входит полностью, давая мне время привыкнуть, но я чувствую лишь боль. Его член настолько большой, что просто не помещается в меня, и я отчаянно сжимаю простынь кулаками, молча постанывая.

Это напоминает пытку. Страшную пытку, которой нет конца. В какой-то момент мужчина подхватывает меня и поворачивает на бок, отставляя мою ногу в сторону коленом. Его пальцы нежно прикасаются к самому сокровенному и чувственному моему местечку – клитору, от чего я невольно издаю позорный стон.

То, что делают его ловкие пальцы, сводит меня с ума. Руслан специально трет и дразнит мой клитор, доводя тем самым до исступления. Я рычу и извиваюсь, но не могу не признать, что его движения заставляют мое тело пробудиться. Постепенно у меня выделяется смазка, и боль уже кажется не такой сильной. Я кое-как приспосабливаюсь и начинаю дышать ровнее.

– Да, девочка. Умница.

Это похоже на какое-то сумасшествие. Мужчина берет меня сзади, одновременно массируя клитор. Как ни стараюсь я упираться, он все равно сильнее, и не даст мне уйти. Его движения становятся сильнее и ритмичнее, и я прикусываю губу от того, чтоб не закричать в голос. Острая молния оргазма пронизывает мое тело, после чего вскоре Руслан вынимает из меня член и кончает мне на бедро.

Как только этот кошмар заканчивается, отползаю от него сразу же, прикрываясь одеялом до ушей.

– Больше не смей прикасаться к моему оружию, игрушка, не то выебу еще раз, и без всякой ласки.

– Ты зверь бездушный.

– Тебе ж понравилось, снова кончила от меня.

– Ненавижу. Я тебя ненавижу!

Он внимательно смотрит на меня, пронизывая взглядом.

– Ничего не хочешь мне сказать, а Аль? Может, вспомнила чего? Где мой брат, например?

– Не вспомнила!

– Тогда будешь сидеть тут, пока не вспомнишь.

Он выходит из комнаты, закрывая ее на ключ, а я…плачу в подушку от безысходности.

Глава 15

Ситуация в городе с каждым днем накаляется, доводя до критической точки. Пару дней назад нас чуть не расстреляли, даже меня задели ненароком. Кто-то снова нас сдал, какая-то собака опять предвидела, где мы будем, но это уже точно не могла быть девчонка. Явно работает кто-то еще.

Ферзь и Тихон в этот раз остаются незамеченными, поэтому удар приходиться по мне. Благо, пуля проходит навылет, так что я быстро оклемаюсь, если конечно, не подохну от потери крови раньше времени.

Парни привозят меня в клуб. Действовать надо быстро, потому что пока Света приедет, я копыта тут отброшу от потери крови. В коридоре встречаем Алю, которая замирает, видя меня таким. Вариантов нет. Зашивать ей придется.

Когда мы оказываемся в комнате одни, замечаю ее растерянность. Глаза эти синие по пять копеек прямо. В стену вжалась вся, и не шелохнется.

Чертыхаюсь. Вся моя куртка и рубашка насквозь в крови. Тянуть больше нельзя. Зову девчонку к себе, провожу ей полный инструктаж. Еще больше убеждаюсь в неопытности этой соплюхи, когда вижу ее реакцию на свою рану.

Надо кровь остановить. Сильно прижимаю ее руку к своему плечу, и ловлю новую волну дрожи. Эта ее неизменная реакция на меня уже начинает бесить, но разбираться нет времени. Кровь вроде не так уже течет. Шить можно.

Малышка от вида огнестрельного ранения вся бледная стает, едва вон ножницы в руках держит. Первый шов делает, сильно зажмурив глаза. Ругаюсь уже в голос. Так меня еще точно не зашивали.

Проходит еще пару долгих минут, но моя новоявленная медсестра становится все бледнее. Ее пальцы дрожат, зрачки расширены от страха. Пиздец просто, хоть бы тут сама не свалилась от одного только вида моей крови.

Хватаю ее за острую коленку, вроде помогает. Она сразу вся спохватывается. С горем пополам все же зашивает меня. Невольно заглядываюсь на ее старательное, сосредоточенное лицо и светлые блестящие волосы, заправленные за ухо. Как красиво сверкают ее большие глаза, как маняще она прикусывает свою пухлую нижнюю губку. Член тут же встает колом. Даже в таком состоянии я дико хочу ее.

Когда манипуляция закончена, прижимаю малышку к себе. Пусть сидит под боком, мне так спокойней будет. Она вся зажимается от одного моего прикосновения, и кажется, что даже не дышит. Удивляюсь просто ее актерскому мастерству. Играет отменно, идеальней не придумаешь.

Мне настолько хренового, что в скором времени я просто вырубаюсь. Вскакиваю посреди ночи в холодном поту. Плечо ноет, но крови больше нет. Поворачиваю голову и вижу Алю. Ко мне невольно прижалась, и сопит во сне.

Теплая, мягкая и красивая, до невозможности просто. Ресницы эти пушистые веером опущены на щеки. Ладошки маленькие к груди своей прижала. Дите, ей богу. Вот бы не только во сне такой покладистой была, а сама подошла и обняла хоть раз по-хорошему, без принуждения.

Ухмыляюсь про себя. Судя по тому, как проходило наше с ней знакомство, палачом она меня считает. Даже тогда, кончаясь от боли перед Светой, зверем меня последним назвала. Наивная, я то куда хуже любого зверя буду. Звери любить умеют, мести не знают, в отличие от меня.

Я уже не сплю под утро, когда вижу как игрушка, думая, что я еще в отключке, встает и осторожно вытаскивает мой пистолет из кобуры. Сразу же хочу вскочить и настучать ей по голове за это, но почему-то медлю, и даю ей возможность передумать. Аля осторожно осматривает оружие, после чего быстро прячет его под кровать, и снова ложиться рядом. Хитрая лиса, но уж больно наивная. Не трогаю ее. Пусть спит. Посмотрим что будет сегодня.

Поднимаюсь с кровати еще до рассвета, оставляя девчонку одну. В этот день впервые за долгое время заявляется Чех, и меня чуть не разрывает от его реакции на мой цветок. Он касается ее лица, а мне хочется ему руки до локтей отрубить. Аж самому смешно. Оказывается, я еще помню, как ревновать. В какой-то момент Аля не выдерживает такого внимания к себе, и сбегает на кухню.

Проходит почти сутки, но моя кобура в комнате так и остается пустой. Игрушка сбежать все же удумала, глупая. Мои догадки быстро подтверждаются, когда уже следующим утром я вижу игрушку на выходе из клуба. Охреневаю от такого зрелища. Зашибись просто расклад.

Подхожу ближе. В руках соплюхи мой гребанный пистолет, который она даже держать нормально не умеет. Быстро огладываю ее. В глазах дикий страх и начинающаяся истерика. Она переводит ствол от одного к другому, и едва ли контролирует себя.

Парни вокруг стоят и медлят, и я не