тут бы и срезать, пойти через лес напрямик, но никакой, даже самой захудалой схемки, хоть бы и начерченной на обрывке бумаги неверной рукой, у них не было. Поэтому не рисковали – куда овраги с бугром, туда и они.

– Вроде на круг загибает. Скоро назад пойдем, – усомнился Крил.

Тут уж и провожатая остановилась, выдохнула с раздражением. Не хотелось Конопатой признавать, что они взяли неверное направление, повернули не туда или наоборот – пропустили нужную своротку. Кто их знает, этих древних, каких дорог и пересечений они могли понастроить…

Прошли еще немного вперед и тут Крил споткнулся.

– Да чтоб тебя!

Вернулся на шаг назад, пнул что-то в траве.

– Камень?

– Нет. Железка.

Девушка тоже нагнулась, с любопытством разглядывая помеху.

– Странная какая железка. Длинная. Где она заканчивается?

– Тут еще одна, такая же, – Крил нахмурился. – А знаешь, я уже видел похожие, рядом с гнездом Больших лодок.

– Да, и у нас за вокзалом лежали. Вроде как тоже дорога, только не для обычных машин. Идем дальше.

– Погоди.

Большелодочник посмотрел направо, потом налево, обмозговывая лишь одному ему известную мысль.

– Такие железяки не ради смеха прокладывали. Соединяли они что-то. Вернее всего – старые города. И если ближайшее гнездо на месте одного из них, то…

– По железкам до базара дойдем?

Он кивнул.

– И куда? Туда? – махнула одной рукой. – Или туда? – махнула другой.

С усмешкой смотрела на растерянное лицо Крила.

– Нет уж! Идем вдоль бугра и никаких железок!

Но не прошло и часа, как старая дорога привела их к препятствию, заставившему вспомнить про эти самые железки. Заросшее соснами и елями направление, которому они следовали, превратилось в такую же заросшую развилку. Вот только деревья здесь были другими.

Конопатая уперлась в них взглядом – неласково, исподлобья.

– Секвохи. Чтоб им сгореть!

Огромные растения, служившие проводниками для нечеловеческих стай, угрожающе шевелили ветвями, покачивали высокими верхушками, вдоль которых гулял ветер.

– Я мало чего боюсь, – медленно произнесла Конопатая. – Голод, холод. Одиночество. Жучьи ямы или пчелы-охотники тоже не больно-то пугают. Вот только нелюди… Как увижу – сразу хилость в ногах. Не знаю, почему.

Она повернулась к своему несостоявшемуся жениху.

– Знаешь, ты прав.

– В чем?

– На круг дорога загибала. Вдоль окружной мы пошли, вот чего! Оттого и в базар не уперлись. Там он, – вытянула руку, указывая налево.