В итоге все пришедшие сегодня на собеседование изъявили желание присоединиться ко мне. И это большой успех. Правда, не каждый из шестидесяти трёх бойцов может «приступить к работе уже завтра». Многим ещё предстоит уволиться с нынешнего места работы. И если из «частных» охранных агентств можно уйти за несколько дней, то увольнение из полиции или армии займёт у них от месяца до трёх.

Но я был уверен, что мало кто из этих людей передумает. Неважно, через несколько дней или через три месяца, но они придут ко мне. Мои будущие ратники.

Во вторник после уроков я пошёл в клуб инженеров вместе с его постоянными членами – Васей Антохиным и Машей Родниной. А вот потенциальные новички, которых я приводил вчера, сегодня посещение этого клуба решили саботировать.

Арвин пошёл смотреть занятие в бойцовском клубе, в котором, кстати, состоит Яна. В основном члены клуба занимаются тем, что проводят спарринги. Иногда приглашают мастеров разных видов боевых искусств. Забавно, что никто из действующих членов этого клуба даже в полуфинал школьного этапа всеимперского турнира не вышел.

Ну а Вероника, получив от меня вчера официальное признание, похоже, решила, что теперь нет смысла насиловать себя темой, которая ей не особо интересна. И сегодня вроде бы она собиралась сходить в гости в свой родной храм.

Когда я находился в клубе инженерной мысли, на мой телефон пришло сообщение от Софьи Троекуровой. Она просила зайти в учсовет, «если я ещё в лицее».

Бросив взгляд на инженеров, окруживших уменьшенную копию робо-руки, которую они в скором времени собирались тестировать, я отправился на зов Царицы.

Зайдя в кабинет учсовета, я обнаружил, что внутри, кроме Троекуровой, больше никого не было.

– Софья Антоновна, добрый день, – с улыбкой поздоровался я.

– Здравствуйте, Аскольд Игоревич, рада вас видеть, – кивнула она в ответ.

Сегодня Софья, вопреки ставшей привычной для меня картине, не сидела над учебниками. Тетрадей и книг вообще не было на столе. Зато стояли две чашки чая и вазочка с цукатами.

– Вы кого-то ждёте? – я кивнул на «лишнюю» чашку.

– Разве что вас, – невозмутимо ответила она.

Приняв это невысказанное вслух предложение к совместному чаепитию, я сел за стол. Пододвинув к себе чашку, сделал глоток. Травяной. Из запасов учсовета – мой любимый.

– Спасибо за чай.

– Не стоит, – ровным тоном ответила она и, сделав глоток, поставила свою чашку обратно на стол. – Красивый у вас браслет, – она указала взглядом на моё запястье, где из-под манжеты рубашки выглядывал краешек лилового камешка.

– Благодарю. Подарок родных на Новый Год, – я отодвинул манжету и позволил Троекуровой получше рассмотреть украшение.

– Это… александриты?

– Да, верно. Александрит – мой любимый камень.

– Красивый… – ещё раз повторила девушка.

Я опустил рукав рубахи и пиджака, спрятав браслет. Хм… мы как светские люди начали свою встречу с разговора на общие темы. Тогда…

– Как погода в вашем княжестве? – поинтересовался я.

– Только сегодня утром метель прекратилась, даже выглянуло солнышко, и я смогла прилететь. Но не о погоде я пригласила вас побеседовать, – Софья достала из-под стола неприметный пакет. – Это вам. Как и обещала, мой подарок за вашу победу.

Она быстро придвинула пакет ко мне и отвела взгляд.

Такая милая, когда смущается.

Ну, и что же там внутри?

Я достал из пакета мягкую вязанную игрушку, сантиметров двадцать в высоту. Смешной паренёк с топорщащимися золотыми волосами, одетый в национальный костюм, держал в руках статуэтку в виде золотого орла.

Расплывшись в довольной улыбке, я посмотрел на Троекурову. Она всё ещё не решалась вновь повернуться ко мне.

– Спасибо большое, Софья Антоновна, – тепло проговорил я. – Мне очень приятно, что вы все каникулы вязали для меня.

– Я начала ещё до каникул, сразу после нашего разговора, – произнесла она в сторону. Выдохнув, повернулась ко мне лицом и со всей серьёзностью спросила:

– Вам нравится?

– Очень, – честно признался я и посадил свою вязанную копию на стол рядом с чашкой. – Смотрите, теперь нас двое. Круто, да? Ну-ка, Малый Аскольд, поздоровайся с Софьей Антоновной.

– Прошу вас, спрячьте его, – быстро выпалила младшая княжна Выборгская. – Дома поиграете с ним.

– Ну вот, Малый Аскольд, тебе тут не рады, – обратился я к игрушке.

– Рады. Я же сама его связала, – возразила Софья. – Но он отвлекает от беседы.

– Хорошо-хорошо, спрячу! – я поднял обе руки, капитулируя перед требованиями Царицы.

Убрав игрушку обратно в пакет, я посмотрел на Софью и усмехнувшись, сказал:

– Рано ещё для Малого Аскольда.

– О чём вы?

– Да так, о своём, не обращайте внимания. Кое-что вспомнил. – Посерьёзнев, я повторил: – Ещё раз спасибо за подарок, Софья Антоновна.

– Ну, хватит вам, я же сама обещала, – на миг она вновь отвела взгляд в сторону, а затем решила сменить тему: – Ну и как вам живётся в статусе чемпиона?

– Здорово. Пожинаю плоды.

– Это вы о переведённой целительнице? – чуть нахмурилась девушка.

– И о ней тоже.

– Наличие собственной целительницы несомненно послужит на пользу вашему роду в дальнейшем. Вы ведь продолжаете идти к своей цели стать аристократом?

– Разумеется, – кивнул я.

– Прошу простить моё любопытство, Аскольд Игоревич, но что вы думаете о поступлении на Золотой Курс?

Я тяжело вздохнул и покачал головой:

– Не обязательно так витиевато строить фразы, чтобы задать простой вопрос. Мы же друзья, Софья Антоновна.

На пару секунд она задумалась, а затем кивнула:

– Хорошо. Так что вы решили? С вашими способностями к учёбе вы можете уже этим летом сдать экзамены, получить аттестат об окончании старшей школы, подать документы в «Кремлёвский военный университет» и получить столь желанное для вас личное дворянство.

Любопытно, она почти дословно повторила предложение Канцлера. Софья терпеть не может Годунова, в этом я не сомневаюсь, очевидно, она самостоятельно пришла к таким выводам.

– Интересные мысли вы озвучиваете, Софья Антоновна, – проговорил я, вновь сделав глоток чая. – Что же до поступления на «Золотой курс», знали бы вы, сколько раз меня спрашивали об этом в лицее за последние два дня.

– И что же вы отвечали?

– Что ещё думаю.

Не могу же я публично отказываться от предложения Канцлера. По крайней мере, до того момента, как в конце марта стану личным дворянином.