– Так вот, я хотела поменять билеты, но не получилось. Поэтому мне надо завтра утром очень рано быть в аэропорту, – донесся до Майлза голос Летти.

– Я вас провожу, даже не волнуйтесь.

– Спасибо, но если вас что-то остановит, не переживайте, я с детских лет путешествую одна.

– Совсем одна?

– Иногда с тетей.

– А родители?

– Родители заняты собой. Они все время разводятся. А потом опять женятся. И опять разводятся. Они у меня молодые и очень эмоциональные.

– О, это такой вид спорта – разводиться?

– Это такой вид досуга, – деловито пояснила Летти.

Майлз уже оставил надежду на легкий флирт, на короткий роман, на спешную связь. На все это он был готов еще на съемках. Летти, она же Скарлетт Ломанова (о, эти чудные русские фамилии!), обращала на себя внимание сразу. Не только внешностью – Летти была хорошего роста, худенькая, но сильная, и это бросалось в глаза. Лицо у нее было не красивое, но значительное, если можно так сказать о лице двадцатидвухлетней девушки. Она была круглолица, с ямочками на щеках, с высоким лбом и синими глазами. У нее был интересный профиль – нос Летти был аккуратный, маленький, но той формы, которую имеют носы древнегреческих статуй – с высокой переносицей. Все вместе плюс мягкий овал лица делали ее внешность интересной с ярко выраженными славянскими чертами. Англосаксонского не было ничего. Майлз отметил сразу эту непохожесть на остальных и сразу же захотел попробовать снять ее на пленку. Впрочем, потом, когда уже на съемочной площадке появилась Анна и завладела всеобщим вниманием, Стиву стало не до экспериментов. Но, даже будучи погруженным в творческий процесс, он невольно следил за Летти. В ее поведении, сосредоточенности, в ее спокойном и совершенно не киношном нраве таилось очарование девицы, получившей домашнее воспитание. Майлз почему-то тогда решил, что это одна из удачливых жительниц пригородов, которую еще не успели испортить классическое образование и кампусы института и которой выпал счастливый билет поработать в кино. Привычка быстрых побед подталкивала Майлза к активности в отношении необычной девушки, но вместе с тем что-то его останавливало. К середине съемок он понял, что предвкушение флирта весьма захватывающее чувство. И он перестал торопиться и строить планы. Он теперь наблюдал, подмечал, действовал осторожно и деликатно. К концу съемок он, успевший благодаря своим неспешным маневрам как следует разглядеть и понять девушку, влюбился. Когда Майлз понял это, он слегка опешил – в его правилах роману было отведено строго съемочное время. Ни днем больше. А тут… А тут к концу съемок необходимо было только начинать. Когда Стив провожал Летти в пансион и напрашивался на чай или кофе, это было не что иное, как проверка самой Летти. Проверка самого себя. Он уже наметил для себя, что, как только закончится фестиваль, он возьмет небольшой тайм-аут и поселится там, где живет Летти, в Париже, и уже там начнет за ней ухаживать по всем правилам. Но тут выяснилось, что Летти должна лететь в Нью-Йорк, а раз так, то времени на личную жизнь, судя по ее замечаниям, у нее не будет. «Хорошо, я подожду!» – упрямо подумал про себя Майлз и рано утром был у пансиона Летти.

– Вы из-за меня опять не выспались. – Летти села в машину рядом с Майлзом.

– Ничего, вот провожу вас и сутки буду спать. Заслужил.

– Да, вы заслужили, – серьезно ответила Летти. – Вы, Анна, Ричард Чемниз. Это вы сделали такое кино, – она вздохнула, – а я даже не представляю, когда можно будет так сказать обо мне: «Она сделала это лучше всех!»

– Летти, господи, да вы еще ребенок, я это вам говорю второй раз за последние сутки. Вы еще столько успеете!

– Для этого надо торопиться, а я все время на что-то отвлекаюсь. Например, на кино.

– Но вы же получили приз! Вы отвлеклись, но сделали это высокопрофессионально!

– Моя профессия – совсем другое.

– Летти, вы привередничаете. Не гневите судьбу. – Майлз вдруг рассердился. Эта девица была еще более капризной, чем Анна Гроув.

– Думаете? – Летти совершенно серьезно посмотрела на Стива. В тесноте машины Майлз вдруг почувствовал себя неуютно – ему захотелось обнять девушку, но он не решился. А потому стушевался и не знал, куда деть руки.

– Вы очень смешной бываете. – Летти вдруг дотронулась ладонью до его щеки. – Такой смешной, что мне хочется вас пожалеть. И погладить.

Майлз закашлялся.

– Как кота? – выдавил он из себя.

– Как черепаху, – отозвалась Летти. – Вы где-то так глубоко себя прячете, что, кажется, выглядывают только толстые неуклюжие ноги.

– Ну вы даете?! – изумился Стив. – Я ведь и обидеться могу!

– На меня? – Летти округлила свои синие глаза. – На меня-то за что? На себя и обижайтесь. Но лучше приезжайте в Нью-Йорк, я, как устроюсь, так сразу напишу свой адрес. Вы же там все знаете, а я не была ни разу. Вот вы мне город и покажете. Не буду же я целыми сутками в мастерской сидеть?!

Майлз глупо улыбнулся и сжал руку Летти.

– Это вы зря, я ведь и ответить могу, – рассмеялась она и в свою очередь сжала пальцы.

– Ого! – уважительно произнес Майлз, скривившись от боли.

– А вы как думали? Я будущий скульптор!

В аэропорт они прибыли вовремя. Летти оставалось только пройти билетный контроль, сдать багаж и пройти в зону ожидания посадки.

– Ну, буду ждать от вас известий. – Стив взял Летти за локоть. – Как прилетите – отправьте мне телеграмму. Или позвоните. Телефон у вас мой есть. Он на визитке.

– Хорошо, не волнуйтесь. Я всегда звоню – тете, родителям, и вам позвоню.

– Осторожно с такси. В Нью-Йорке это бессовестные обиралы.

– Не переживайте, доеду, доберусь. Конечно, в Париже таксисты – потомки русских аристократов, но и они обдерут как липку.

– Летти, я прошу вас, будьте осторожны. И позвоните мне. И напишите адрес. Я готов вылететь прямо сейчас…

– Кто это еще готов улететь из этих благословенных мест прямо сейчас?!

Голос раздался за их спинами. Они оглянулись и обнаружили улыбающегося Дика.

– Я улетаю, а Стив хотел бы присоединиться, – рассмеялась Летти.

– Я волнуюсь за нее. Она в Нью-Йорк летит, города не знает. На месте решила устроиться. Вот я и думаю, не проводить ли девушку, – разъяснил Стив Дику.

– Не переживайте – если в Нью-Йорк, значит, мы попутчики. Я ведь туда же. Я вас провожу, довезу, все покажу и не отойду от вас, пока не увижу, что вы в безопасности. Стив, не волнуйтесь, под мою ответственность!

– Вот и отлично! – Стив Майлз как-то странно посмотрел на Летти.

– Стив, не переживайте. Видите, как все решилось. Но я бы и сама не пропала!

– Никто не сомневается, но лучше подстраховать. – Дик протянул руку Майлзу: – До свидания. И не переживайте.