пятам охранниках.

Тория не стала спорить с Ником по поводу сопровождения. Людям потребуется время, чтобы привыкнуть к этой новой свободе и принять ее, поэтому в человеческих городах еще могут оставаться те, кто испытывал неприязнь к ее виду. Она их не винила и понимала, что люди не сразу увидят в фейри друзей и союзников, а не жадных до власти, эгоистичных монстров, которыми так успешно выставил их Орлон.

При мысли о Нике ярость вспыхнула с новой силой. Тория все еще не могла осмыслить его намерение использовать принцессу в качестве разменной монеты в жутком плане лорда. Ей было больно, что он вообще рассматривал такую перспективу. Тории было невыносимо просто находиться в замке после встречи несколько дней назад, и нужно было время, чтобы успокоиться и обдумать следующий шаг. Ничто не заставляло ее чувствовать себя такой потерянной и испуганной, как признание того, что и так все знали: Тория была монархом по происхождению, но без королевства, без армии и короны, чтобы вести за собой свой народ.

Чтобы заглушить печаль, Тория отчаянно искала компанию в попытке поднять свой дух. И в душе надеялась, что Марлоу, возможно, хоть немного ее утешит, пусть даже одним своим присутствием и женским общением, которого так не хватало после отъезда Фейт. Она уловила ритмичный стук молотка по стали задолго до того, как завернула за последний угол и увидела кузницу. Тория знала, что из-за громкого шума Марлоу не услышит ее с улицы, поэтому осмелилась войти и отодвинула занавес, отделявший передний зал от рабочей зоны. В поле зрения появилась светловолосая голова. Молоток завис в воздухе, когда Марлоу тоже заметила Торию. Она широко улыбнулась и отложила инструмент в сторону.

– А я гадала, сколько времени тебе потребуется, чтобы покинуть тюрьму внутреннего города, – пошутила Марлоу, опустившись на скамью и скрестив руки на груди.

Тория усмехнулась, проводя пальцами по причудливым инструментам, лежащим поблизости.

– Там действительно становится довольно уныло. – По сочувствующему взгляду Марлоу она поняла, что не придется ничего объяснять, и Джейкон уже рассказал об ужасной встрече.

– Не верю, что он сказал это всерьез, – осторожно начала Марлоу.

Тория фыркнула:

– Но все звучало именно так. Он унизил меня.

Марлоу поморщилась:

– Он в трудном положении. Многие будут прощупывать почву, выискивая любые слабости.

Тория покачала головой, не в состоянии смотреть на Марлоу в порыве злости. Она пришла сюда не для того, чтобы ее единственная подруга защищала Ника.

– Я не позволю использовать себя в политических целях.

– Не думаю, что он это допустит.

– Тогда Джейкон, должно быть, не точно описал встречу.

Марлоу протяжно вздохнула и грустно улыбнулась:

– Уверена, он сказал то, что должен был в тот момент.

– Но потребность заставить своих дворян замолчать не оправдывает моего унижения, – вспыхнула Тория.

– Конечно, нет, – быстро согласилась Марлоу. – Но пока он привыкает к роли короля, то неизбежно совершает ошибки, даже с любимыми людьми.

Хотя Марлоу была права, это не развеяло мрачных чувств Тории. Ее настроение ухудшилось еще и от осознания того, что для Ника, как для короля, проблемы королевства всегда будут превыше всего. Она не ждала ничего другого и, поразмыслив, ужаснулась при мысли о том, что, возможно, не годится для управления своим народом, раз не может понять его действий.

Чтобы развеять мрачное настроение, Марлоу внезапно просияла:

– У меня для тебя кое-что есть. – Девушка-кузнец резко встала. Но прошла всего несколько шагов, прежде чем споткнулась и ухватилась за скамью с резким вдохом. Тория вздрогнула, но Марлоу слабо улыбнулась ей через плечо.

– Ты в порядке? – обеспокоенно спросила Тория, отметив, что подруга еще не выпрямилась.

Марлоу ответила не сразу. Она растерянно оглядывалась по сторонам, и только тогда Тория поняла, что девушка видит не дерево и инструменты. Ее лицо было озадаченным, когда она отвернулась, но как раз в тот момент, когда Тория собиралась подойти к ней, Марлоу выпрямилась и снова твердо встала на ноги. Она откашлялась и продолжила путь в конец кузницы, где остановилась.

– Иногда видения вспыхивают так неожиданно. – Марлоу беспечно рассмеялась, но слегка побледнела.

Тория осмелилась спросить:

– И о чем они?

Марлоу потянулась за тем, что искала.

– Обо всем на свете, – ответила она, тяжело дыша. Сжимая в руках предмет, она зашагала обратно к Тории. – Хотя они становятся все более частыми. Всегда разрозненные фрагменты, которые поначалу кажутся бессмысленными. Это становится утомительным.

Тория и представить себе не могла, что такое тяжкое бремя может сотворить с человеком. Марлоу была храброй, жизнерадостной и ни разу не пожаловалась на свой дар. Прежде чем она успела задать следующий вопрос, Марлоу подняла предмет, который держала обеими руками. Ее лучезарная улыбка коснулась глаз, когда она тактично отмахнулась от тревог Тории. Ей пришлось сменить тему, и она посмотрела на оружие в руках Марлоу: деревянный посох, украшенный странными стальными кольцами и слишком короткий, чтобы им можно было сражаться.

– Я сделала его для тебя, ведь ты говорила, что посох твое любимое оружие, – объяснила она.

При виде замешательства на лице подруги, Марлоу лукаво улыбнулась. Она потянула за оба конца, и дерево с резким щелчком вытянулось на достаточную для ближнего боя длину. Усилив хватку, Марлоу вывернула запястья, снова потянув, и Тория раскрыла рот от восхищения, когда посох достиг своего полного размера.

Марлоу усмехнулась:

– И это даже не самое лучшее.

Проведя пальцем по дереву, кузнец нажала на маленький скрытый рычаг примерно на середине, высвобождая на каждом конце два острых как бритва лезвия. И протянула посох Тории.

Тория медленно подняла руку, и, когда сжала оружие, Марлоу опустила свою. Его легкость приятно удивляла. Принцесса взяла посох обеими руками, восхищаясь уникальным дизайном.

– Как это пришло тебе в голову? – Не веря глазам, выдохнула она.

Марлоу лишь пожала плечами:

– Сделать его раздвижным было совсем несложно. А вот с механизмом внутреннего спускового крючка пришлось повозиться.

В стоявшем перед ней человеке скрывалось гораздо больше, чем можно было увидеть на первый взгляд. Помимо ее невероятного дара, смертный разум Марлоу был поистине гениален.

– Подумала, он может пригодиться, когда вернешь свое королевство.

Тория заглянула в глаза цвета океана, и ее захлестнули эмоции. Не если она вернет свое королевство, а когда. Ей отчаянно хотелось, чтобы девушка-кузнец – и Фейт – были живы, когда это произойдет.

– Ты понятия не имеешь, как много это для меня значит. Спасибо, Марлоу, – тихо произнесла она.

– Ты станешь милосердной королевой, Тория Стагнайт. И на тысячелетие войдешь в историю. – Улыбка Марлоу была теплой, но печальной.

Тория выдержала ее взгляд, всматривалась в эти глаза, хранившие море знаний и