— Хорошо, — произнесла она сквозь зубы, — давайте проверим, все ли правильно я поняла. Каждый год долю Мака вы отдаете на ту или иную благотворительность, так?

— Верно, — улыбнулся Джейк.

— А теперь мы — ваш новый объект благотворительности?

Улыбка исчезла с лица Джейка. Все трое выглядели так, словно получили удар дубиной по голове. Три пары глаз расширились, три рта открылись от неожиданности, на лицах появилась обеспокоенность.

— Я не говорил этого! — выпалил Джейк. Донна высвободилась из его рук, чтобы тепло, идущее от него, не смущало ее. Она была сбита с толку и вся тряслась от гнева. Эмоции переполняли ее.

— Черт побери, Джейк, — пробормотал Сэм, толкая брата в бок.

— Я знал, что ты все испортишь, — обвинил его Купер.

— А что я сказал? — возмутился Джейк. — Что я сказал не так?

— Практически все, — проворчал Сэм и бросил взгляд на Купера. — Я говорил тебе, нельзя ему это поручать.

— И все-таки я не понимаю, в чем моя ошибка, — недовольно буркнул Джейк, всплескивая руками.

— Позволь мне объяснить тебе, — сказала Донна, сделав шаг вперед. — Мы не нуждаемся в твоей благотворительности, Джейк Лонерган. Моему сыну и мне не нужна помощь от Лонерганов. Мы прекрасно живем одни. Всегда жили и дальше будем жить.

При каждом слове указательный палец Донны упирался в грудь Джейка.

— Я не говорил про благотворительность, — горячо возразил Джейк. — Я сказал...

— Ты ведь не собираешься повторить это еще раз? — перебила его Донна.

— Мы совсем не так хотели все сделать, — вклинился в их перепалку Купер.

— Неужели! — Джейк почти кричал.

— Мы с Купером сейчас уходим, — сказал Сэм и, обойдя Джейка, взял Купера за руку и потащил за собой. — Донна, вы с Джейком обсудите все наедине. Увидимся в доме, когда закончится баталия.

Донна даже не взглянула на них. Она смотрела на Джейка, и ярость застилала ей глаза.

— Как ты мог сказать это, Джейк? — она с трудом проглотила стоявший в горле ком. — Как ты только мог подумать, что я соглашусь?

— Черт возьми, Донна, ты умышленно не хочешь понять меня.

— Мне показалось, твои слова были предельно ясны.

— Как видно, нет, — пробормотал Джейк.

— Да, да, — она снова ткнула пальцем ему в грудь. — Теперь ты узнал об Эрике и намерен обратить на него свою личную благотворительную деятельность. Моему сыну не это нужно от вас, ребята.

— Это не благотворительность, черт возьми! — закричал Джейк, обхватив руками голову. — Это правильное и честное решение.

— Неужели ты думаешь, что Эрик приходит к вам из-за денег? — спросила Донна, сдерживая ярость. Внезапно ее осенила другая мысль. — Боже мой, может, ты решил, будто я разрешаю ему приходить сюда по этой же причине?

Донна изо всех сил старалась контролировать свои эмоции. Ее мозг лихорадочно работал, а тело, черт бы его побрал, жаждало прикосновений Джейка. Даже в таком взбешенном состоянии она не могла не чувствовать жар внутри себя. А это только ухудшало ситуацию.

Джейк глубоко вздохнул и медленно выдохнул. Прошла пара секунд. Он по-прежнему стоял перед Донной, а она держалась на безопасном расстоянии.

— Ты переигрываешь, — заметил он.

— Я так не думаю, — презрительно фыркнула Донна.

— Хорошо, тогда послушай меня.

— Давай, говори, — согласилась она.

Джейк засунул обе руки в карманы, чтобы не было соблазна приближаться к ней.

— Конечно, ты позволяла Эрику приходить сюда не из-за денег. Черт, и откуда бы у нас были деньги? — Он сделал паузу. — За исключением Купера, конечно. Этот выдающийся писатель располагает толстым кошельком.

— Джейк...

— Дело не в этом, — покачал он головой. — Узнав об Эрике, мы все обсудили втроем. Если бы Мак был жив, ему принадлежала бы четвертая часть вознаграждения за изобретение.

Донна кивнула, не обращая внимания на боль, возникшую при воспоминании о Маке.

— Так вот, — продолжил Джейк, — Мака с нами нет, но есть его сын.

— Да, но...

— Ты обещала выслушать меня.

— Хорошо.

— Такова была бы воля Мака, — сказал Джейк таким тихим голосом, что Донне пришлось напрячься, чтобы расслышать его слова. — Мака бы порадовало, если бы его долей распоряжался Эрик. Ты ведь сама думаешь так?

— Д-да...

Конечно, Мак счел бы справедливым, чтобы его деньги принадлежали сыну. Но от этого не стало легче.

— Поэтому мы хотим сделать Эрика полноправным партнером, на законных основаниях. Ради Мака.

Донна почувствовала слабость во всем теле. Как внезапно лопнувший шарик. С такой логикой она не могла спорить. И лишь на мгновение в мозгу промелькнула мысль о том, насколько легче была бы ее жизнь, просто прими она то, что Лонерганы предлагают ей и Эрику. Но она тут же прогнала эту мысль.

— Я поняла, — сказала наконец Донна, подняв глаза на Джейка. — Но последние четырнадцать лет я учила Эрика стоять на своих собственных ногах...

Джейк улыбнулся и осторожно направился в ее сторону.

— Ему, как и прежде, придется стоять на своих ногах, Донна. Деньги лишь обеспечат мягкую подстилку, если ему суждено будет упасть.

— Ну, не знаю...

— По крайней мере позволь нам вложить его деньги куда-нибудь. Этой суммы хватит для колледжа или для чего-либо еще, чего он захочет в будущем.

Возможность отправить Эрика в хороший колледж, не беспокоясь о том, как заплатить за него, была слишком заманчива, чтобы отказываться от нее. Если деньги будут положены на имя ее сына, Донна не будет пользоваться ими, и, значит, поддержка Лонерганов на нее не распространится.

От этой мысли Донна почувствовала облегчение.

— Хорошо, я согласна на деньги для колледжа, но с одним условием.

Джейк засмеялся:

— Ты твердый орешек, Донна.

— Точно, — ответила она. — Деньги должны быть использованы только на колледж. Все, что останется, должно лежать на вкладе, который Эрик не сможет взять, пока не достигнет тридцатилетия.

У Джейка поползли вверх брови, но он согласно кивнул.

— Хорошо, Донна. — Он сделал паузу и вздохнул. — Я знаю, ты делаешь только то, что, по-твоему, хорошо для Эрика. Будь с этим поосторожнее.

— Что ты хочешь этим сказать?

Джейк вынул руки из карманов и ласково обнял ее за плечи.

— Не заводись опять. Я просто предлагаю маленький бесплатный совет. Принимать его или нет — дело твое.

Донна старалась не замечать тепло, идущее от его рук. Она смотрела ему в глаза. Такие темные, такие глубокие.