– От Латтса ничего? – спросил его Мейсон.

– Ни словечка. У нас у всех скверные предчувствия.

Мейсон представил Докси Делле Стрит.

– Может, вы желаете сесть вперед? – спросил ее Докси. – Ясяду сзади…

– Не надо, все в порядке, – перебил его Мейсон. – Садитесьрядом, мне нужно поговорить с вами. Проинформируйте меня поподробнее о делахкомпании.

– Боюсь, я не слишком много смогу вам рассказать, мистерМейсон, – сказал Докси, усаживаясь на переднем сиденье. – Я думаю, вы знакомы спланами компании, то есть с планами, которые были у компании до сегодняшнегособрания директоров.

– А теперь что-то изменилось? – спросил Мейсон.

– Ну, – рассмеялся Докси, – мнения резко разошлись. Надеюсь,вы понимаете мое положение. Как секретарь компании я должен выдавать вам любуюинформацию, которую вы потребуете. Но в то же время я должен сохранять строгийнейтралитет.

– Я понимаю, – заверил его Мейсон, – и в полной мере ценювашу любезность. Вы упомянули о расхождении во мнениях. И как же именно ониразошлись?

– Видите ли, мистер Мейсон, сложилась весьма деликатнаяситуация. Я… я не думаю, что могу вам рассказать больше, чем сказал, пока не поговорюс папашей Латтсом.

– Какова зарегистрированная стоимость всего пакета акций?

– Я… боюсь, это опять вопрос, по которому мнения расходятся.

– Какова зарегистрированная стоимость одной акции поотношению к сумме, вложенной компанией?

– О, весьма низкая, мистер Мейсон. Несомненно, гораздо нижерыночной цены. Понимаете, компания совершила довольно странную сделку… Аобстоятельства изменились таким образом, что первоначальная стоимость теперьимеет значение только с точки зрения бухгалтерии.

– Понятно, – сухо ответил Мейсон. – В последнее время былифакты купли-продажи акций?

– Самой последней сделкой была ваша.

– А с тех пор не было? – настаивал Мейсон.

Докси колебался.

– В конце концов, – заметил Мейсон, – какая польза что-тоскрывать от меня? Я полноправный акционер. Я имею право на информацию.

– Сегодня во второй половине дня были заключены кое-какиесделки по продаже, – уклончиво ответил Докси.

– И кто продавал?

– Один из оставшихся членов совета директоров.

– Кто покупал?

– Я… я… Это конфиденциальная информация, мистер Мейсон. Я…

– Официально она станет вам известной только по завершениютрансфера?

– Полагаю, да.

– Трансфер уже завершен?

– А о каких акциях вы говорите, мистер Мейсон?

– Я имею в виду любые акции, которые были проданы иликуплены сегодня, – вздохнул Мейсон. – Ну нельзя же быть таким буквоедом! Есливы хотите, чтобы у нас было нормальное сотрудничество, не пытайтесь скрывать отменя информацию.

– Я должен сотрудничать и с другими, – ответил Докси. – Уменя сложное положение. Я нахожусь меж двух огней.

– И кто же по вас палит с другой стороны?

– Думаю, вы сами можете догадаться, мистер Мейсон.

– Ну хорошо, – устало сказал Мейсон, – давайте вернемся ксути дела. Как много записей о трансферах акций вы занесли в свою книгу послезаписи о моем утреннем трансфере?

– Одну, – ответил Докси.

– Кто участвовал в сделке?

– Папаша Латтс купил некоторое количество акций.

– У кого?

– У Реджерсона Неффса.

– Сколько акций было продано?

– В сертификате о трансфере, данные о котором я заносил врегистрационную книгу, говорится о трех тысячах акций.

– Сколько Латтс заплатил за них?

– Была приватная договоренность между покупателем ипродавцом, и это не было отражено в сертификате.

– Между нами: Неффс ведь просто-напросто напыщенноеничтожество, не так ли? – доверительно спросил Мейсон.

Докси рассмеялся.

– Простите, – сказал он, – но корпорация платит мне не зато, чтобы я обсуждал личности членов совета с акционерами.

Мейсон искоса взглянул на Докси. Какое-то время они молчали,затем Докси поерзал на сиденье и сказал:

– Загорал сегодня – спина болит… Вы могли бы оказать мнебольшую любезность, мистер Мейсон.

– Каким образом?

– Рассказав, сколько вы заплатили за пай папаши Латтса.

– Зачем вам?

– Я смог бы тогда кое-что прикинуть… и предпринять.

– А не боитесь обжечь пальцы?

– Я рискну. Я знаю, что папаша Латтс… э-э… как бы этопомягче сказать… ну…

– Вот именно, – подхватил Мейсон. – Жмот, каких мало. Онрешил, что произошло нечто, благодаря чему акции теперь стоят гораздо больше,чем думают директора. И решил прикупить их побольше. Вот почему он и позабыл осегодняшнем обеде.

– Ну, тесть, по крайней мере, мог позвонить Джорджиане, –раздраженно проговорил Докси.

– Джорджиана – это ваша жена?

– Да. Дочь папаши Латтса. Его зовут Джордж. Он хотел сына,но когда на свет появилась дочь, они назвали ее Джорджианой. Сгладилиразочарование.

– Понятно…

– Но вы все еще не ответили на мой вопрос, – сказал Докси.

– Я сформулирую ответ так: я заплатил за пай папаши Латтсачертовски много.

– Ну да! – проговорил Докси с сарказмом. – Представляю себекартину: великий Перри Мейсон швыряет деньги направо и налево, покупая акции поневероятно завышенным ценам.

– Мы могли бы заключить сделку, – предложил Мейсон.

– Каким образом?

– У вас может оказаться нужная мне информация.

– Насчет чего?

– Латтс знает, кто является моим клиентом?

Докси бросил на Мейсона быстрый взгляд, поколебался исказал:

– Думаю, знает.

– А вы?

– Я – нет.

– А как он смог узнать?

– Не знаю. Возможно, проследил по чеку, который ваш клиентдал вам для того, чтобы расплатиться. У него есть свой человек в банке, которыйему многим обязан. Вот все, что мне известно. Теперь ваша очередь.