***

Отплывать решили на следующее утро. Остатки дня посветили окончательным сборам, наполнили бочку с питьевой водой, из временного ледника перегрузили небольшие запасы соленой рыбы и вяленого мяса. На первое время.

Я под вечер смотался к монахам.

— Значит завтра, — кивнул, поджавший губы брат Вальтер. Вздохнул.

— Не грусти, — попытался я его ободрить, — у тебя всё еще есть слово Спасителя и братия.

— Конечно, — согласился монах. — А еще скоро могут начать приплывать паломники.

— Какие еще паломники? — удивился я. Вроде в наших разговорах такая тема не всплывала.

— Миряне, — пояснил Вальтер, — используют время, пока можно не бояться орочьих кораблей, чтоб увидеть нашего настоятеля. Ранней весной и поздней осенью они приплывают за благословением или за мудростью, а мы встречаем их как и вас.

— А-а... — протянул я. — Ладно, брат Вальтер, я пойду, завтра вставать рано.

— Иди, гоблин Асгейр, пусть дорога твоя будет легкой. Я обязательно выйду утром на пристань проводить вас, и благословить.

На том и расстались.

Утром отвалили. Мачту уже поставили и раскрепили вантами. Рей, развернутый пока вдоль палубы, ждал своего часа, чтоб вознесясь вверх расправить парус, и устремить наш «Ворон» по волнам, под скрип досок корпуса, свист ветра в снастях, в соленых брызгах навстречу встающему из моря солнцу... Господи, неужели я скучал по всему этому? Я даже удивился, плюхаясь задом на рундук, привычно берясь за еще не выставленное сквозь порт весло.

— Стрелки на нос! — одернул меня голос Фритьефа.

Переглянулся с Региным, уже вытащившим из чехла свой длинный лук и снаряжающим тетиву. На нос, так на нос, где там мое оружие?

— Стрелять не разучился? — встретил меня с усмешкой Сигмунд.

Я только снисходительно ухмыльнулся — то, что я почти каждый день упражнялся в стрельбе он и так знал. Уперевшись в стремя ногой привычно надел тетиву. Взводить не стал, дуга хоть пока выглядит хорошо, но сколько еще прослужит? Лучше не искушать судьбу. Проверил как выходят болты из колчана на поясе.

— Смотри, Асгейр, там твой приятель. Машет руками, словно взлететь пытается, — заметил смотрящий вперед Регин.

Точно, на пристани, что уже показалась, виднелась одинокая фигурка в черном балахоне, и призывно жестикулировала. Я помахал в ответ.

— Кажись, пристать просит, — с сомнением проговорил Регин.

Точно, жестикуляция монаха не вызывала сомнений.

— Пристанем? — я несмело взглянул на Сигмунда.

Вообще-то, уже попрощались, но вдруг что важное?

— Зачем? — покосился на меня брат.

— Ну... — не нашелся что сказать я.

— Ладно, форинг, дай пацану с приятелем проститься, — неожиданно каким-то слишком доброжелательным голосом проговорил кинувший взгляд через плечо Болли.

Весла зачерпывали воду очень размеренно, так что у гребцов оставалось время крутить головами по сторонам.

— Хм... — нечленораздельно промычал Сигмунд.

— Да, пусть простится, а, форинг? — добродушно усмехнулся стрелок.

Сигмунд с сомнением взглянул на меня, на Болли, на Регина... Перевел взгляд на корму, к сидящему на румпеле Кнуду.

Корабль, не дожидаясь команды, плавно повел носом влево.

— Ладно, — в конце концов махнул рукой брат. — Только быстро.

— Спасибо, — поблагодарил я и положил арбалет на палубу.

«Ворон» совершил плавную дугу, и, гася скорость, притерся к стенке. Накинутая петля на торчащее в пирсе бревно окончательно остановила корабль. Я перепрыгнул на берег.

— Я же обещал, что выйду проститься, — улыбающийся монах широко раскрыл объятия. — Ты первый в моей жизни гоблин, что решил принять свет истинной веры, и я не мог отпустить тебя без благословления и небольшого подарка.

Мы обнялись, после чего он отступил на шаг и вытащил из висящей на боку торбы сверток.

— Вот. Я хочу подарить тебе книгу. Тебе надо упражняться в чтении, и тогда ты сможешь черпать мудрость не только из бесед с такими жалкими толкователями слова Его как я, но и прикоснуться к великой мудрости отцов нашей церкви.

— Спасибо, — принял я завернутую в кожаный футляр книгу.

— Это не священный текст, — пояснил монах, — тебе самостоятельно такое читать еще рано. Это деяния святых рыцарей, последователей Спасителя. Тебе, как юноше будет интересно, а заодно — душеспасительно.

— Спасибо, брат Вальтер, — прижал я книгу к груди.

Какая-то возня, происходившая на корабле за моей спиной, отвлекла мое внимание.

— Асгейр, давай на корабль! — долетел крик Сигмунда.

Кажется, помимо этого о чем-то спорили Болли и Фритьеф.

Монах, улыбаясь, отступил еще на шаг, вскинул руку и обвел меня кругом.

— Плыви, Асгейр, — проговорил он.

— Асгейр! — в голосе Сигмунда добавилось настойчивости. — А то без тебя уйдем.

Я попятился. Монах вновь поднял руку, видимо намереваясь обвести кругом Спасителя весь корабль.

— Плывите, добрые гобл...

Рука замерла в жесте, улыбка медленно сползала с его лица. Он растерянно взглянул на меня, перевел взгляд куда-то мне за спину.

— Асгейр! — взревел Сигмунд. — Всё, мы отходим!

Я повернулся к кораблю...

Борт «Ворона», уже освободившегося от швартова начал движение — на корме Бьярни и Фреир упирались в пирс шестами.

— Давай! — махал мне брат, с сердитой мордой.

Торопясь, я перепрыгнул начавшую расширяться щель меж бортом и берегом. На встречу мне, на берег кто-то перескочил.

И тут я увидел, что так поразило монаха. Чёртовы торопыжки, Эйнар и Бруни уже водрузили на носовой штевень голову дракона. Вот значит, что я слышал!

Вскрик заставил обернуться.

С берега, коротко разбежавшись, перепрыгнул на отходящий корабль Болли. А там, под стенами монастыря, держась за живот обеими руками, медленно опускался на камень берега брат Вальтер. Вот он упал на колени... Его изумленный взгляд остановился на мне!

— Сука! — я шагнул навстречу довольно ухмыляющемуся хольду, засовывающему тесак в ножны.

Подскочивший Синдри схватил меня за руку, не дав выдернуть скрамасакс. Дернул в сторону.

— Не сметь! — трубным гласом ударил мне в спину крик Сигмунда.

Болли, победно скалясь, выждал несколько секунд, потом отряхнул руки.

— Дай пройти, ублюдок, — весело бросил он мне, — ты что ль грести будешь?

Загрохотали весла левого борта, снова выставляемые за борт.

Я не ответил, и он прошел мимо.

— Синдри, на весла! — каркнул с кормы Кнуд.

— Ну и зачем? — недовольно спросил за спиной голос братца.

— Да мало ли что этот ... мог сказать