Я начинаю его уверять, просить уйти, но уже поздно. Позади него появляется Энцо, кипящий. Его гнев не заметен, если вы не знаете, на что обращать внимание, и после трех недель тесного контакта я могу различить его настроение.

— Она в порядке, — рявкает Энцо. Александр поворачивается к нему лицом, и тревожное напряжение наполняет воздух. Оба мужчины оценивают друг друга, и беспокойство гложет меня изнутри. Я понимаю Энцо лучше, чем кто-либо другой, осознавая его возможности.

— Итак, не парень, не хочешь назвать свое имя? — спрашивает Александр, сузив карие глаза.

Моя челюсть сжимается, когда Энцо смотрит на него с презрением. Его глаза вспыхивают, когда они останавливаются на мне.

— Что, черт возьми, здесь происходит, Роза?

Я понимаю, что собираюсь выяснить, что именно происходит, когда ты ткнешь медведя. И я даже не могу найти в себе сил сожалеть об этом. Потому что, несмотря на то, какими средствами я сюда добиралась, теперь я привлекла его внимание. До сих пор я даже не осознавала, что хочу этого. Но теперь, когда оно у меня есть, мне решать, что с ним делать.

Глава 9

Энцо.

Я убью Джейсона. Мой день шел хорошо, за исключением того, что Джейсон постоянно щебетал мне на ухо о том, что я собираюсь на небольшую художественную выставку Розы. Мне это было неинтересно. У меня были дела поважнее. Но в последние несколько недель он, кажется, взял на себя задачу стать борцом за наши гладкие отношения. Я говорил ему бесчисленное количество раз, что это не имеет значения. Мы с Розой пришли к соглашению, которое, как мне казалось, мы оба поняли. Теперь я вижу, что был неправ.

Несмотря на желание предоставить ей место, о котором она просила, я в конце концов сдался и направился сюда после того, как закончил работу. Когда я приехал, я обнаружил, что мужчина, который должен был охранять, спал в машине. Я без колебаний уволил его, а затем решил сам сопровождать ее. Какой-то парень продавал розы перед музеем, поэтому я купил одну для нее, надеясь, что это принесет мне несколько дополнительных очков. Но теперь я не уверен, что мне вообще стоило приходить, потому что, возможно, мне придется убить этого парня.

Когда он касается ее, контроль всегда ускользает из моих рук. Прямо сейчас я не хочу ничего, кроме как оторвать ее от этого мужчины. До этой ночи он был несущественен. Теперь он мой главный приоритет. Вместо того, чтобы сделать что-то радикальное, например, ударить его по лицу, я протягиваю руку вперед и обхватываю запястье Розы, притягивая ее к себе. Этот засранец двигается так, будто хочет меня остановить.

— Ах, ах, — говорю я, издавая цокающий звук. — На твоём месте я бы этого не делал. Сделай еще один шаг, и ты потеряешь конечность.

Угроза произнесена почти скучающим тоном, но она имеет желаемый эффект. Его ноги неподвижны, а лицо бледнеет. Рядом со мной Роза тихо охает.

— Не мог бы ты смягчить драматизм? — вырывается она.

— Будь очень осторожна в том, что говоришь мне сейчас, принцесса, — говорю я, не глядя на нее. — Уходи, — приказываю я мужчине.

Должно быть, он действительно желает смерти, потому что он колеблется. Моя хватка на руке Розы крепчает, когда его карие глаза обращаются к ней.

— Все в порядке, — говорит ему Роза мягким голосом. — Я напишу тебе и все объясню. Ты можешь идти, Александр.

Чертов Александр. Это художник, которым она только что хвасталась. Как чертовски иронично.

— Черт возьми, ты не напишешь ему, — рычу я.

Она бросает на меня раздраженный взгляд, но, к счастью, «Александр» решает ее выслушать и, бросив на меня последний пронзительный взгляд, уходит. Как только он это делает, я веду Розу к машине. Я открываю пассажирскую дверь и жестом приглашаю ее залезть, и она делает это без жалоб.

Через минуту мы уезжаем с места проведения.

— Он мой коллега-художник, — начинает объяснять Роза через несколько минут. — Не нужно было ему так угрожать.

— Друг-художник. Тот, кто делает невозможным игнорировать красоту в искусстве, как ты сказала? Это тот самый художник, о котором ты говорила? — тяну я. — Потому что он не выглядел таким для меня. Не тогда, когда ты смотрела на него с чертовыми сердечками в глазах. И не тогда, когда он держал тебя за руку.

Я останавливаюсь, прежде чем потерять контроль, и делаю несколько глубоких вдохов.

— У тебя действительно красивая улыбка, Роза. Жаль, что это только кажется, что проявляется среди мужчин, которые, вероятно, скоро умрут.

Ее лицо бледнеет.

— Ты… ты не можешь убить его!

— Испытай меня, — бормочу я.

— Нет! Ты драматизируешь. До сегодняшнего вечера я его даже не встречала. И ты настолько оторван от реальности, что стал бы оправдывать убийство только потому, что я разговаривала с другим мужчиной?

Мой взгляд на секунду скользнул по ее лицу.

— Поверь мне, дорогая. В восьмидесяти процентах случаев в моих мыслях, когда дело касается тебя, нет ничего рационального. Почему ты действительно думаешь, что я выбрал тебя, Роза?

Она смотрит вниз.

— Я не знаю, удобство?

— Ты умная девочка. Ты знаешь, что это нечто большее. Не так ли?

Она выдыхает мягкий вздох.

— Пожалуйста, не убивай его. Я обещаю, что он не более чем коллега-художник. Мы с ним сегодня вечером поговорили, вот и все.

Я стиснул зубы и смотрю вперед, не желая видеть уязвимость в ее глазах.

— Роза, на днях ты попросишь меня о том, чего я не смогу тебе дать, — говорю я ей.

Некоторое время мы едем молча, пока ее любопытство не становится ощутимым.

— Так почему же я? Что заставило тебя выбрать меня из всех женщин мира? Я веду скромный образ жизни, избегаю чрезмерных вечеринок, и по общепринятым стандартам меня можно считать скучной и простой. Так почему же я?

— Почему ты? — отвечаю я искренней улыбкой. — Ты умная, потрясающая, и есть что-то в тебе, что загипнотизировало