Входит, к моему удивлению Алекс. Да, он иногда ведет занятия по истории экономики у старшекурсников, но за мной ни разу не приходил.  Как всегда, одетый с иголочки в свой синий костюм, но с распахнутой рубашкой без галстука, он выглядел очень сексуально.  И мне нравится, что каждая девчонка подобралась, словно за ней приехал принц. Но принц приехал за мной, что доказывает его взгляд, которым он меня цепляет, безмолвно приказывая идти за ним.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вот только во взгляде я не вижу ничего хорошего и пока спускаюсь вниз, ноги немеют. Если он узнал о вчерашнем «пикнике», то я вряд ли смогу оправдаться. А он вряд ли простит меня второй раз.

Алекс тянет меня из аудитории за руку. Ему и некого стесняться. Он здесь фигура временная и уволить его за связь со студенткой не могут.

Вот только такая показушность смущает меня, словно ему надо всем и каждому доказать, кому я принадлежу. Но ведь и так ясно, если конечно он уже не прознал о ночном приключении.

Можно закатить истерику и вообще напомнить, что последний месяц он ночевал дома раз семь, два из которых мы жадно целовались в кровати. Дальше этого не зашло, потому что он просто вырубался.

На прямой вопрос о Мироне я врать не стану, но и рассказывать сама и рисковать его расположением не хочу. Даже сейчас, смотря на его широкую спину, замечая взгляды ровесниц и профессорш с багажом не только знаний, я мысленно ругаю себя. Как я могу не забыть Мирона? Как вообще можно думать о ком-то, когда рядом такой великолепный мужской образец?

Где тот мальчишка, мечущийся как рыбья икра и вот этот мужчина, проплывающий по жизни акулой. Щедрый, невероятно красивый, очень сексуальный.

Вот даже Элька не раз говорила, что хочет дать Алексу. Правда я предупреждала, что удовольствие она с ним вряд ли получит. Алекс слишком занят во время секса, чтобы подумать о партнерше.

Наконец сквозь лабиринты Универа мы доходим до его кабинета, где он закрывает дверь и тут же меня в охапку, зарываясь в волосы.

— Бля, Сашуль. Я так устал. Последние месяцы начался какой треш, словно кто-то очень хочет свести меня в могилу. Наверное, только мысль, что моя девочка ждет меня, не давали мне скопытится. – Он влажно целует меня в шею, а я глажу его по густым волосам.

Его объятия как гавань, в которую зашел твой корабль, а то что он ничего не прознал про Мирона расслабляет еще больше. Я даже не замечаю, когда простая ласка перерастает в поцелуй, когда его руки нежно поглаживающие спину, переместились на попку. По началу напрягаюсь, стискивая бедра, но только усилием воли вспоминаю, что сейчас не нужно ничего бояться, стесняться, сжиматься. Это Алекс. Мой жених Алекс. Красивый, взрослый, самодостаточный, надежный, готовый нести ответственность, верный, заботливый и еще много много эпитетов, которые я никогда не смогу применить к Мирону.

Пока я мысленно пою Алексу дифирамбы, его сильные руки сажают меня на стол и раздвигают ноги. Тут же принимаются поглаживать внутреннюю сторону бедер. Алекс не особый любитель прелюдий, поэтому знаю, что пройдет совсем немного времени, когда его, идеальной формы, член окажется во мне.

Поцелуй затягивается, становится все глубже, а пальцы Алекса уже мнут мою грудь под футболкой. Долго мнут, до неприятных ощущений. Да и поцелуй становится похож на попытку пропихнуть язык мне в горло. В какой-то момент закашливаюсь, не понимая, что вообще происходит. Может быть Алекс все-таки что-то узнал и пытается наказать меня?

— Алекс, — откашливаюсь я, держась за горло, пока он отходит и зачем-то мнет свой пах, надо сказать оставшийся таким же плоским.

Мне не присуще неуверенность в собственной внешности, особенно после показов. Но тут бы заволновалась и Барби. – Что случилось.

— Найду и убью, – рычит Алекс, проводя рукой по волосам и поднимая взгляд. – Не стоял у меня.

Ого… Хлопаю глазами, пытаясь понять, как может не стоять?

— Это…

— Списывал на возраст. Но блять, какая может быть импотенция в тридцать семь лет?

— Так ты поэтому… – доходит до меня. И если честно даже облегчение чувствуется. Не потому что у Алекса не стоит. А потому что причина не во мне и в наших отношениях. Нет натянутости, все нормально!

— Конечно. Ты же не думала, что я отстранился от тебя? — подходит он и крепко прижимает меня к себе, утыкая мордочкой в выемку на горле, пока его пах плотно прижат к моей промежности.

И обычно в этой позе я должна почувствовать его член, но сейчас его как будто нет. Как у Кена.

Неуместное хихиканье маскирую приступом кашля. – Потом списывал на работу. Нервяков там хватает. Приходится в Питер мотаться. Ну ты знаешь.

Киваю. Он у меня занятой. Пусть не говорит, как именно делает свои дела.

— Но после тех выходных, — это когда мы два дня просто были дома. – Я понял, что нужно идти к врачу. Я если честно уже вою, как мне хочется тебя трахнуть. Просто пар из ушей. Да и ты наверняка соскучилась.

— Очень, — как можно громче говорю я, целуя его. Но любопытство берет вверх. – Так ты был в больнице? А почему мне не сказал? Что там сказали?

— Ага. Я и так рядом с тобой себя чувствую стариком, еще сказать, что импотент, вообще прекрасно. Сдал анализы и охуел, — рявкает он, пугая меня. – Прости. Просто результаты меня мягко говоря убили. Какая-то падла подсыпала мне бром.

— Бром? Что это? — делаю большие глаза. – И что значит подсыпал? Надеюсь ты не думаешь…

— Да ты же моя глупышка. Откуда тебе вообще про это знать? Я хожу в одни и те же места. В Питере только в отеле ем. А в Москве. Завтракаю в Теремке. Обедаю в Фитучини. Ужинаю в Парусе. Вот где-то из них меня и травили. Теперь надо выяснить какая падла это сделала и выпустить ему кишки. Ой… — оговаривается он, вызывая еще большее недоумение. Как мало он знает обо мне, и моих пристрастиях ко всякого рода ужасов.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍У меня всегда складывается впечатление, что Алекс общается со мной, как с маленькой девочкой. Иногда хоть сандалии надевай и носочком крути, пока он мне что-то объясняет. Извиняется за мат. Называет глупышкой. И мне кажется это худшая ошибка мужчин, недооценивать своих женщин, считая их глупыми и недалекими. Но я не обижаюсь. Банально не имею прав, потому что обязана Алексу с головы до пяточек. Он сделал для меня все. Он обустроил мою квартиру, когда я была в детском доме. Там он стал моим покровителем, что давало мне защиту от посягательств ровесников. Позже он оплатил пять лет моей учебы, когда я не смогла набрать достаточно баллов. Он покупает мне все, что я захочу.