Казалось, что после сказанного Каменский действительно прибьет любовницу-проститутку. Но нет. Он сдержался, ведь прекрасно понимал, что произойдет, подними он на нее руку. Шлюха-то элитная, как и его квартира, крышу крутую имеет. Недалек час, или хату подожгут, или накостыляют в темном переулке — да так, что потом месяцами в больнице лежать придется. Даже не посмотрят, что судья.

А потому с ней лучше до копейки расплатиться и наверх немного накинуть, чтобы претензий не имела. В конце концов, кот сам виноват, да и убила она его непреднамеренно, а по чистой случайности.

С каждым может случиться.

— Держи. — Покопавшись в нагрудном кармане пиджака, висевшего на спинке стула, Алексей Иванович бросил на кровать не толстую, но и не тонкую пачку купюр, перевязанных зеленой резинкой. — Все, теперь мы с тобой в расчете. Уходи, — с этими словами он облачился в махровый халат, аккуратно поднял с пола мертвого кота, прижал к груди и понес в соседнюю комнату.

Быстро пересчитав баксы, проститутка присвистнула, тотчас же сползла с кровати и, прихрамывая на покусанную ногу, вышла из спальни в коридор. Каменского она застала в рабочем кабинете. Тот с поникшим видом сидел в кожаном кресле у журнального столика, держал мертвого кота на коленях и что-то шептал ему.

— Я же сказал тебе — уходи! — взглянув исподлобья на проститутку, прошипел судья.

— Алешка, дорогой, — прозвучало неожиданно ласковое. — я прошу прощения, что все так вышло. Может, давай помиримся, а? — предложила она, явно не желая терять богатого и щедрого клиента, только что отвалившего ей три штуки баксов — на треть больше, чем она обычно зарабатывала в месяц.

— Вали, бл… — свирепо прохрипел Каменский, который желал сейчас только одного — остаться наедине со своим котом.

— Хорошо, хорошо, Алешка, — не стала спорить женщина, — как только отойдешь — обязательно звони. Мой телефон у тебя есть. Все, я пошла. И еще раз извини, что так вышло. Мне действительно очень жаль, я животных люблю, — и она, ретировавшись из рабочего кабинета, пошла в спальню собирать свои вещи.

Бледный и осунувшийся Алексей Иванович переложил Маркиза на журнальный столик и направился к бару, чтобы заглушить горе доброй порцией виски. Когда он трясущейся рукой скручивал с бутылки пробку, по просторной квартире неожиданно разнесся мелодичный звонок, похожий на один из тех писклявых рингтонов, которые зашивались в память старых мобильников, давно вышедших из употребления.

— Кого там еще принесло? — выругался судья, подошел к столу и вдавил зелененькую кнопку на небольшом пульте управления.

На жидкокристаллическом экране моментально появилось изображение с камеры видеонаблюдения, установленной у подъезда. Каменский увидел группу из четырех парней, державших в руках объемистые черные сумки. Чуть поодаль от них, у микроавтобуса с логотипом одного из федеральных каналов, ошивался колоритный седовласый толстяк с двойным подбородком. С последним судья встречался накануне, чтобы обговорить кое-какие нюансы совместного проекта — то был режиссер реалити-шоу «Судейские будни» Рафаэль Рудольфович Макарский.

Хозяин квартиры спохватился, заметался по кабинету. В свете последних событий он напрочь забыл о том, что сегодня — первый день съемок телевизионного шоу. И вот теперь режиссер со своей группой стоит под дверями его подъезда и ждет, когда ему откроют. А тут такое творится: мертвый кот, не успевшая одеться проститутка, да и сам Каменский, мягко говоря, не в лучшем расположении духа.

— Что делать?.. Что делать… — лихорадочно соображал судья.

Вновь раздался мелодичный звонок. Алексей Иванович понял, что если он не впустит непрошенных гостей, то Рафаэль Рудольфович первым делом свяжется с министром юстиции — мол, что за фигня, дорогостоящая аппаратура заказана, все уговорено, а ваш подчиненный прячется, на контакт идти не хочет. Непорядок, знаете ли. Несложно догадаться, чем это закончится — разгневанный Зайцев тотчас же позвонит ему и начнет ездить по мозгам. А портить с ним отношения судья ой как не хотел. А потому пришлось открыть дверь.

Как только четверо парней во главе с режиссером исчезли из поля зрения видеокамеры, зайдя в подъезд, Каменский молнией вылетел из кабинета. Кинулся в прихожую. Уже одетая и собравшая все свои вещи проститутка стояла у зеркала и пудрила носик.

— Слава богу, что ты еще здесь, — проговорил запыхавшийся судья.

— Алешка! — отвернувшись от зеркала, заулыбалась женщина. — Я знала, что ты меня просто так не отпустишь…

— Заткнись! — резко оборвал ее Алексей Иванович. — Еще штуку заработать хочешь?

Шлюшка в недоумении заморгала.

— Так хочешь или нет? Быстрее отвечай! — поторапливал ее Каменский.

— Ну, да, — наконец, кивнула она. — А что надо делать?

— Тогда скорее за мной, — бросил судья и, поскальзываясь на паркете, побежал в спальню — следом за ним устремилась и женщина, которая, хоть и не понимала, чего от нее хотят, но точно знала, что штука баксов в этой жизни лишней не бывает.

Сдвинув одну из створок массивного платяного шкафа, Каменский впопыхах начал выгребать с полок содержимое. На пол полетели кожаные трусы с пристегнутым к ним эластичным тридцатисантиметровым фаллосом, конусный бюстгальтер с желеобразными сосками, розовые наручники, халат и шапочка медсестры с огромным красным крестом, девичья школьная форма и прилагающийся к ней белоснежный бант, костюм Чебурашки с круглым анальным отверстием на месте попы…

— Мой мальчик снова захотел поиграть в жестокие игры? — наблюдая за суетящимся судьей, похотливо облизала пухлые губы проститутка.

Наконец Каменский нашел то, что искал — костюм горничной: коротенькая юбочка и белоснежная блузка с оборками. В комплекте также были пушистый ершик для сметания пыли, резиновые перчатки с пупырышками и щипцы — то ли предназначенные для того, чтобы брать ими грязное белье, не прикасаясь к нему, то ли для каких-то интимных целей, что было более правдоподобно, если учесть специфическое наполнение шкафа.

— Значит, так. Слушай меня внимательно и не перебивай, — вкрадчиво произнес Алексей Иванович, глядя женщине в глаза. — Переодеваешься сейчас в горничную. Идешь встречать гостей, они вот-вот должны позвонить в дверь. Улыбаешься во все тридцать два зуба, говоришь, что хозяин в ванной и скоро появится. Отводишь их в гостиную. Сама идешь на кухню и делаешь вид, что убираешься в квартире. Все. Больше от тебя ничего не требуется. Усекла?

Проститутка наморщила лоб.

— Потом групповухой заниматься будем? — предположила она.

— Какая на хрен групповуха? Это съемочная группа. Сериал… тьфу ты, реалити-шоу снимать будут. Я же тебе как-то говорил, — наскоро объяснил Каменский. — Все, я в ванную приводить себя в порядок, — и уже покинув спальню, крикнул из коридора: — Да, и моего бедняжку Маркиза куда-нибудь спрячь! А то подумают, что я некрофил-зоофил какой-нибудь.

Подхватив с пола костюм горничной, проститутка стала торопливо переодеваться, приговаривая при этом: