По батальону пронеслись смешки, искаженные голосовыми модулями, но на командной частоте Спартанцев Джон услышал лишь недоверчивые вздохи. Мало того что Кроутер дробит отряд Спартанцев, он еще и дает им роль носильщиков. Задумал использовать их для поддержки атаки, хотя им полагалось бы возглавить ее.

– Это даст нам возможность разом ударить по двенадцати целям, – продолжил Кроутер. – Если поразим хотя бы половину из них, флоту вторжения не поздоровится. Вопросы?

Дюжина лейтенантов Черных Кинжалов подняли руки, и Кроутер стал отвечать на вопросы об оружейной комплектации, о методах внедрения, о порядках подчиненности.

Джона подмывало спросить, не лишился ли полковник рассудка.

Если Спартанцы будут атаковать разрозненные цели, то не смогут поддерживать друг друга – а эффективность отряда при удалении каждой боевой единицы снижается в разы. Доктор Халси подсчитала, что эффективность действий в одиночку у Спартанцев составляет лишь одну шестнадцатую от эффективности группы из четырех человек… и в шестнадцать раз повышается вероятность гибели.

Если бы Кроутер удосужился проконсультироваться с Джоном при разработке своей стратегии, то знал бы об этом.

Вопросы все звучали, а раздражение Джона продолжало увеличиваться. Оспаривать решение Кроутера перед всем батальоном не хотелось, но полковник проигнорировал предложение Коула подключить Джона к планированию. Может, Кроутер был уязвлен, когда доктор Халси настаивала на передаче руководства операцией Джону, а может, он просто подчеркивал свой высокий статус. В любом случае Джон больше не считал требование доктора Халси не лишенным оснований. Очевидно, она, в отличие от Спартанца, что-то знала о характере полковника.

Пока Джон думал, как поступить, Эйвери Джонсон прошептал:

– Тебя не может устроить такой расклад, старшина.

– Верно. – Шепот Джона был немного громче, чем у Джонсона, поскольку передавался через внешний динамик шлема. – Но полковник не спросил моего мнения.

– Не хочет дать тебе возможности возразить. – Голос Джонсона звучал сердито. – И все-таки ты должен это сделать.

– Перед людьми? – Джон покачал головой. – Я поговорю с ним.

– Ты не прав, сынок. Нельзя ждать, когда он убедит Аскот согласиться с планом. – Джонсон все еще шептал. – Это называется инерцией планирования, и обходится она дороже, чем дрянное снабжение и плохой рельеф, вместе взятые.

– Значит, когда разойдемся.

Голос Кроутера разнесся по палубе:

– Повтори, Спартанец.

Взгляд Джона вернулся к центру, и он увидел, что Кроутер с помощницей смотрят на него.

– Сэр?

– Повтори свой вопрос. – В голосе Кроутера звучала предостерегающая нотка. Разговор в строю – нарушение устава, так что у Джона была лишь одна веская причина говорить. – Ты ведь что-то хотел спросить?

– Так точно, сэр. – Джон подумал, не пытался ли Джонсон привлечь к нему внимание Кроутера. – При всем уважении, сэр. Спартанцы приучены к командным действиям, поэтому я обеспокоен решением разделить нас. Если предстоит атаковать разные корабли, я не понимаю, как мы сможем поддерживать друг друга.

Кроутер нахмурился.

– Ясно, что не сможете, – ответил он. – Пусть Черным Кинжалам недостает вашей скорости и крутой брони, но они прекрасно обучены. Пара дней тренировок – и вы поймете, что взвод космических штурмовиков обеспечит вам необходимую поддержку.

– Аккуратнее, Джон, – раздался в шлеме Джона голос Келли-087. Шифрованный канал отряда был предназначен только для Спартанцев, так что подслушать никто не мог. – Черные Кинжалы думают, что мы их недолюбливаем.

Пропустив ее сарказм мимо ушей, Джон постарался изящно уступить.

– Черные Кинжалы очень эффективны, сэр. У меня в мыслях не было намекать на обратное.

– И все-таки они не Спартанцы, – заговорил Джонсон. Он коротко улыбнулся Черным Кинжалам. – Без обид, ребята, но вы знаете, что это правда.

Джон не понимал, что удивило его больше: изумленный гомон батальона, согласный кивок Кроутера или то, что штаб-сержант запросто оспорил план вышестоящего начальства перед войсками. В подразделениях особого назначения субординация обычно неформальная, но все же Эйвери Джонсон либо самонадеянный болван, либо персона гораздо более важная, чем пытается показать.

Реакция Кроутера никак этого не проясняла. В глазах полковника полыхнул гнев, но тон был примирительным:

– Не думаю, что кто-нибудь станет с этим спорить, сержант Джонсон. Что-то в моем плане обеспокоило вас?

– Немногое, – ответил Джонсон. – Я могу понять увеличение количества целей, но ядерное оружие способен нести любой. Стоит ли забивать микроскопом гвозди? Спартанцы должны быть впереди, возглавляя штурм.

Кроутер задумчиво кивнул.

– В этом есть некоторый смысл, – согласился он. – Однако на не имевших аналогов операциях вроде этой Черные Кинжалы достигали большего успеха и несли меньше потерь, чем в тех боях, когда ими управляли опытные командиры.

– Я это знаю, но Спартанцы…

– Всего лишь дети, – отрезал Кроутер. – У меня есть солдаты, состоявшие в Черных Кинжалах, когда Спартанцы еще под стол пешком ходили.

Из первого ряда Спартанцев донеслось электронное фырканье, и Джон, обернувшись, увидел относительно маленькую Спартанку, вставшую под небольшим углом к остальному ряду. Она повернулась к Кроутеру и подняла голову; в позе легко угадывалось презрение. Это, конечно же, была Дэйзи-023.

Это всегда была Дэйзи.

Джон со щелчком переключился на командную частоту.

– Дэйзи, отставить.

Но Кроутер уже шагал по палубе, кривя в усмешке тонкие губы.

– Скажи, что я ошибаюсь, Спартанец… – Он прервался, чтобы прочесть цифры на броне в области туловища. – Ноль двадцать три. Сколько тебе лет?

Дэйзи наклонилась. Хотя в броне Спартанка лишь самую малость недотягивала до двух метров, она была на целую голову выше Кроутера.

– Наш возраст не имеет значения, сэр, – произнесла она. – Важна наша подготовка.

– Не важнее вашего опыта. – Кроутер задрал голову, чтобы посмотреть в лицевой щиток. – Ты не ответила на вопрос.

– Потому что ей нельзя, сэр. – Джон выступил вперед. – Секретная информация.

– Это я уже понял, когда увидел поддельные даты рождения в ваших личных делах. – Кроутер повернулся к Джону. – Тому, кто этим занимался, следовало заодно подправить записи главного казначея.

– Не вижу связи, сэр.

– Вы и ваши Спартанцы начали получать рекрутское жалованье восемь лет назад, – сказал Кроутер. – Значит, или вам гораздо больше девятнадцати, или вы начали тренироваться в одиннадцать.

Джон был рад, что выражение его лица нельзя разглядеть за лицевым щитком. Правда была еще хуже, чем предполагал Кроутер, но Джон не собирался говорить ему об этом. В соответствии с Единым кодексом военной юстиции ККОН призывнику должно быть не меньше восемнадцати лет, и Кроутер догадался, что программа «Спартанец-II» проигнорировала это ограничение. Теперь полковник использует это знание, чтобы заставить Джона принять его план. Странное поведение для высококлассного офицера войск спецназначения. Но Джон знал, что Спартанцы не обучены дипломатичному сопротивлению.