Как мне сказать маме, что я банкрот? Пока неофициально, но с такими темпами придется им стать, чтобы закрыть все мои долги. Она же с ума сойдет, а бабуля… И думать страшно. Транжирами они никогда не были, но к той жизни, которую им подарил папа, привыкнуть успели. Наверное, я бы могла постараться исправить свое положение, окажись сговорчивее и послушнее. Максим предоставил мне такой шанс, оставалось лишь подчиниться и просто изображать из себя безобидный одуванчик. Какое мне дело, есть у него мозги или нет? Плевать, какие у него цели и планы, главное, что доказал реальность этого нелепого заработка! Вот только как ограничить мою личную жизнь от той, где я на него работаю? Одно дело существовать в его окружении и изображать из себя ту, за кого он мне платит, но совсем другое и в моей реальности оставаться его…девушкой. Эта идея с самого начала была бредовой, так что нечего сейчас изводить себя, что упустила хороший шанс заработать. Да ведь я же недоделанная эскортница, которой удалось за один день потерять завидного клиента! Может, переквалифицироваться в одного из этих коучей и открыть собственный курс? Арендую аудиторию, напеку сладких блинчиков для заманухи. В соседнем помещении какая-нибудь секс-бомба будет рассказывать о том, как стать на нее похожей и окручивать мужиков, а я покажу наглядно, как каждое её правило растоптать подошвой кроссовка, потому что в этом деле мне нет равных.

Выхожу из такси с самым поганым настроением и тихонько открываю калитку. Ночи сейчас светлые. На часах девять, но глядя на розовое с фиолетовыми прожилками небо кажется, что часов шесть не больше. Настраиваю себя на разговор с мамой. Он произойдет не сегодня и не завтра, но в самые ближайшие дни, потому что… Возможно, нам придется продать машину и пересесть на что-то очень бюджетное.

Иду к себе по узкой тропинке между зелеными стенами малиновых кустов и вдруг мои ноги замедляют шаг. Слышу приглушенный голос бабули и осторожно раздвигаю колючие листья, чтобы посмотреть, где она. Обнаруживаю её на своей террасе. Она наливает чай в две кружки и садится напротив мамы. Наверное, мамы. Из-за решетчатой перегородки, по которой плетется виноград ничего не видно. Розы рядом нет, а это значит, что племянница уже в своей постели, а мама и бабушка решили выпить чай и подождать меня.

Вот только я не спешу к ним. Меня съедает чувство стыда и беспомощности. Сейчас они будут обнимать меня и смотреть такими глазами, будто бы я каждый день совершаю настоящие подвиги. Они любят меня, гордятся мной, а по факту гордиться-то особо нечем.

– Талантливая у меня внучка, – говорит бабушка, подливая масло в мой огонь самобичевания. – У нее золотые ручки и уникальное чувство стиля. Очень скоро она обретет известность.

– В этом никто не сомневается! – слышу голос мамы. – Её работы разлетаются по всему земному шару. Если мне удастся научиться вязать, я буду очень рада помочь ей с заказами.

– Гляди и время найдет на личную жизнь, а то всё работа да работа, – вставляет бабуля. – Учись шустрее.

Мои губы трогает улыбка. Для бабушки кажется это так просто: встретить хорошего мужчину, влюбиться в него и создать с ним семью. Так просто! С первыми двумя пунктами я хорошо знакома, третий постичь не успела. И слава богу. В любом случае, желания снова заниматься этой ерундистикой у меня нет. Попробуй его найди! Прощупай на адекватность и дружбу с собственными мозгами, синхронизируй свои мечты с его, где надо – незаметно подмени, измени, убавь, добавь, доверься и полюби. Да на это вся жизнь уйдет, а я больше и дня не потрачу на чужого мне человека! Чтобы его проблемы стали моими, а мои как можно дольше не донимали его хрупкую натуру? Чтобы я не имела возможности свободно распоряжаться своим временем? Чтобы терпела чье-то присутствие в своем доме? Чтобы слушала тошнотворное чавканье за завтраком?

Пф!

Вот ещё!

Да черта с два!

И хотя со многими из этих пунктов я не встречалась лично, но точно знаю, что все они имеют место быть. В душе я очень романтичная натура, но это вовсе не значит, что я нуждаюсь в мужчине, любви и кольце на безымянном пальце. Так что, спасибо, не надо.

– Повсюду столько красивых мужчин! – причитает бабушка. – Уж я за этим слежу, когда есть возможность. Все обращают на нее внимание. Все! Но она же что-то такое делает, от чего ни один не решается к ней подойти. Мелисса, помнишь, как два года назад мы полетели в Турцию? Она могла закрутить десять курортных романов одновременно, но всякий раз, когда к ней направлялся мужчина, он моментально разворачивался и исчезал. И что она такого делает?

– Мама! – смеется моя мама. – Не стоит об этом сейчас…

– А что здесь такого? Азалии я не могу этого сказать. Я её малышкой на руках держала, в детский сад водила, на выпускном в школе рыдала вместе с ней. Она для меня всегда будет маленькой и любимой девочкой. Которая выросла и превратилась красивого лебедя, но вот с такими зубищами огромными! И выставляет она их всякий раз, когда на горизонте появляется поклонник.

– Позвоню ей. Где она пропадает так долго?

– Ей двадцать восемь! – причитает бабушка.

– Мам, ну, всё…

– Молодая и красивая девчонка!

– Никто и не спорит, – странным голосом говорит мама.

– Если всё дело в том недоумке, который бросил её, то я собственноручно готова повыдирать ему ноги! И вообще он мне никогда не нравился! Слишком слащавый…

– Мама, успокойся! Не думаю, что нашему гостю это интересно…

– Я просто хочу сказать, что наша Азалия…

Гостю?

Какому ещё гостю?

Раздвигаю колючий куст и вдруг вижу мужскую руку, опустившуюся на белую кружку.

– …прекрасная девушка, которая попусту теряет лучшие годы своей жизни! Мы просто болтаем, что тут такого?

Спешу к террасе, злость во мне вспыхивает с новой силой. Взлетаю по трем ступеням, как ураган. Бабушка и мама тут же замолкают, с их лиц сползают улыбки. А гость, напротив, улыбается так, словно уже все мои детские фотографии пересмотрел.

– Что здесь происходит? – с трудом сдерживаю я эмоции. – Мм?

– Максим зашел на чай, – спешит ответить мама.

– Я зашел к тебе, Азалия, – уточняет он и указывает взглядом на мой бумажный пакет, что стоит на стуле. – Сегодня, когда я подвозил тебя до кофейни, ты оставила свой пакет в машине.

– Удивительно, правда? – улыбается бабушка. – Максим помог нам вчера, а сегодня вы случайно встречаетесь в городе!

– Угу, – выдавливаю я. – Может, он маньяк, который преследует нас?

– Максим! – хохочет мама. – Не обращайте внимания, это у нее такой юмор.

– Я уже это понял, – улыбается он, опустив голову. – Что ж, я пойду. Уже поздно. Огромное вам спасибо за чай.

– Что вы! Это вам спасибо, что зашли. Азалия проводит вас, Максим.

И бла бла бла миллионы любезностей, пока мы не выходим за ворота. Складываю руки на груди и требовательно оглядываю спокойную физиономию Максима. На нем темная футболка, спортивные штаны и кроссовки для бега. Не стану в который раз отмечать, что у него отличное телосложение, а черный цвет – его лучший друг. Просто… Сумеречные краски летнего вечера придают его образу что-то такое таинственное, от чего мое недовольство как-то уж быстро сменяется другой эмоцией.