споткнулась и упала в кресло рядом с Руфусом. Тейлор слышал, как она смеялась с ним.

Дождь прекратился и появилась небольшая знакомая фигура, ее рука бежала вдоль изгородей, когда она шла. Тейлор поспешил туда.

Дом представлял собой лабиринт, и он бегал, проверяя двери, пока не нашел горничную, которая провела его через солярий на нижнем этаже.

Он открыл дверь, она распахнулась, вокруг было темно, пока он не добрался до Джуд. Схватив её, он вытащил ее в сад возле обрезанных кустов роз и поцеловал.

Он поцеловал ее, несмотря на ее руки на его груди.

Он поцеловал ее, даже когда она отталкивала его.

Он целовал ее, пока она не перестала его отталкивать.

Он целовал ее, пока она не поцеловала его в ответ.

В такой мороз их тела нагревались, когда они вновь оказывались вместе. Джуд чувствовала себя живой. Она чувствовала себя будто под наркотиками. Она чувствовала себя желанной. Она чувствовала себя любимой и желанной. Прижимая его к себе, она целовала его до тех пор, пока ее мысли не затуманились, и он был единственным, что оставалось ясным.

Они отошли друг от друга, и между ними поднялся холодный воздух.

— Почему ты оттолкнула меня? — Тейлор спросил, чувствуя, что время подходит к концу.

— У меня не было выбора. Я бы не стала этого делать. — Она шагнула ближе, чувствуя то жар, то холод.

— Ничего не имеет смысла.

— Включая нас.

Отойдя от нее, он нуждался в пространстве, в ясности, и хотел чувствовать себя менее безумным.

— Кто ты?

— Ты знаешь меня, Хейзел.

— Нет. Я знаю только то, что видел сегодня, и Джудит не та девушка, с которой я провел лучшую неделю в моей жизни. Эту версию тебя я не знаю.

Мою лучшую неделю — тоже.

В ее глазах были слезы.

— Ты меня знаешь. Ты должен смотреть ближе, глубже, — … Она начала задыхаться ее слова и глаза опустились вниз. — Под тем, что ты видишь перед собой.

Он терял рассудок, как будто терял сердце. Он пробежал пальцами сквозь волосы и потянул ее голову.

— Что происходит, Джуд? Пожалуйста, скажи мне. — Он наткнулся на свет и его лицо выглядело разбитым, мечущимися между пытками и заботой.

— Ты сегодня слишком много выпил.

Он огрызнулся:

— Я даже не начал.

Когда Джуд увидела его в столовой с Кларой Стивенс она почувствовала новую эмоцию, которую никогда раньше не чувствовала — ревность.

— Ты начал до того, как я пришла. Этот оттенок помады тебе не идет, — небрежно заметила она.

— Черт! Почему ты не поговоришь со мной? Ты вошла в мою жизнь, нарушив мой мир — мир, на который мне понадобились годы, чтобы найти — и разрушила его.

— Ты жил в прошлом. Срыв — это то, что тебе нужно, чтобы наконец убрать фотографию твоей бывшей девушки. Думаю, ты должен быть благодарным.

Она сказала все, что хотела и успокоилась, ненавидя, что это будут ее воспоминания.

— Почему мы ссоримся? Ты можешь целоваться с кем хочешь. Можешь трахать, кого хочешь. Ты ничего мне не должен, Тейлор.

Он покачался, не сумев остановить гнев, который бушевал внутри.

— Перестань называть меня так!

— Вот почему мы не подходим друг другу. Вот почему я не смогла вернуться. Мы ничего не знаем друг о друге, и мы ссоримся, как будто у нас есть такое право, как будто у нас есть будущее.

— Мы знаем друг друга. — Бросившись вперед, он взял ее за руки и согнул ноги, пока не оказался с ней на уровне глаз. — Посмотри на меня, Джуд. Ты знаешь меня. Я знаю тебя. Я знаю настоящую тебя. Я знаю все, что важно о тебе.

— Ты не знаешь темноты, которая идет за мной, как моя собственная тень. Это — часть меня, которую нельзя исправить.

— Тогда покажи мне свою тень, покажи мне темноту. Когда я сказал, что мое нутро чувствовало, что мы знаем друг друга всю нашу жизнь, я имел в виду это. Ты дала мне это и теперь забираешь. Это не работает так. То, что у нас было, ты не можешь просто стереть. Та неделя что-то значила для нас многое, если ты ведешь себя так, будто это ничего для тебя не значит.

Она покачала головой.

— Ты знаешь только накачанную лекарствами девушку, которую встретил на вечеринке и это заставило тебя почувствовать себя живым на короткое время. Я не могу быть той девушкой. Я не могу вернуться. Я не могу тащить тебя с собой. — Я не могу вернуться в центр. Я не могу тащить тебя за собой вниз. — Я больше не могу быть ей. Нет, даже для тебя. Это я. Это единственная, кто осталась.

— Ты продолжаешь это говорить, но я тебе не верю. Я не знаю, кто это Джудит сегодня, но она не настоящая. С лекарствами или без. На той неделе ты показала мне настоящую девушку, так что сейчас я не собираюсь верить твоей лжи.

Ее стеклянные глаза смотрели в его великолепные глаза, и она ослабела и сказал:

— Джуд нет. Джудит — это все, что осталось. Разве ты не видишь? Ты встретил меня под наркотической дымкой алкоголя. Избавь себя от лишних хлопот и отпусти эту девушку. — Как только слеза скатилась вниз, она посмотрела вверх и через его плечо.

Он следил за ее взглядом и увидел, как Клара и Руф наблюдают за ними из оранжереи.

Руфус выпил из стакана, и Клара вышла из комнаты.

Руф посмотрел, затем тоже ушел.

— Он уничтожит тебя, Джуд.

— Не больше, чем я. — Идя бок о бок, он остановился напротив нее, но не в состоянии посмотреть на нее.

— Я заботился о тебе.

— Я знаю. Вот почему это называется трагедией.

Упоминание об опустошении его сердца никак не повлияло на его настроение или боль, которую он испытывал. Он не хотел пережить настоящую трагедию. Он жил так задолго до нее. Тейлор вернулся в дом, оставив ее стоять там.

Через несколько минут, когда Джуд вошла в дом, ее родители хлопали в руки в восторге на другом конце зала.

— Хорошо, ты все еще здесь, — сказала мать.

— Конечно, — она подошла к входной двери. Голоса, доносившиеся из библиотеки, привлекли ее внимание слева, когда она проходила мимо комнаты, обшитой темными деревянными панелями. Тейлор стоял, прислонившись к стене, смотря на огонь, ревущий в камине, спиной к ней. Клара живо разговаривала с мужчиной, который не показывал свое невежество, но не слишком был ею заинтересован.

Руфус сел на стул напротив Айлы, лицом к залу. Он