упал в тень от листьев. – Грядут страшные времена, и я должен спасти свой народ.

– Как? – спросил один из мужчин, сопровождавших его.

– Ача нашла место, которое станет нашим новым домом, – отдышавшись, ответил Сэтил. – Мы ищем город. Мы ищем это.

Он ткнул пальцем в фиолетовый камень у себя на груди, но Юри не успела рассмотреть его. Она проснулась от крика Далии.

Глава 11. Соно

Соно вновь почувствовал себя шпионом и незаметной тенью. Но в этот раз ему не нужно было прятаться среди деревьев или скрывать свое лицо за соломенной шляпой в толпе людей. Соно всего лишь сидел в комнате и сквозь тонкие стены слушал, о чем говорят его друзья за завтраком, обедом и ужином. Ему уже не терпелось присоединиться к ним. А еще лучше и вовсе покинуть эту холодную своенравную страну.

– Завтра наконец-то ты позавтракаешь с нами.

Эвон утром заглянул к Соно и принес ему чая, молока, булок с маслом, каши, вяленого мяса и, кажется, все остальные запасы, которые нашел на кухне.

– Мы уже соскучились по тебе. – Эвон поставил деревянный поднос на кровать.

– Ты видишь меня каждый день, травник. – Соно приподнялся и, усевшись поудобнее, потянулся за ложкой.

– Молчаливым и спящим ты мне, кстати, нравился больше, – пошутил Эвон, но Соно не улыбнулся ему в ответ.

Эвон пододвинул стул к кровати и, усевшись, скрестил руки на груди.

– Врачеватели сказали, что рана может снова разойтись и загноиться. – Он уставился на Соно, и это не могло не раздражать, особенно когда пытаешься насладиться вкусом еды. – Тебе надо быть осторожнее. Никаких драк. Хотя бы первое время.

– А мне так хотелось дать тебе по шее. Жаль. Придется ждать, когда все заживет.

Соно доел хлеб с мясом и уже потянулся за имбирным печеньем, как его руку перехватил Эвон. Он взял миску и с хрустом откусил кусок ароматного десерта.

– Вот он, ниджай, которого я знаю. Вот по кому я скучал, – улыбался он.

Соно недовольно шикнул и забрал миску с печеньем.

– И Юри по тебе очень скучает. Она места себе не находит, плохо спит и много плачет.

Аппетит начал пропадать. Совесть вновь схватила Соно за горло, не давая проглотить десерт.

– Да и вчера я ее еле уложил спать. Пришлось давать успокоительную настойку, а то даже аха не сдержали бы ее, рвущуюся наконец-то навестить тебя, – продолжал Эвон.

Соно возвратил миску на поднос и, отвернувшись, уставился в окно. Внутри все ликовало оттого, что Юри все-таки ждала его выздоровления. Преданно и отчаянно. И щеки Соно заболели в попытке сдержать улыбку, которая рвалась наружу. Он не имеет права быть счастливым. Не сейчас, когда он вновь оставил Юри одну. Как тогда, в лесу клана «Или». Он обещал Юри быть с ней и защищать ее. Но вновь не сдержал обещание.

– Так… – Эвон забрал поднос и, положив его на стол, пересел на кровать.

Он пытался заглянуть Соно в глаза, но тот отворачивался, мотая головой.

– Что между вами произошло? – Эвон вцепился в одеяло, которым Соно пытался прикрыть лицо. – Расскажи мне все в подробностях.

– Не твоего ума дело.

– Моего, моего. Еще как моего!

Соно резко отпустил одеяло, и Эвон чуть не упал, потеряв равновесие.

– Тебя брат ждет на охоту, – процедил Соно, сполз ниже и лег головой на подушку. – Не заставляй его ждать. Он у тебя нетерпеливый.

– Не меняй тему! – Эвон закинул ногу на ногу, приготовившись слушать интересную историю. – Почему твое лицо краснеет, стоит мне упомянуть о Юри? О чем вы говорили до того… – замолчал он, раздумывая, продолжить или нет, но все же закончил вопрос: – До того, как на нее напал Куан?

Соно не хотел отвечать, все его нутро этому противилось, но Эвон упорно ждал, прожигая Соно взглядом. Нельзя открываться и сваливать проблемы на других. Губы будто сшили. Соно не привык доверять людям, не привык ждать помощи со стороны. Боялся осуждения и того, что Эвон его не поймет. Но Соно нужно было выговориться и хоть ненадолго скинуть с себя груз вины. Голова, переполненная мыслями, была готова лопнуть, и он наконец сказал то, что его мучило все эти дни:

– Я поклялся Юри всегда быть рядом. И нарушил свое обещание.

– Соно… – тяжело вздохнул Эвон. – Ты не мог знать, что Куан доберется до Юри и найдет ее здесь, в Аскаре. Но ты пришел вовремя.

– За день до этого я сказал ей, что хочу со всем покончить. – Соно виновато глянул на него. – Наши пути рано или поздно разойдутся, и я думал, что лучше отстраниться от Юри сейчас. Думал, что самое страшное позади, поэтому решил уберечь ее от опасности, которая ждала бы нас в Эвероке. Да и… И цель у меня, на самом деле, другая. Я хочу уничтожить «Или», и Юри не должна возвращаться в Арасу со мной.

Соно ждал, когда Эвон похлопает его по плечу и утешит. Скажет, что все это пустяки и не нужно себя так ненавидеть за то, в чем он не виноват. Но Эвон лишь громко цокнул и закатил глаза.

– То есть ты оставил ее одну? Сейчас?! Когда ее одолевают жуткие сны и когда все вокруг говорят, что хотят убить брата, которого она желает спасти?

– Да.

– Когда на нее давит ответственность по спасению мира? Когда она не понимает, за что бороться? И тогда ты, единственный, кому она доверяет и кого любит, бросаешь ее?

– Да.

Эвон вздернул бровь, и Соно засомневался в своем ответе.

– М-да… – протянул Эвон и поморщился. – Ты безнадежен.

На его лице читалось огорчение, и Соно успел пожалеть, что рассказал о своих переживаниях Эвону.

– Я думал, что покончить со всем сейчас лучше для нас двоих. Потом ей будет еще больнее отпускать меня.

– Ты говоришь, что подумал о ней и о ее чувствах, но на самом деле это не так. Ты переживал о себе. О том, как больно будет тебе, когда ты потеряешь ее.

Эвон замолчал и о чем-то задумался. Соно, кажется, догадался о чем. Точнее, о ком.

– Тебе знакомо это? – спросил он. – Я напоминаю тебе Атерная?

– Да, Соно. И лучше бы ты оставался таким же надменным и черствым сухарем, – горько проговорил Эвон и встал с кровати. – Я пойду.

Он быстро убрался на столе с лечебными настойками и, собрав все грязные колбы, кинул их на поднос.

– Врачеватели сказали, что завтра тебя уже можно будет навещать. Юри передать, что она может зайти? – бросил Эвон, когда уже подошел к двери.

– Не сейчас. Пока я не готов ее видеть.

Эвон ушел, и Соно остался наедине с пожирающими его мыслями. Теперь ему было стыдно не только перед Юри, но и перед Эвоном. По правде говоря, Юри он хотел увидеть сейчас больше всего. Просто был не готов. Как не было готово и его сердце, которое разрывалось на куски, стоило лишь вспомнить ее лицо.

Соно проспал весь день. Его режим сбился, еще когда они сбежали из клана, но сейчас… Сейчас он наконец хорошенько отдохнул. И даже когда пробуждался спустя десять часов сна, снова впадал в дрему, будто ему и этого было мало. И возможность никуда не бежать, а лежать в кровати и смотреть в потолок – единственное, что нравилось ему в Рокрэйне. Ну и еще то, что врачеватели заботились о нем, как о ребенке. Кормили, поили, омывали и навещали так часто, что Соно даже научился различать стариков-близнецов. Еще в комнате все время жгли странную траву. Ее дым навевал сон, дурманил голову и расслаблял все тело. Как бы Соно ни сопротивлялся, как бы долго ни проветривал комнату, запах, который уже впитался в деревянные стены, все равно пьянил разум. Но это и к лучшему: Юри хоть ненадолго покидала его мысли, и тогда становилось легче.

Соно проснулся ночью. Ужин, который ему оставили на столике, уже остыл и из-за этого был не таким вкусным, но не менее сытным. Наевшись, Соно помазал свою рану. Просить делать это врачевателей уже не хотелось, да и пришло время возвращаться к обычной жизни с четырехчасовым сном. Хотя с последним можно было бы и повременить. После ужина Соно ходил по комнате. Он измерял шагами расстояние от стены до стены, прислушивался к разговорам в соседних залах, но, не понимая рэкенского, быстро потерял к этому интерес. Тело еще плохо слушалось его. После стольких дней без движения оно забыло, что значит лазать по деревьям, быстро бегать и принимать удары. Да и рана давала о себе знать. Когда Соно лежал, то ощущения были терпимыми: