— Спасибо, Хетти.

Глубокий голос отдался в ушах Грейс гулким эхом, словно звон колокола. Грейс, обернувшись к зеркалу, возилась с выбившейся из прически прядью — решала, подколоть ли ее к остальным или оставить так. Пожалуй, так красивее… но, с другой стороны, зря, что ли, она причесывалась? По совести сказать, на прическу ей сейчас было наплевать — просто не хотелось поворачиваться лицом к мистеру Красавчику.

— Добрый вечер, миссис Бенедикт.

— Вы что, все еще называете друг друга по фамилиям? — изумилась Хетти. — Грейс, это Дейв. Дейв, это Грейс. Будьте знакомы и ведите себя как знакомые. А я вас оставляю.

Не смей! — мысленно взмолилась Грейс. Но тетушка Хетти никогда не умела читать мысли; шаги ее скоро затихли в коридоре.

Грейс вцепилась в собственные наручные часы, словно утопающий в соломинку. Что, если их снять? Что, если не снимать? А что, если…

— Добрый вечер… Грейс.

Услышав из его уст свое имя, Грейс вздрогнула от странного предвкушения — но тут же строго одернула себя: нечего распускаться! Он грязный шантажист, он использует ее в своих целях, и к пустым любезностям его надо относиться так, как они того заслуживают!

- Вижу, вы уже готовы, — продолжал он. — Какое у вас… необычное платье.

- Это уж точно! — резко ответила она: перед глазами встало искаженное презрительной гримасой лицо Грега. — Хотите сказать, у меня нет вкуса? Так не стесняйтесь! Что поделать — какая я есть, такая есть!

Наступила тишина, нарушаемая лишь воем ветра за окном.

— «Хороший вкус — враг творчества», — изрек наконец Дейв. Грейс нахмурилась, не понимая. — Пабло Пикассо. Думаю, в творчестве этот парень разбирался.

Что он хочет сказать? Что у нее и в самом деле плохой вкус? Оскорбить хочет — или похвалить ее творческую натуру?

Готовая ответить резкостью, она обернулась… и приготовленные слова застыли на языке. Тщетно было бы отрицать правду: она прекрасно понимала, почему при одном взгляде на этого мужчину ее тетя всплеснула руками и воскликнула: «Боже мой!»

«Боже мой!» — это еще слабо сказано.

Дейв стоял перед ней, сногсшибательно красивый, в строгом черном смокинге на широких плечах и в черных брюках, плотно обтягивающих сильные мускулистые ноги. Гордая осанка дышала спокойным достоинством, а руки, засунутые в карманы, придавали ему какую-то элегантную небрежность, от которой глупое сердце Грейс забилось вдвое быстрее. Страшась того, что еще ей предстоит увидеть, она неохотно подняла взгляд к его лицу — и мгновенно утонула в полночных глазах.

Едкая горечь охватила душу Грейс. Как он смеет гипнотизировать ее взглядом? Чего надеется добиться, пробуждая в ней грубую чувственность? Ну нет, ничего у него не выйдет! Он бессердечный Стервятник, и поддаться чарам подобного человека — значит слишком низко себя ценить!

Несколько бесконечно долгих мгновений тянулось молчание. Наконец губы Дэвида изогнулись в странной, безрадостной улыбке.

- Почему бы не сказать просто «спасибо, Дейв»? — подсказал он.

- Не знаю, за что благодарить, — резко ответила Грейс.

Улыбка его угасла. Он шагнул вперед.

- Я сказал, что вы прекрасно выглядите.

- Нет, вы указали, что платье у меня необычное и Пикассо оно бы понравилось. Знаю, что Пикассо гений, но мне его стиль не близок. Догадываюсь, что вам его картины нравятся, но я предпочитаю светлое, радостное искусство! Так что, на мой взгляд, вы меня оскорбили.

Дейв устало покачал головой.

— Знаете, если я скажу, что вы — прекраснейшая из смертных, вы и здесь найдете на что обидеться. — Несколькими широкими шагами он пересек спальню, взял Грейс под руку и повел к дверям. — Уже поздно, Грейс, а вам предстоит нелегкое дело.

— Это точно, Дейв, — сладким голосом откликнулась она, — мне предстоит отправиться с вами на бал.

Ежегодный Зимний бал был в самом разгаре. Свечи в огромных канделябрах освещали просторный зал мягким романтическим светом. Столы вдоль стен ломились от угощения, а посреди зала кружились под музыку пары. За последние два часа Дейв укрепил старые связи и завел новые полезные знакомства — прежде всего с членами правления корпорации «Бенедикт Лимитед»: он улыбался, смеялся, вел светские разговоры о политике и об искусстве… и чувствовал себя последним негодяем.

Он обманывает Грейс, а она об этом не подозревает. Но Грейс никогда не согласилась бы ему помочь, если бы знала о его истинных намерениях.

Дейв не держал Грейс на коротком поводке, но время от времени бросал взгляд в ее сторону. Она держалась возле стола с закусками, но ничего не ела. Дейв мысленно выругался. Кажется ему или она и вправду похудела за эти три дня? Что она вообще ела, если не считать вчерашних оладий? Да, Бертон, умеешь ты налаживать отношения — эта женщина скорее умрет с голоду, чем поужинает с тобой!

Сэр Эдмунд Бенедикг пока не появлялся. Тем не менее Дейв провел время с пользой — Майлз Дерси и Гидеон Мэттер представили его еще одному члену правления, и теперь Дейв не сомневался: все трое на его стороне. Теперь, даже если ему не удастся наладить личный контакт с упрямым стариком, — так или иначе своего он добьется.

Прислонившись к мраморной колонне, Дейв рассеянно следил за танцующими. Оркестр заиграл танго; фигура в розовом платье привлекла взор Дейва. Грейс танцевала — танцевала с каким-то красавчиком, смотревшим на нее, как подумалось Дейву, совершенно телячьими глазами.

Задумчиво поджав губы, Дейв наблюдал за этой парой. Грейс танцевала прекрасно — ни разу не спутала шаг, не сбилась с ритма. Гибкая фигурка ее клонилась взад и вперед в такт музыке, пышная юбка облегала стройные ноги нежным розовым облачком. Дейву вдруг стало жарко. Черт побери, платье-то полупрозрачное! Юбка почти ничего не оставляет на долю воображения. Зачем она надела эту проклятую штуку — может быть, хотела его соблазнить? А что, если… Дейв тяжело поморщился, сообразив, что ревнует.

Едва дождавшись последнего аккорда, он оттолкнулся от колонны и решительным шагом направился в середину зала.

— Извините, дружище, теперь моя очередь, — сказал Дейв с обезоруживающей — как он надеялся — улыбкой, взяв джентльмена с телячьими глазами за плечо и деликатно — как он надеялся — отодвигая в сторону.

Что ты творишь, Бертон? Совсем сбрендил? — поинтересовался внутренний голос. Дейв приказал назойливому голосу заткнуться.

— Что такое? — спросила Грейс. — Сэр Эдмунд пришел?

Дейв покачал головой.

— Я подумал, почему бы нам не потанцевать.

— Потанцевать? — удивленно переспросила она.

Ее очевидное и неприятное изумление заставило его поморщиться, но усилием воли Дейв удержал улыбку.

— Вы сегодня весь вечер танцуете, так что, думаю, знаете, как это делается. — С этими словами он обхватил ее за талию и протянул ей свободную руку.