– Тут неподалеку есть роскошный хорватский ресторан, – продолжил новый знакомый. – И если вы никуда не спешите, я с удовольствием угощу вас сливовицей.

Илона не нашла причин отказать. В ресторане, за бокалом сливовицы, господин Андро спросил прямо:

– Илона, тебе нужны деньги?

– А кому они не нужны? – в тон отозвалась она. – А вы хотите мне их дать?

Он покачал головой:

– Нет.

– Нет?

– Нет, – повторил он. – Но ты можешь их заработать, помогая в моем кинобизнесе.

– Правда? И… что нужно делать?

Андро обворожительно улыбнулся:

– Я ведь говорил тебе, что я режиссер?

– Это было первое, что ты сказал.

– Я снимаю… специфические фильмы.

– Что это значит?

– Фильмы на заказ.

Илона подозрительно прищурилась:

– И кто тебе их заказывает?

– Тот, кто в состоянии за них заплатить.

Илона посмотрела на своего нового друга проницательным взглядом.

– Ты говоришь про извращенцев?

Он стряхнул с сигареты пепел и легонько пожал плечами:

– Ну почему сразу «извращенцы»? Каждый из нас борется со скукой по-своему. И каждого из нас раздирают собственные демоны. Если ты можешь заплатить за удовлетворение своих желаний и если твои желания не причиняют никому вреда… – Он снова пожал плечами. – Собственно, почему бы и нет?

Илона обдумала слова режиссера и попросила:

– Расскажи об этом подробнее.

– Ну… Я даже не знаю, с чего начать. Пожалуй, с самого главного. Некоторым людям нравится смотреть, как при них мучают других людей.

Илона слегка покраснела.

– Ты хочешь, чтобы я подставила под плетку свой голый зад?

Андро улыбнулся и покачал красивой головой:

– Нет. Но среди твоих подружек-студенток наверняка есть такие, кому позарез нужны деньги. Я хочу, чтобы ты их нашла.

– И сколько ты мне заплатишь?

– Обижена не останешься.

– А конкретней?

Андро на пару секунд задумался:

– Ну, скажем, по пять тысяч долларов за каждую девушку. Это хорошие деньги. Тебе практически ничего не придется делать. Просто вызвать девчонку на разговор и предложить ей работу.

– И что потом?

– Потом ты получишь деньги. Легкие деньги.

– А девушка?

– Она тоже внакладе не останется, ты уж мне поверь. И не думай, что ее будут мучить в «кадре» по-настоящему. Это будет постановочная сцена, но обставленная так, словно все происходит по-настоящему.

Илона колебалась.

– Даже не знаю. Как-то это все… грязно.

– Я ни на чем не настаиваю. Выбирай сама – сотрудничать со мной или нет. Только подумай хорошенько. Нам светят хорошие бабки.

– Илона! – крикнула из гостиной Ника.

Илона тряхнула головой, прогоняя неприятное воспоминание.

– Что?! – отозвалась она.

– Куда подевалась Нюра?

– Гуляет по зданию!

– Где именно?

– Не знаю! Сказала, что пошла знакомиться с соседями!

Илона немного подождала, не скажет ли чего-нибудь Ника в ответ, а потом стала одеваться. Ей снова страшно захотелось курить. А ведь давала себе слово бросить!

Илона усмехнулась и невесело сказала своему отражению в зеркале:

– Как же… бросишь тут! Сначала нужно сделать лоботомию.

Возле окна, на невысокой панели, похожей на завалинку, сидел подросток с кучерявой головой и пухлым смазливым лицом. Илона встала рядом, достала сигарету.

– Эй, мальчик! – окликнула она подростка. – Ты здесь живешь?

– Да. – Он смотрел на нее с интересом и почти с восхищением. – Мы сегодня вселились. А вы?

– Можешь обращаться ко мне на «ты». Я старше тебя всего лет на шесть. Ну, или на восемь – не больше.

– Ладно, – сказал он.

Подождал, пока Илона прикурит от золотой зажигалки, после чего спросил:

– Ты тоже здесь живешь?

– Представь себе – да. – Она затянулась сигаретой и выдохнула вместе с дымом: – Как тебя зовут?

– Филипп, – представился подросток.

– Красивое имя. А меня – Илона. Запомнишь?

– Да. Илона.

Она выпустила еще одно облачко дыма и посмотрела, как оно растворилось в воздухе, не оставив после себя ни следа, ни запаха.

– Странный все-таки дом, – сказала девушка.

– Еще какой! – горячо подтвердил Филипп. – Знаете, что раньше было на этом месте?

– Нет. – Теперь уже и сама Илона посмотрела на мальчишку с интересом. – А что?

– Деревня, где жили язычники! – выпалил он.

– Кто-кто?

– Язычники. Это люди, которые верят не в Иисуса, а в других богов. Они были иностранцы.

– Иностранцы?

– Ну да. Сбежали откуда-то из Европы. То ли из Моравии, то ли еще откуда-то. Попросили у нашего царя позволения осесть здесь, заплатили золотом, и он разрешил.

– От кого же они сбежали?

– Об этом не сказано. Написано только, что они были идолопоклонники. Ну, что-то типа сектантов по-нашему. Люди из соседних деревень на них жаловались. Говорили, что они поклоняются Сатане и вообще убивают людей.

– Угу. – Илона выпустила уголком рта тонкую струйку дыма и усмехнулась: – И пьют кровь младенцев, да?

Филипп неуверенно улыбнулся:

– Насчет младенцев ничего написано не было. Но царю это все, наверное, не нравилось. Люди стали говорить, что царь защищает язычников, и все такое. В конце концов у царя лопнуло терпение, и он послал в деревню карательный отряд. Всех язычников перебили, а тела побросали в колодец. Сверху его залили негашеной известью и забросали землей. На экскурсии нам говорили, что там было тридцать восемь тел. Представляешь? Тридцать восемь мертвецов в одном колодце! Круто, правда?

Илона посмотрела на возбужденное лицо Филиппа насмешливым взглядом.

– Тебе правда все это интересно? – спросила она.

– Да. Это же наша история! А знаете, что было потом? Деревню сровняли с землей. А потом, спустя много лет, на ее месте сделали кладбище.

Илона стряхнула с сигареты пепел и прищурила лазоревые глаза:

– Кладбище?

– Да, – кивнул мальчик. – Но непростое. Сюда свозились неопознанные трупы со всей Москвы. Их хранили на леднике, в подвалах. Люди, которые потеряли родственников, приходили сюда и искали их среди мертвецов. Тех, кого не забрали, хранили ровно полгода, а потом всех невостребованных хоронили в братских могилах. На седьмую неделю после Пасхи. Тогда говорили – «на седмицу». И так каждый год.