– Так-так, вот вы чем занимаетесь! – над ней склонился Дик.

Летти засмущалась, словно совершила что-то неприличное.

– Это так, воспоминания о вчерашних днях, – улыбнулась Летти.

– У вас здорово получаются портреты. Гораздо лучше, чем пиджаки и рубашки. Ваша та самая синяя рубашка красива, но чертовски неудобна. Узкая.

– Так это чтобы вы модным на экране были! – рассмеялась Летти.

– Понятно. А мой портрет вы не нарисовали? – Дик нахмурился. – А почему? Чем я вам плох?

Летти рассмеялась в ответ на этот притворно-обиженный тон:

– Не успела. Но сейчас нарисую. – На чистом листе она в три штриха изобразила Дика.

– Здорово. Просто здорово. Вы ухватываете главное в лице. Ну, теперь моя душа похищена вами.

– Это как? – улыбнулась Летти.

– Как? В некоторых африканских племенах существует поверье, что, если человек тебя рисует или фотографирует, он крадет твою душу.

– Понятно, а если я вам отдам рисунок?

– Спасибо, возьму. Не откажусь. Но все равно – душу вы мою похитили.

Летти покраснела – разговор вдруг приобрел оттенок флирта. Двадцатидвухлетняя Скарлетт имела небольшой личный опыт – на первом курсе она влюбилась в стажера, прибывшего из Лондона. Связь между ними была короткой и для Летти очень болезненной. Стажер через три месяца бросил ее, заведя интрижку с красавицей пейзажисткой.

– Ну, когда-нибудь это бы случилось. Будь осторожна впредь, – сказала ей мать, когда Летти в порыве отчаяния пожаловалась на ветреного английского любовника.

Услышав этот спокойный тон и не услышав гнева или возмущения по поводу легкомыслия дочери, Летти нашла в себе силы посмотреть на произошедшее как на приобретение полезного опыта. «Так, ну, теперь я буду выбирать», – пообещала она сама себе и стала сторониться каждого, кто пытался с ней разговаривать вот этим самым тоном, с которым заговорил с ней Дик.

– Это не ко мне. Я не собирательница подобных трофеев, – вежливо парировала Летти.

Было видно, что Дик от неожиданности опешил.

– Я не хотел вас обидеть. Только подчеркнул, что сходство полное, словно вы знаете меня много лет.

Он улыбнулся, бережно свернул рисунок и отправился в свой первый класс.

«Какого черта я его обидела?» – Летти стало стыдно.

Длинная дорога хороша тем, что успеваешь обо всем подумать. Летти порадовалась тому, что находилась во втором классе. Все, кто возвращался с фестиваля, а в самолете таких было немало, сидели в основном в салоне первого класса. Оттуда доносились смех, громкие голоса. Стюардессы разносили шампанское и другие спиртные напитки. «Интересно, что же он там делает? Тоже пьет, шумит, громко обсуждает картины? На него это так не похоже». – Летти даже вытянула шею, чтобы разглядеть, чем занят Дик. Но она ничего не увидела – в проходе первого салона стояли люди и, активно жестикулируя, над чем-то смеялись. Летти отложила рисунок, посмотрела в иллюминатор и стала представлять свою жизнь в Нью-Йорке. Там она должна была пробыть полтора месяца – за это время она надеялась узнать все секреты старого скульптора. Летти прекрасно понимала, что без дара, без таланта любое копирование чужих приемов превратит искусство в ремесло. И ей было бы страшно убедиться в том, что она способна лишь на повторение чужих опытов. Летти часто задавала себе вопрос, не ошиблась ли она с выбором занятия. Но не отсутствие уверенности в собственных силах заставляло еще и еще раз возвращаться к тем дням, когда она определялась с выбором факультета. Летти пыталась удостовериться, что путь, который она себе наметила, ей по силам. Что амбиции не растрачены, что планы такие же грандиозные, что сил и упрямства достаточно. Летти никогда ни с кем не говорила об этом – она не боялась, что ее разубедят, она предпочитала сохранить в неприкосновенности свою цель.

День в самолете длился долго. Вот внизу показались воды Атлантики, сумерки окрасили небосвод, но это был не вечер, а занимающийся день. Летти казалось, что она перемещается в машине времени – и вот уже утро повторилось, и день, который она прожила, сейчас проживет еще раз.

Стюардесса разбудила Летти, когда самолет пошел на снижение.

– Пристегнитесь, сейчас будет посадка. Я вас не стала будить к завтраку. Если хотите, принесу крекеры и воду.

– Нет, спасибо, я поем в городе!

Летти лихорадочно приводила себя в порядок. Вот-вот они приземлятся, а она заспанная. Лайнер уже покачивался в низких облаках, сквозь них были видны силуэты зданий. Летти внимательно посмотрела вниз – все было залито солнцем. То ли оттого, что она выспалась, то ли от осознания своей победы, своей предприимчивости и решительности, но ее вдруг захлестнуло ликование. «Я буду жить в этом городе! Я буду учиться у известного скульптура. Я буду свободна и самостоятельна!» – Летти мысленно перечислила все прелести предстоящей жизни.

– Господин Чемниз просил вам передать, что будет вас ждать на месте получения багажа. Он хотел сам к вам подойти, но мы уже не разрешаем ходить по салону, – обратилась стюардесса к Летти.

– Да, спасибо, я поняла. – Она вдруг пожалела, что Дик будет ее опекать. Ей так хотелось все сделать самостоятельно – и найти гостиницу, и отыскать мастерскую скульптора, и сделать необходимые покупки, и, наконец, просто побродить по городу, осваивая его. Но Дик обещал Майлзу, и теперь никуда от него не денешься.

Самолет тем временем разворачивался над городом, прямо из облаков вынырнули шпили небоскребов, побежали машинки по автострадам, были видны фигурки людей и даже собак на зеленых лужайках возле одинаковых белых домиков. От нетерпения у Летти даже вспотели руки. И вот посадочная полоса, вот раздался глухой стук – это лайнер коснулся земли. Еще несколько минут – и пассажиры бодро пошли по проходам. Летти подхватила сумку, планшет, в котором были рисовальные принадлежности, и почти последняя покинула самолет.

Аэропорт окружил ее шумом и суетой. Она старательно читала указатели, а потом сообразила, что лучше следовать за пассажирами, которые летели с ней вместе. И вот уже она увидела длинную извивающуюся ленту, куда скидывали чемоданы, сумки, коробки. Свои вещи Летти узнала сразу – они аккуратно стояли на полу, а охранял их Дик Чемниз.

– Как вы узнали, что это мои чемоданы? – улыбнулась Летти.

– На них же бирка с вашим именем, – рассмеялся Дик.

– Ах да. – Летти смутилась. – Куда мы теперь?

– Я обещал Стиву устроить вас в приличное место. Конечно, отель Pierre я вам не предложу. Но и кроме него есть кое-что в этом городе. Вот мы сейчас и поедем туда.

– А что это за отель такой – Pierre?

– О, это почти легенда города. Отель-люкс, который предпочитают «тихие» деньги. Там селятся достойные богатые люди.

– Понятно, мы – достойные, но еще не настолько богатые, – рассмеялась Летти. – Так куда же поедем мы? В гостиницу?