Западное побережье всей троицы, лежащее на тектоническом разломе, вздымалось горными массивами. Пики-пятитысячники были тут нормой, но к востоку простирались обширные плато и равнины, так что реки сбегали в основном навстречу восходящему солнцу.

Два материка Западного полушария, самые большие, пока были не тронуты, отчасти из-за довольно активной вулканической деятельности. Но самое главное, что на протяжении сотен лет работы итак хватало по горло, и до этой парочки просто руки не доходили.

Освоение шло очень непросто, преобразование планеты в цветущий сад на поверку оказалось очень медленным и невероятно трудоёмким процессом, требующим усилий и самоотверженности всех поколений переселенцев. Только сейчас к 3425 году можно было похвастаться вполне сложившейся экосистемой суши и внутренних водоёмов. Океаны, за исключением части прибрежных полос были пусты.

На обзорных экранах «Капитана Щербакова» уже не было бесконечной пустоты, нос крошечного кораблика нацелен, казалось, в самое сердце планеты. Линия терминатора проходила по безбрежной водной глади, и челнок, прячась за небесным телом, как за зонтиком, от слепящих лучей светила, быстро приближался к тёмной громаде океана.

Его нырок в атмосферу скорее походил на стремительное падение. V-образное днище приняло удар разряженных газов стратосферы и стало стремительно нагреваться, пока не приобрело ярко-жёлтый оттенок. Сплав держал тепловой удар, а короткие крылья и интегральный фюзеляж, так же участвующий в создании подъёмной силы, позволяли снижаться хоть и по крутой, но управляемой траектории. Невидимые лучи мощных радиомаяков уверенно, как хорошо дрессированный пёс, вели огненный болид сквозь тьму ночи. Яростная работа двигателей, споря с притяжением, тормозила безудержное снижение к облачным фронтам. Кораблик словно боялся окунуться в стихию ветра и дождя, желая снова вернуться в безопасный и предсказуемый вакуум. Но чужая воля взяла верх, темные громады облаков поглотили его, тугие струи влаги ударили по раскалённой обшивке, но вид её стремительного превращения в пар тонул в окружающем хаосе.

«Капитан Щербаков» вырвался из высоких туч уже на околозвуковой скорости, обещая измученным пассажирам долгожданный отдых. Заход на посадку всегда строился со стороны океана, чтобы разрушительная ударная волна не достигла обжитой части материка. На горизонте чуть светящаяся от большого содержания микроорганизмов вода упиралась в чёрную полоску суши. Бесчисленные огни сбегались к гигантскому пятну света, озаряющему даже облака, словно творец поместил шаровое скопление звёзд на землю. Белоград, столица, не спал даже глубокой ночью. Мощнейший узел коммуникаций, наземных, морских, воздушных и космических, словно якорь корабля был опорой всей планеты в ненадёжном и коварном течении времени. Он был воистину перекрёстком всех путей.

Паутина железных дорог убегала на север и юг, стремилась на Восток к морю, где в спокойной бухте стояли исполинские суда. Поворотные эллинги дирижаблей, рулёжные дорожки, взлётные полосы самолётов, ангары, простирались на многие километры к северо-западу от окраины. К ним примыкал космопорт — комплекс ещё более грандиозного масштаба. Верфь со стоящим на стапеле звездолётом походила на гигантского кита, который опирался на массивные антигравитационные колонны. Они опустили «Стремительного» на породившую его планету, они и поднимут его снова в космос, когда, набравшись сил, тот снова будет готов бросить вызов бесконечности.

Центр города, как ёж, топорщился двухсотметровыми пиками зданий, с уходящей в небо стрелой посередине — Императорским дворцом. Бесчисленные развязки дорог и эстакады продуманно и рационально огненными змеями охватывали жилые массивы и огромные парки.

Столица Центрального континента и всей системы жила, её сердце — термоядерный реактор — глубоко под землёй билось в унисон стремительному ритму мегаполиса.

Элан не мог налюбоваться на красоты Белограда, хотя предпочитал более спокойную и размеренную жизнь в глубинке — род занятий не очень располагал к забранным в бетон и стекло пейзажам, пусть и обильно перемежающихся островами зелени.

Челнок повис над кругом посадочной платформы, пламя двигателей, бьющее вертикально вниз, напрасно пыталось выжечь бездушный сплав, разбиваясь о его поверхность. Система охлаждения гнала под настилом потоки воды, превращаясь в кипяток, они раскалённым водопадом рушились в подземные резервуары, выбрасывая в воздух массы белоснежного пара.

Толчок возвестил о конце полёта, стих рёв двигателей, над площадкой повисла оглушительная тишина.

— Всё, приехали, — Элан, чуть живой, еле слышно прошептал заветные слова. — Мы дома.

— Я налеталась на всю оставшуюся жизнь, — Ольга хоть и была киборгом, но живые ткани имели отнюдь не беспредельную прочность.

— Скорее всего, больше не придётся.

Открылся трап, и в тесный проём просунулась голова рабочего:

— С мягкой посадкой! Врач нужен?

— Не-а, мы сами с усами. — Элан не хотел выглядеть размазнёй.

— Как угодно, — голова исчезла.

С трудом доковыляв до люка, он чуть не упал на бетон, хотелось полежать, но от корабля шёл такой жар, что парочка, собрав остаток сил, стремительно удалилась на почтительное расстояние.

Элан встал на колени, поцеловав землю, позабытый шлем небрежно грохнулся. Он с силой втянул прохладный воздух, напоенный запахами города и недалёкого леса. Ольга не стала повторяться, с саркастической ухмылкой наблюдая древний ритуал.

Поданный автомобиль с низкими ступенями помчал смертельно уставших путников к комплексу зданий, нарядных как новогодняя ёлка. Терминал в этот поздний час встретил их всего парой человек: офицером и медиком. Собственно, учитывая преждевременность возвращения, ждать демонстрации с букетами, флагами, оркестром и шампанским было бы неоправданным оптимизмом.

Их провели в карантинную зону. Сняв скафандры и раздевшись до нижнего белья, Элан и Ольга провели не самые приятные минуты в своей жизни. У замученных дорогой странников взяли кровь, позволили выкупаться, а офицер с деловой дотошностью проверял пистолет Сычёва. К счастью, и анализы, и оружие были в порядке.

Получив добро, прибывшие стали приводить себя в должный вид. Элан, сбросивший за прошедшие дни не один кило веса, был молчалив и сосредоточен. Ольга пыталась его приободрить, понимая, что для парня всё самое сложное только начинается:

— Чего такой тихий?

Они не спешили уходить, устроившись в кафе здания порта. Надо было подкрепиться, а специальное меню для прилетевших пассажиров содержало много такого, что вливало силы в измождённые тела.

— Не могу отвязаться от странной мысли: всё так далеко и так близко. Меньше недели назад мы были почти в полутора сотнях световых лет отсюда. Хоть я и не из каменного века, но воображение с трудом воспринимает такие масштабы. Раньше для преодоления таких расстояний потребовались бы столетия, а сейчас… скок, и на месте!

— Проторенные дороги всегда быстрее приводят домой. — Ольга с наслаждением пила сок, автомату было до лампочки кто перед ним. Впрочем, офицер и медик тоже особенного изумления не выказали.