Но помимо заботы о собственной безопасности у Ларина были и другие дела. Ему, кровь из носу, было необходимо найти доказательства невиновности Лидии Погореловой и представить их ее адвокату. Конечно же, на данном этапе это могло показаться лишним. Ведь у стороны обвинения не было тела убитого бизнесмена Седых, и все шло к тому, что медсестру оправдают.

Но Андрей всегда играл на опережение. Ведь враг не дремлет и в любой момент может обратить ситуацию в свою пользу. А потому нужно быть во всеоружии, чтобы против лома выставить свой лом, а лучше сразу два.

Внимательно изучив материалы дела. Ларин нашел в них одно слабое место — свидетельские показания таксиста, который утверждал, что в такой-то день в таком-то часу он наблюдал за тем, как Лидия Федоровна сгружала в багажник машины черные целлофановые пакеты, предположительно набитые частями расчлененного тела сибирского бизнесмена. Естественно, прессовать самого «извозчика» было бы глупо. Наверняка его охраняли и берегли до суда. А значит, следовало зайти с другой стороны — отыскать знакомых, друзей, соседей медсестры, которые смогли бы подтвердить, что в тот самый день и час, когда таксист якобы лицезрел ее с мусорными пакетами, из дому она никуда не выходила, а, возможно, была у кого-то из них в гостях. Короче, нужно было железное алиби. Сама же женщина утверждала, она не помнит, что делала в тот день. Ведь прошло немало времени.

Естественно, могло оказаться так, что в тот день она ни с кем не созванивалась, ни с кем не встречалась и вообще на люди не показывалась. В таком случае все старания Андрея могли пойти насмарку.

Однако следовало проработать все варианты — так как на кону стояла жизнь ни в чем не повинной женщины и зависящего от нее малолетнего сынишки. Которого, если его мать признают виновной, отправят в детский дом. Ведь бабушка — мать Погореловой — была уже старой, и ей по состоянию здоровья могли не разрешить «усыновить» внука.

Сначала Ларин нагрянул с визитом к соседям Погореловой по лестничной площадке. Но те, лишь услышав, о ком и о чем пойдет речь, боязливо захлопывали двери перед самым его носом. Не хотели разговаривать с Андреем и сослуживцы подсудимой. Нет, они положительно отзывались о своей коллеге, хвалили ее за трудолюбие, однако на этом все и заканчивалось. Не особо приветливыми оказались и дальние родственники Лидии Федоровны — мол, давно с ней не общаемся, у нас своя жизнь, отстаньте от нас. Не шли на контакт и ее друзья. Короче, полная засада. Складывалось впечатление, что со всеми кто-то хорошо поработал, припугнул. Ведь у структуры, которая объявила войну тайной антикоррупционной организации, руки длинные, до любого дотянутся. Кого-то наверняка устрашили потерей работы, кого-то тем, что выгонят сына-дочь из университета.

Казалось, что продолжать копать в этом направлении бесперспективно, только зря время терять. Однако Ларин не останавливался…

…Вычеркнув из длинного списка троюродную сестру Погореловой, которая наотрез отказалась разговаривать о своей родственнице. Андрей тяжело вздохнул и вдавил педаль газа в пол. Машина рванула с места и понеслась по безлюдной улице одного из спальных микрорайонов столицы.

Настроение у агента тайной организации по борьбе с коррупцией было паршивым. Оно и неудивительно. В составленном им списке остался лишь один человек- мать Лидии Федоровны, семидесятилетняя пенсионерка, которая на данный момент присматривала за внуком. Она была последней надеждой Ларина. Правда, в то, что она сможет ему чем-то помочь, он особо не верил. Ехал к ней, скорее, для галочки. Мать, которая свидетельствует в суде в пользу дочери, не слишком хорошая идея. Ларин ехал к ней, чтобы окончательно убедиться в том, что сделал все возможное.

Черная «БМВ» с тонированными стеклами въехала во двор двенадцатиэтажного дома и припарковалась у бордюра. Андрей выбрался из-за руля, открыл багажник, достал оттуда продолговатую картонную коробку, обернутую в броскую фиолетовую бумагу, и заспешил к подъезду, где жила пенсионерка. И лишь только он взбежал по ступенькам, как дверь отворилась, и на крыльцо вышли пожилая женщина с повязанным на голову цветастым платком и белобрысый мальчонка в сандалиях, коротеньких шортиках и веселенькой майке, на которой был изображен один из потешных мультипликационных героев — сумасшедшая белка из «Ледникового периода». Пенсионерка опасливо взглянула на незнакомого мужчину, взяла внука за руку и заспешила с ним к песочнице, над которой возвышался металлический зонтик, похожий на гигантский мухомор: длинная тонкая белая ножка и красная куполообразная шляпка в белый горошек.

— Елена Константиновна Погорелова? — окликнул пожилую женщину Ларин.

Но та даже не обернулась. Завела мальчика в песочницу, а сама расположилась рядом на лавочке. Напялила на нос очки, раскрыла свежий выпуск «Комсомолки» и с неподдельным интересом принялась читать статью о том, как «платиновый голос России» в очередной раз был замечен в компании с «вице-мисс Архангельской области». Вот уж действительно «грандиозное» событие, достойное того, чтобы публиковать его на одной из первых страниц популярной газеты! Как сказал бы Дугин, «у нас что, в стране других проблем нету, как обсуждать целыми днями всяких там извращенцев и гламурных силиконовых див? Деградируем, однако, братцы».

— Елена Константиновна? — присев рядом с пенсионеркой, вновь произнес Андрей.

Но пожилая женщина продолжала его игнорировать, делая вид, что никого не видит и ничего не слышит. А потому Ларин зашел с другой стороны:

— Да не любит он ее. Даже скажу больше — это взаимный пиар.

Пенсионерка фыркнула в ответ, но глаз от газеты так и не оторвала. А Андрей продолжил:

— Ну, сами посудите. Зачем человеку с нетрадиционной ориентацией, а он в этом сам, между прочим, как-то в одном из своих интервью признался… хотя, может, и не признался, а проговорилсязаводить роман с представительницей противоположного пола? И встречный вопрос. На кой ей, исповедующей традиционную любовь, связываться с гомосексуалистом? Никогда не задумывались над этим?

— А вы, собственно, кто такой? — расшевелилась, наконец, любительница «желтого» чтива.

Ларин подобрался и представился:

— Друг вашей дочери Лидии, который хочет ей во что бы то ни стало помочь.

Услышав имя матери, копавшийся в песочнице мальчишка повернул голову и полными грусти глазами уставился на незнакомого дядю. А вот пенсионерка подозрительно прищурилась и отложила «Комсомолку» в сторону.

— Друг? А может, вы из органов опеки и попечительства? Тут на днях приходил один такой. Все страшил меня, что Андрюшку заберет. Так я его шваброй огрела и за дверь выставила. А был бы мой муж жив, так он его вообще бы к праотцам отправил. Он у меня в Афганистане воевал. Столько душманов за войну положил, что ему лично министр обороны орден вручал, — гордо заявила пожилая женщина.

— Мы с вашим внуком тезки. Меня ведь тоже Андреем зовут, — примирительно произнес Ларин. После чего поднялся, подошел к песочнице и протянул мальчишке обернутую в броскую фиолетовую бумагу картонную коробку. — Вот, мама просила передать. А еще она сказала, что очень сильно тебя любит. — как он ни старался сдерживать эмоции, но на последнем слове голос все же дрогнул.