Нет, определенно Макар был еще ого-го!

— А что вы можете сказать про Амалию Яновну? — спросил он у Марьяны чуть позже, когда девочки оставили взрослых и ушли в другую комнату.

— Мы пересекались несколько раз в театре. Я живые цветы привозила, и кое-что из декораций делала. У нас это гораздо дешевле получается, если неофициально. А то, знаете, столько бумажек нужно заполнить, и отчетов. Выкручиваемся. Где-то за свой счет даже. Спонсоров у нас нет.

— Так вы и есть спонсор.

— Получается, что да… Но с Горецкой я дружбы не водила. Она не стремилась к этому.

— А вот еще вопрос. Понимаю, что вы вряд ли знаете этого человека, но вдруг? — подобрался Макар. — Врать не буду — в полиции сказали, что ее ищут, но как-то это все неубедительно выглядит.

— Кого? О ком вы? — Марьяна присела рядом с мужем.

— Домработница у Горецкой была, оказывается, — сказал Альберт Венедиктович. — Но ведь никаких следов насилия найдено не было. Или вы не верите, Макар Дмитриевич?

— Я верю, только… — Чердынцев сложил салфетку пополам, а затем скрутил ее в колбаску. — все же странно, что она исчезла. Вероятно, есть здесь что-то, о чем полиция не имеет представления. И домработница может это знать. Ее зовут Серафима Жданова.

— Жданова? — переспросила Марьяна. — Я, кажется, знаю такую…

— Правда, солнышко? — удивился ее супруг.

— С Лялечкой в группу ходит мальчик Илья. И фамилия его Жданов. И маму его, кажется, зовут Серафима. Сима! Точно!

— А вы ее видели, знакомы? — с интересом спросил Макар.

— Вроде… — не очень уверенно протянула Марьяна. — Лялечку Катюша в садик водит, а потом сразу в школу идет. А я забираю уже после работы. Вот Илюшу прекрасно знаю! Хороший мальчик, умненький, красивый, — она еле заметно вздохнула. — У нас вон бабий полк! И девки шустрые. Спокойно посидеть для них — каторга. А Илюша рассудительный, начитанный…

Словно в подтверждение ее слов в гостиной раздался треск, затем стук, а потом звон… Чердынцев вздрогнул, а Марьяна махнула рукой. Через минуту на кухне появилась Ира, взяла веник и, состроив гримасу, вернулась в комнату. Следом появилась Катя и унесла совок. Лялечка прибежала и уткнулась отцу в колени.

— Разбила? — спросил Альберт Венедиктович и, когда дочь затрясла головой, погладил ее по макушке. — Тогда надо помочь девочкам убраться. Тащи пылесос.

Вскочив, Лялечка затопала в гостиную, и вскоре оттуда донесся мерный шум.

— Не ругаются, — с удивлением заметил Макар.

— Стесняются! — рассмеялся Щербинин. — Оставайтесь у нас ночевать, — предложил он. — И завтра увидите концерт по заявкам.

— Нет, я в гостиницу, — решительно заявил Чердынцев. — Она ведь стоит еще недалеко от площади? — На этих словах он почувствовал, как к щекам прилила кровь.

— Стоит, куда ж денется? — вздохнул Щербинин. — А то соглашайтесь, а? Посидели бы за рюмкой чая…

Макар перехватил взгляд Марьяны.

— В садик ведь по прописке, кажется, записываются? — спросил он.

— И по месту жительства, — ответила она. В ее глазах зажегся огонек понимания. — Вам адрес ее нужен? Серафимы этой?

— Было бы здорово, — подтвердил Макар. — Хоть поговорить с ней. Узнать о последних днях Горецкой… если она ни в чем не виновата, то и скрывать ей нечего.

— Сейчас. — Марьяна ушла вглубь квартиры и вскоре появилась с телефоном и тетрадным листом. Потыкав в кнопки, она сказала: — Представляете, они через два дома от нас живут. В родительском чате сказали, — пояснила Марьяна. — Если по дороге, то чуть вперед. Понимаете? — она нарисовала на листке простенькую схему.

— А квартира?

— Если у нас второй подъезд, то у них, получается, последний. Второй этаж. Шестьдесят пятая квартира.

Распрощавшись с семейством Щербининых, Макар отправился на поиски дома Серафимы Ждановой. Разумеется, перед этим он выспросил Марьяну о номере телефона сбежавшей домработницы, но та лишь пожала плечами — в родительском чате сообщений от Ждановой не было.

Он без труда нашел нужную пятиэтажку, но войти в подъезд не смог. Можно было, конечно, прозвонить квартиры с просьбой открыть, но Чердынцев и сам не жаловал подобного рода эксперименты. Врать он не любил, а представляться почтальоном или родственником не хотел. Путем несложных расчетов, он вычислил окна Ждановых и стал прогуливаться, посматривая наверх и по сторонам.

На детской площадке гуляли дети. Их было немного, человек пять. Гуськом они взбирались на невысокую горку и с хохотом скатывались вниз, врезаясь в невысокий сугроб. Макар усмехнулся, подумав о том, что уже почти не помнит, каково это — валяться в снегу, потеть в теплых штанах и уворачиваться от летящих со всех сторон снежков. Там, где он жил в детстве, снега не было. А когда вернулся, штанишки стали уже коротковаты для таких игр…

Ожил мобильник, и Макар, выцепив его из кармана, приложил телефон к уху. Звонил следователь Ерохин. Чердынцев сразу же узнал его по хриплому голосу и довольно специфической манере общаться.

— Ну что, вы еще здесь? В городе? — спросил Ерохин.

— А где мне еще быть? — в тон ему ответил Макар. — Занимаюсь похоронами.

— Тут, короче, такое дело… выдачу тела придется перенести. Судебный медэксперт кое-что обнаружил, поэтому назначили повторную экспертизу.

— Что обнаружили? — нахмурился Макар.

— Пятно на шее. Похоже на сдавливание. Но это еще ничего не значит. А то вы сейчас напридумываете себе! Знаю я вас. Чуть что, сразу жалобы строчить, — добавил следователь. — Старушка могла и сама…

Чердынцев фыркнул, но сдержался, подумав, что ведь и на самом деле, могла сама… Схватилась за шею в минуту тревоги или боли. Бывает же. Ерохин кашлянул, будто хотел сказать какую-то колкость на выпад Макара, если бы тот начал возражать.

— И когда будут известны результаты? — спросил Чердынцев.

— Обещали к обеду. А там как получится.

— Другого ответа я и не ждал. Ладно, я предупрежу всех, — не скрывая язвительности, ответил Макар: — А ты сам-то, что думаешь обо всем этом? Только честно?

— А я по телефону подобные вещи не обсуждаю, тем более с теми, кто лучше всех все знает, — съехидничал Ерохин.

— Понятно, — усмехнулся Макар. — Может мне тогда в ресторан тебя пригласить для разговора?

— А ты попробуй, пригласи!

— Всего доброго, товарищ следователь! Ваш звонок был очень важен для нас, — продекламировал Чердынцев и выключил телефон.

Он отошел на несколько шагов и снова посмотрел на окно Ждановой. Увидел несколько горшков с цветами и горлышко какой-то то ли вазочки, то ли бутылки. Никакого движения и света не наблюдалось.