– От нечего делать, – скучающим тоном обронила Катя. – Больше-то смотреть не на что.

– Вон окно. Смотрите туда. Или в свою книжку. – Субъект снова отгородился от нее журналом.

Это ж надо! Только ей могло так «повезти» с попутчиком. Злая доля, несмотря на все усилия Кати, казалось, намерена преследовать ее до конца дней. Дорожные приключения отнюдь не входили в ее планы. Чем меньше людей заметят, а следовательно запомнят ее, тем лучше. И уж конечно же этот тип ничем не мог привлечь ее. Но Катя все еще пребывала в эйфории своего перевоплощения, требовавшей ежеминутного подтверждения, что она обрела достойную оболочку, став привлекательной женщиной, что мужчина, кем бы он не был, уже не будет смотреть на нее, как на пустоту, или отворачиваться, презрительно морща нос. А этот грубиян вел себя так, будто она была прежней, и даже хуже того, с чем Катя никак не могла смириться.

– Можно подумать, что это я вломилась в ваше купе, – пробормотала она зло.

– Кто виноват, что у них не было свободного, – огрызнулся из-под журнала тот.

– Я тоже рассчитывала ехать одна, чтобы никто и ничто меня не стесняло. А вы расселись тут, даже не спросив разрешения, да еще и хамите.

– Кто хамит? Я хамлю!? – Он вытянул свою длинную шею, гневно уставившись на нее поверх журнала. – Что вы себе позволяете?!

– На всякий случай имейте ввиду: если вы не будете вести себя пристойно, как подобает джентельмену, я вызову охрану и потребую, чтобы вас выдворили из поезда.

Его глаза сделались совсем круглыми и прозрачными, а зрачки ввинтились в нее, как сверла электродрели. От возмущения не найдясь что ответить, он снова скрылся за журналом и вдруг пробурчал себе под нос на чистейшем русском:

– Вагонная шлюха. Думает, не знаю, что у нее на уме.

«Так вот оно что! – почему-то сразу успокоилась Катя. – Наш. Совок. Теперь понятно, откуда в нем столько злости и хамства. Окажись на его месте настоящий француз, можно было бы поупражняться в легкой, светской беседе, за которой и время прошло бы незаметно. А с этим придется всю дорогу сидеть как на горячей сковороде.»

В купе надолго воцарилась тишина. Катя угрюмо смотрела в окно. Там проплывали лубочно сочные, изумрудные леса, плавно струились укрытые пестрым майским ковром холмы и поляны, нескончаемой вереницей тянулись селения, утопающие в нежных объятиях цветущих садов…

Отшвырнув журнал, неприветливый попутчик поднялся и, громыхнув дверью, вышел. Кате сразу стало легче дышать. Прошло не меньше часа, а он не спешил возвращаться. Может заблудился и забыл, в каком купе и вагоне осел, – с надеждой подумала Катя. – Может встретил приятеля или его подцепила другая «вагонная шлюха».

Проголодавшись, Катя отправилась в вагон ресторан, села за первый попавшийся столик, заказала ужин, и только тогда заметила, что он сидит через проход от нее, накачиваясь виски. Холодные мурашки непрошенного страха поползли по спине. Для полного счастья только пьяного мужика ночью в купе ей и не хватало. Она лихорадочно соображала, что можно предпринять в подобной ситуации и к кому обратиться за помощью, когда попутчик – с бутылкой в одной руке и рюмкой в другой – шагнув через проход, оказался рядом.

– Раз уж от вас все равно нигде не укрыться, так может не стоит и пытаться? Не возражаете?

Лучше продемонстрировать ему дружелюбие, чем наживать врага, вполне резонно решила Катя.

– Все будет зависеть от того, как вы себя поведете, – тоном классной дамы сказала она.

– Как пай-мальчик, даю слово.

– Тогда, так и быть, можете присесть.

– А я уже сижу. Что вы обычно пьете?

– Обычно ничего. А в создавшейся ситуации – тем более.

– Что вы имеете ввиду? А-а, кажется понял. Вы боитесь провести ночь в одном купе с пьяным мужчиной.

– Я не боюсь ничего, запомните это. – Колюче глядя ему в глаза, Катя перешла на родной язык. – Но терпеть не могу винный перегар. Считайте, что вы уже устроили мне бессонную ночь.

– Вот так сюрприз! – Несмотря на этот возглас, он, казалось, почти не удивился. Вернее будет сказать, новые обстоятельства мало что для него меняли. – Неправда, барышня, – цинично усмехнулся он, тоже переходя на русский. – Вы не сможете уснуть не из-за перегара, а из страха, что я начну приставать к вам.

– Выкиньте это из головы. Для таких как вы я держу под подушкой пистолет, – глядя ему в глаза, храбро солгала Катя.

Угроза, как ни странно, подействовала. Нахмурившись, он отодвинул от себя бокал.

– Перспектива разбрызгать по купе свои драгоценные мозги что-то не очень заманчива. Вы поломали мне кайф, мадемуазель. И это обидно вдвойне, потому как я вовсе не собирался к вам приставать. Андрэ, – безо всякого перехода представился он, протягивая ей руку.

– В истоках Андрей, надо понимать. Не стану лгать, что мне «очень приятно». – Она не подала ему руки, но все же ответила: – Кэтрин.

– Ага. Катерина значит, – не остался и он в долгу.

Официант принес катин заказ, и она приступила к еде, стараясь не замечать своего нового знакомого.

– А мне кофе, приятель. И покрепче. Такой, чтоб до утра не уснуть. Кэт, какой кофе ты предпочитаешь?

От возмущения она чуть не поперхнулась и уже собралась ответить ему колкостью, но, натолкнувшись на насмешливо-веселый огонек в ястребиных глазах сотрапезника, сдержалась и в тон ему небрежно бросила:

– Тот же, что и ты, дорогой.

Он оценил ее находчивость. Казалось, ледяная стена неприязни начинала подтаивать с обеих сторон. И вот они уже, отхлебывая маленькими глотками кофе, вполне дружелюбно разглядывали друг друга.

– Ты ввалился в купе таким злющим, будто тебя переехал трамвай, – заметила Катя.

– Не трамвай, а колесо самой Фортуны. – Он собирался ограничиться этим ответом, но выпитое виски развязало-таки ему язык. – Посмотрел бы я, как бы ты веселилась, если бы к тебе повернулись задом сразу все, кому ты доверяла.

Он умолк, раздраженно барабаня пальцами по столу и погрузившись в свои мысли. Она с интересом смотрела на него, ожидая продолжения. Но не потому, что посочувствовала, а потому что уловила некую, связующую их судьбы нить.

– Мой ближайший друг и компаньон, – снова заговорил Андрэ, – тихой сапой перетянул на себя одеяло, и проделал это так технично, что когда я заметил, было уже поздно. Я оказался номинальным совладельцем фирмы, которая на самом деле мне уже не принадлежала.

– Такое случается, и довольно часто. – Катя равнодушно кивнула. – Тебе нельзя было терять бдительность.

– Так ведь мы же дружили с детства.

– Вот уж никогда бы не подумала, что под таким кондовым панцирем прячется доверчивый и наивный простачок. – Катя, затянулась сигаретой. – И лет тебе, вроде, далеко не 17. О какой дружбе в бизнесе может идти речь. Будь ты хоть друг, хоть брат, хоть сват… хоть отец родной. Каждый преследует свою выгоду, свои личные интересы. Представь себе пацана, поставленного отцом в дверях его собственного ресторана. Как ты думаешь, станет он отдавать отцу чаевые, полученные им от посетителей?