фильм, но за происходящим на экране почти не следила. В конце концов даже вынула наушники и стала прислушиваться. Было тихо. Возможно, Клим действительно спал. Хотя в то, что он не испытывал трудностей от нашего вынужденного соседства, верилось с трудом.

Наконец я провалилась в сон. Впервые за очень долгое время я снова увидела себя в прежней жизни. На этот раз со стороны. Свет луны проникал в пещеру ровно настолько, чтобы я смогла понять, что вижу ту же сцену, что и в кабинете Бергмана. Моя голова лежит на коленях любимого, он гладит меня по волосам и что-то нашептывает. Я точно знаю, что улыбаюсь в этот момент, несмотря на то что лиц во тьме не разглядеть. Наконец в небе появляется легкое зарево. Вскоре я уже могу различить свое лицо – его черты кажутся резкими в свете восходящего солнца, пробивающегося в пещеру широким лучом. Мой любимый вздрагивает и просыпается. Наконец-то я смогу разглядеть его лицо. Наконец-то я узнаю, кто он…

– Кто ты? – в нетерпении повторяю я. – Кто ты?

– Лучший мужчина в твоей жизни, подарок судьбы. Хотел бы добавить, единственный, но боюсь ошибиться…

Я открыла глаза и увидела Клима, сидящего на краю моей кровати. В комнате царил полумрак, хотя шторы были открыты. За окном мерно падал снег. Крупные хлопья в свете фонаря были похожи на мотыльков.

– Который час? – прошептала я.

– Скоро рассвет.

– Чары спадут? Карета превратится в тыкву?

– Завтрак остынет.

Часы на стене показывали половину девятого. Я накинула халат и отправилась в ванную. Вскоре мы сидели за столом. Клим успел позаботиться о продуктах и приготовил вполне съедобный завтрак.

– Вкусно, – похвалила я тосты с джемом. – Какой у нас план?

– Познакомимся с теми из соседей, с кем еще не успели.

– Остались студентка и Ксюша с матерью.

– Примерно в это время люди обычно выходят из дома на работу и учебу.

– Будем дежурить во дворе? Или у окна?

Договорить я не успела, Клим резко вскочил со стула и бросился в прихожую. Я шмыгнула в спальню, чтобы надеть что-то более подходящее для зимней прогулки, нежели банный халат. Действовала я быстро и уже через пару минут выходила во двор. К моему удивлению, Клим за это время успел свести знакомство с приятной женщиной. Она выглядела примерно его ровесницей, и я быстро прикинула, что для студентки она, пожалуй, слишком взрослая, а вот мамой Ксюши может быть вполне.

Я решила не мешать их приятной беседе, тем более что двигались они со двора в сторону улицы. Оставшись одна, я, недолго думая, направилась к подъезду, где жила студентка. Понятия не имея, что делать дальше, я сначала переминалась с ноги на ногу, а потом и вовсе принялась прыгать то на левой, то на правой ноге.

– Тепло ли тебе, девица? – услышала я знакомый голос в нескольких метрах от себя.

Вера Петровна вела на поводке Мусю. Или Муся вела на поводке Веру Петровну – тут уж не скажешь наверняка, слишком много прыти было в маленькой собачке.

– Доброе утро, – улыбнулась я, не придумав лучшего ответа на ее вопрос.

К счастью, дверь за моей спиной со скрипом открылась, и я услышала звонкий девичий голос:

– Вера Петровна, здравствуйте! Про ошейник помню, сегодня вечером закажу. Обещаю!

С нами ненадолго поравнялась девица лет двадцати в искусственной шубке цыплячьего цвета и шапке с помпоном, из-под которой виднелись золотистые кудряшки. Мы коротко поздоровались, и она заспешила к остановке.

– Это Лиля, приехала из районного центра. Учится на бухгалтера. Большим человеком будет. Сама-то я в Интернете не смыслю, а она обещала мне ошейник с чипом заказать. Не мне самой, конечно, а Мусе.

Я на секунду задумалась, к чему относилась фраза Веры Петровны о большом человеке – к выбранной профессии или к желанию помочь старухе с интернет-заказом. На всякий случай я кивнула, как бы соглашаясь с высокой оценкой личности Лили.

– Приятно иметь таких хороших соседей.

– Хороших – очень приятно, – ответила Вера Петровна, особенно выделив первое слово.

– Что же это, есть и плохие? – робко спросила я.

Но старушка уже устремилась вслед за Мусей, которая смешно перебирала лапками в пушистом снежном покрове. Не придумав ничего лучше, я бросилась следом. Вопрос свой повторять не стала, просто семенила рядом, решив, что дама она занятная, таких лучше держать поближе.

Однако тяга к праздным разговорам Веру Петровну покинула, обращалась она в основном к Мусе, и я почувствовала себя лишней. Вскоре они направились к дому, мы простились, а я заметила Клима, который спускался по заснеженной тропинке со стороны сквера.

– Порадуй меня, – попросила я, искренне надеясь, что его новое знакомство не было напрасным.

– Прямо здесь? – выкатил он глаза.

– Ну давай я начну, – вздохнув, ответила я. – Видела студентку. Зовут Лиля. Симпатичная, помогает Вере Петровне делать заказы в Интернете, учится на бухгалтера.

– Дарья у нас тоже занимается бухгалтерией, – задумчиво протянул Клим.

– Точно, – озарило меня.

Такая мысль не пришла мне в голову сразу, но теперь казалось очевидным, что у женщин как минимум есть общая тема для бесед.

– Сомневаюсь, что одна бухгалтерша приревновала другую к профессиональным успехам, – начала рассуждать вслух. – Да настолько, что решила запугать и выселить соседку из дома или из города.

– Из города… – протянул Клим. – А ведь ты права. Если они покинут особняк, то почти наверняка уедут и из города. Тут ведь их совсем ничего не держит.

– Или нам не все известно.

Мы открыли дверь в дом, и Клим пропустил меня вперед. Когда мы устроились в кухне, я приготовилась слушать, что удалось узнать от женщины. Как я и предполагала, она оказалась матерью Ксении.

Звали женщину Ольгой. Квартира в этом доме досталась ей по наследству от бездетной тетушки. Сюда она переехала вскоре после рождения дочери. Отец к ребенку оказался не готов, а потому отбыл в неизвестном направлении. Ольга искать его не стремилась и воспитывала дочь сама, уже пятнадцать лет работая на двух работах. Дальние родственники и просто хорошие люди помогали сидеть с ребенком, ну а теперь Ксения могла позаботиться о себе сама. Более того, уже подрабатывала. Раз в неделю помогала соседке по двору, Антонине Петровне, с уборкой за скромное вознаграждение. Училась не так чтобы блестяще, но в целом справлялась. Поведение, как и у всех подростков, порой оставляло желать лучшего, но в целом находилось в рамках приличий и закона.

– Мать защищает свое дитя, я бы не стала относиться к ее словам со стопроцентным доверием, – резюмировала я рассказ Клима.

– Само собой, но кое-что в поведении дочери ее все же беспокоит.

– И она успела поделиться своими чаяниями с тобой? – не поверила я.

– Что тебя удивляет?

«Действительно, что?» – ухмыльнулась я сама себе. Вспомнить хотя бы нашу первую встречу с Климом, когда я бросилась сначала в его объятия, а потом