— Но кости…

— Кости могут принадлежать кому угодно, — перебил его Кришна, пожав плечами и сделав знак художнику, чтобы тот принес портреты Пандавов.

— Как ты можешь быть уверен, что они живы? — не унимался Дхри. И тут же, округлив глаза, он спросил: — Или ты что-то слышал от них?

— Нет, — ответил Кришна. — Но я бы почувствовал, если бы Арджуна был мертв.

Мне хотелось поверить Кришне, но меня мучили сомнения. Разве можно полагаться на предчувствия? По крайней мере, мое сердце не было на такое способно.

— Вот пятеро братьев Пандавов, — тожественно произнес художник, снимая покрывало с портрета, на котором был изображен один из моих потенциальных мужей.

* * *

Позже Дхаи-ма скажет: «У него слишком темная кожа и упрямый взгляд. Старший из братьев — как там его? Юдхиштхира? Он выглядел гораздо более спокойным. Ты видела, какой он крупный и какие у него ровные белые зубы? Может, тебе лучше выйти замуж за него? Он все равно станет царем, его дядя раньше или позже обязательно передаст ему власть».

— Но Арджуна выше! — возражала я дерзко, пытаясь отогнать другой образ с печальными глазами, который не выходил из моей головы. — А ты видела шрамы на его плечах? Они говорят о его храбрости.

Дхаи-ма сморщила нос.

— Как я могла не заметить их? Они были похожи на земляных червей. Если все, что тебе нужно — это высокий рост, тогда выбирай второго брата, Бхиму. У него такие огромные мускулы! Я слышала, что ему легко угодить. Достаточно накормить его большой порцией вкусной еды, и он будет твоим на всю жизнь!

— Разве не ты рассказывала, как Дурьодхана с легкостью обманул Бхиму, словно ребенка? Он дал ему рисовый пудинг, а потом, когда Бхима потерял сознание, бросил его в реку? С Арджуной бы никогда такого не случилось, потому что он умен. Это видно по его острому носу и точеному подбородку.

— Точеному! — фыркнула Дхаи-ма. — У него ямочка на подбородке и взгляд. От таких мужчин одни хлопоты, я-то уж знаю! А если тебе так важно, чтобы твой муж был хорош собой, то выбирай тогда одного из младших братьев-близнецов. У них глаза — словно лепестки лотоса, золотистая кожа, а тела как молодые деревья шала, — сказала Дхаи-ма, причмокнув в знак одобрения.

— Ради бога, Дхаи-ма, они слишком молодые для меня! Я предпочитаю зрелых, уверенных в себе мужчин.

Дхаи-ма раздраженно вздохнула.

— Я так понимаю, что тебе понравился Арджуна, и тебя не переубедить. Тогда хотя бы постарайся не допустить, чтобы он помыкал тобой. Хотя твой разум слишком замутнен всякими романтическими мыслями, чтобы послушать моего совета.

— Когда я выйду замуж, я заберу тебя в свой новый дом, так что у тебя будет возможность давать мне советы, — сказала я, и мы обе рассмеялись. Однако мы тут же притихли. Хотя мы и шутили, но лишь для того, чтобы скрыть беспокойство. Дхаи-ма обняла меня. Почувствовала ли она, как колотилось мое сердце, словно лошадь, не желающая слушать наездника? Как же мне хотелось поговорить с Дхаи-ма о том человеке, чье имя я даже не смела произнести вслух! Карна. Снаружи, в ночи цвета чернил, кричали птицы, чьи печальные голоса то приближались, то удалялись от стен дворца.

Мне очень хотелось знать, как выглядит Кунти.

Как я тогда считала, было бы разумно подготовиться на случай, если она станет моей свекровью. Возможно, ее лицо расскажет мне, что кроется у нее внутри (я не забыла предупреждение колдуньи). Но у художника не оказалось ее портрета. Вместе с извинениями он прислал мне другие портреты, в том числе и портрет Гандхари, матери Дурьодханы, которая к тому же приходилась Арджуне тетушкой.

Портрет был небольшой, но плохо написанный, похожий на те, что выполняются рукой ученика в подмастерье. Может быть, не было никакого спроса на портреты уже замужних женщин, даже если они были царевнами? Дхаи-ма и я долго пытались разглядеть черты ее лица, но широкая белая повязка на глазах утаивала их.

— Ты знаешь, как случилось, что она носит эту повязку? — спросила Дхаи-ма. — Когда она узнала, что ей суждено выйти замуж за слепого Дхритараштру, она закрыла глаза белой повязкой, заявив, что не хочет наслаждаться удовольствиями, которых был лишен ее муж. Говорят, с тех пор она никогда ее не снимала.

Я слышала эту историю, или точнее, песню, которую сочинили в честь ее преданности мужу (время от времени отец посылал ко мне в покои певцов, в надежде, что их песни привьют мне подходящие воззрения, а также предостерегут меня от опасных мыслей). Хотя между собой я и Дхаи-ма согласились, что такое самопожертвование не было разумным.

— Если мой муж был бы слеп, то я бы, без сомнения, позаботилась о том, чтобы мои глаза были открыты, — сказала я. — Так я могла бы описывать ему все, что происходит вокруг.

У Дхаи-ма было собственное мнение на этот счет:

— Возможно, мысль о том, что она выйдет за слепца, была ей ненавистна. Но поскольку она принцесса, она не могла избежать этого брака. Вероятно, она завязала себе глаза, чтобы не видеть его каждый божий день.

Должно быть, портрет был выполнен давно. На нем Гандхари была изображена совсем юной. Завитки волос ниспадали на ее лоб. Казалось, она прислушивалась, словно пытаясь компенсировать отсутствие зрения. Я гадала, жалела ли она о своем решении, предпочтя добродетель, свойственную женам, власти, которую она могла обрести, став проводником и советником слепому королю. Но она дала клятву, тем самым поймав себя в сеть из собственных слов.

Замужество Гандхари — хотя она пожертвовала стольким ради него, — как и замужество Кунти, было не из счастливых. Позже я думала, не это ли обстоятельство придавало им силу? Вероятно, такова тенденция, что у сильных женщин несчастливые браки. Эта мысль не давала мне покоя. Дхритараштра был жестким человеком. Он никогда не задумывался, почему из всех братьев он был выбран старейшими лишь потому, что был слеп. Хотя он заверял, что любил своего младшего брата — возможно, он действительно его любил, — он был странным человеком с противоречивым характером. Целью всей его жизни был сын, который бы мог унаследовать трон отца. Но в этом и была проблема: несмотря на все его старания, Гандхари долго не могла забеременеть. Когда же она наконец узнала, что ждет ребенка, было уже поздно. Кунти уже ожидала появления на свет Юдхиштхиры.

Прошел год. Потом другой. Родился Юдхиштхира. Поскольку он был первым мальчиком в этом колене, то старейшины заявляли, что трон будет принадлежать ему. Разведчики Дхритараштры принесли печальные известия: Кунти снова забеременела. Теперь было две помехи между Дхритараштрой и его желанием. Живот Гандхари все рос и рос, и вскоре стал похож на огромный улей, но роды никак не наступали. Возможно, расстроенный царь выругал ее, но вероятнее, что он сделал одну из служанок своей любовницей, и это довело Гандхари до отчаянного поступка. Она била себя по животу до тех пор, пока не начала истекать кровью. Вследствие этого на свет появился не ребенок, а огромный бесформенный шар плоти.