Народ замер в нерешительности. Они бы так и стояли, пряча за спиной колья и лопаты, если бы к ним не подошел незаметный человечек.

– Чего стоим, православные? – поинтересовался он прокуренным голосом. – Чрезвычайное положение. Все по домам.

– Происходит-то что? – отважился поинтересоваться кто-то.

– А сами не знаете? – Человечек пожал плечами и растворился в массе снующих людей.

Делать нечего. Покряхтев, почесав в затылках, но не получив из этих действий никакой информации, народ начал рассасываться – чрезвычайное положение не шутка. Петя тоже отправился домой, прихватив с собой Федора. Арменыч увязался с ними.

– Марию Семеновну проведать, – объяснил он.

На вопрос Пети, а как же чрезвычайное положение, старик легкомысленно пожал плечами и выразил надежду, что Петя не выкинет его ночью на улицу. Злобным патрулям на поживу, как он выразился.

Дома оказались тишь, гладь и божья благодать. За маму Петя очень переживал, поэтому открывшаяся ему картина сонного царства его даже порадовала. Он аккуратно вытащил ружье из рук сладко всхрапнувшего Степаныча и отложил его в сторону. От греха подальше.

– Один ты у меня охранник, Марсик.

Пес преданно завилял хвостом.

Тем временем Федор подошел к Степанычу и без церемоний потрепал того за плечо:

– Степаныч, подъем!

Старик вскинулся, бессмысленно захлопал глазами и, осознав конфуз ситуации, крякнул. Крыть ему было нечем.

– Да не расстраивайтесь вы, – утешил его Арменыч. – Эка беда, заснул! Со всеми бывает. Меня сейчас другое интересует: кто все эти люди и чего они здесь делают? Машины вон какие богатые. Ох неспроста все это!

– Что за манера видеть во всем дурное? Неспроста, неспроста… На помощь они пришли, разве непонятно? – вставил свои пять копеек Федор.

– Разбаловались вы в своей Москве, – не выдержал столь розовой наивности Петя. – Нам в Вышелесе такими толстыми пачками помощь никогда не оказывали. Телевизор я тоже смотрю и в существование МЧС верю. Вот только существуют они где-то в другом месте. У нас здесь живут по принципу «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих». Хотя, наверное, и правильно, – задумчиво закончил он. – Государство нос нам вытирать не обязано.

– Но элементарная помощь должна быть? – это уже Арменыч.

Петя пожал плечами:

– Кто бы спорил. С другой стороны, покушать есть чего, носить тоже. Опять же, не при керосиновой лампе сидим. А если еще и руки не из жопы растут, так совсем красота. В общем-то, неплохо живем.

Он с гордостью оглядел обстановку дома.

– Если так рассуждать…

– Хватит вам, петухи! – раздался с кровати слабый голос.

– О, маманя проснулась! – обрадовался Петя. – Как ты себя чувствуешь?

– Не очень… Ты скажи мне, Петяша, Митенька мне привиделся али нет?

У матери в глазах стояла такая надежда, что парень потерялся. Нужно, казалось, сказать правду, подробно изложить события и свои мысли по этому поводу… Но рот его будто скотчем заклеило. Пауза длилась и длилась, становясь томительной. Остальные тоже молчали. Положение спас Марс, вернее, звонок в дверь и последовавший за ним Марсов лай.

– Кто-то совсем чужой, – пробормотал Петя и отправился открывать дверь.

Он ошибся. Человек с цепким взглядом и упрямым ежиком волос был ему прекрасно знаком: на пороге стоял командир спасателей собственной персоной. Только сейчас он выглядел так, как будто сошел с трамвая, причем не где-нибудь, а в столице нашей родины. Пахло от него соответственно: каким-то горьковатым одеколоном. С мужиками, пропахшими потом и костром, он составлял разительный контраст.

– Здравствуйте! – обрадованно протянул Петя и посторонился. – Проходите в избу.

Мужчина несколько опешил от столь явной радости. Между тем она объяснялась просто: куча отрицательных эмоций, беготня, мертвецы… И вдруг знакомое лицо, и мало того, лицо, обличенное властью, которая обязательно возвещает порядок. Хоть какой-нибудь, ибо в этом вихре посетивших деревню событий жить было решительно невозможно.

В горнице командир спасателей уселся на услужливо пододвинутый Петей стул и сразу взял быка за рога:

– Меня зовут Антон Павлович. Я представляю собой Специальный отдел. Чем он занимается, рассказывать долго, но если вкратце, то нас интересуют аномальные явления и сопутствующие им события.

Он сделал паузу. В нее немедленно вклинился Арменыч.

– Очень приятно, – церемонно произнес он, – но хотелось бы посмотреть документы, подтверждающие ваш статус. Вы позволите?

– Конечно, – спохватился гость и продемонстрировал книжечку, утверждавшую, что он является сотрудником Специального отдела федеральной службы безопасности. Чем занимается Специальный отдел, в книжечке умалчивалось.

– Замечательно, замечательно. Тогда вопрос: а вот скажите, пожалуйста, как ваш интерес скажется на местном населении?

Командир спасателей, теперь уже известный как Антон Павлович, нахмурился:

– Жизнь и благополучие жителей являются для нас приоритетом. Аномальные явления вторичны. Не хочу терять время, но пояснить придется. Наша организация появилась давно, в тридцатых годах, и появилась она для защиты граждан Советского Союза от инопланетного нашествия. Как ни смешно это звучит. С того времени много чего поменялось, но основная цель осталась неизменной. Это понятно?

– Звучит скорее как фраза из фантастического романа, – вздохнул Федор. Он заметно нервничал. Петя не понимал почему и удивлялся.

– Роман не роман, но мне нужно задать вам несколько вопросов. Прошу отнестись к ним со всей серьезностью.

Кстати, с вами, Федор Анатольевич, мы поговорим отдельно. Думаю, это в ваших интересах, правда?

На Федора он глядел внимательно и чуть настороженно, как будто ожидал от него всяких неожиданностей. Причем неожиданностей любых – от танца на столе до нападения на присутствующих.

Тот вжался в кресло, словно оно могло защитить его от несказанных слов.

– Вот все вы, кагэбэшники, такие, – возмутился Арменыч. На защиту парня он бросился, не раздумывая. – Поговорим позже, в ваших интересах… Сплошное психологическое давление! Даже имя-отчество заранее узнали! Чего к парню привязались, а? Он что, шпиен какой или к покойникам нашим имеет отношение?

– Почти угадали, – кивнул Антон Павлович. На инсинуацию о КГБ внимания он не обратил. Привык, видать.

– Так вы при всех скажите, нечего тут намеки строить.

– Это, извините, решать не вам, а исключительно Федору Анатольевичу.

– Мне скрывать нечего. – Федор держался хорошо, но руки его не находили себе места. Он то постукивал пальцами по подлокотнику, то теребил волосы, а то принимался оправлять воротник рубашки. Петя уже знал, что нервозность проявляется у парня именно в таком виде, и насторожился.