Неизвестно почему, но первоначально девушка решила, что легче сделать подкоп. Подойдя к зданию с торцевой, неосвещенной, стороны, которая показалась самой укромной, она недолго думая вытряхнула цветы из глиняного кувшина, носящего чисто декоративную функцию, и разбила его. Затем выбрала наиболее, на ее взгляд, пригодный для копания черепок и приступила к делу. Энтузиазм заглох сразу же – почва оказалась весьма твердой, просто каменной, черепок, несмотря на огромные усилия, убирал по миллиметру в минуту. Да за всю жизнь ей не выкопать здесь лаза для себя! И потом, кто знает, на какую глубину решетка уходит в землю…

Глаза Фроси поднялись вверх, из груди вырвался тяжелый вздох. Кажется, единственный для нее шанс покинуть своего, нет, чужого любимого – это перелезть через ограду. И девушка поползла вверх по очень неудобной извилистой решетке. Если пальцами рук было за что зацепиться, то вот ступни отнюдь не пролезали в отверстия. Ефросинье пришлось скинуть обувь и цепляться, как обезьяна, за кружево решетки пальцами ног тоже. Наконец она добралась до вершины забора, перекинула ногу через острые шпили и – поцарапала икру. От боли потеряв равновесие, беглянка немедленно сорвалась и полетела вниз головой.

«Опять! – мелькнула у нее мысль в голове. – Ну прямо Бэтменша в банном халате! Хорошо, хоть на нужную сторону лечу…»

Но долететь до земли ей не удалось – она зависла в метре от поверхности в нелепейшей позе, вверх ногами. Если бы Фрося умела ругаться матом, сейчас бы для этого настал самый подходящий момент. Но она только потихоньку постанывала, слегка раскачиваясь на ограде. Халат, зацепившийся полой за острие, и не думал рваться дальше, а за что-то ухватиться, вернуться назад на вершину забора и отцепить его не получалось. Но долго висеть головой вниз тоже было нельзя. Поэтому девушка приняла единственно верное в данной ситуации решение – развязала пояс и выскользнула из халата, как бабочка из кокона. Ее бренные кости снова брякнулись о землю.

Фрося отдышалась и начала истерично смеяться. Положение было из ряда вон! Куда же ей теперь идти, в бюстгальтере и трусах, перепачканной и в ссадинах?

Когда-то давно, оказавшись на чужбине, Владислав впал в странное состояние полудепрессии, полутоски. И один из друзей в шутку сказал, что ему, личности гениальной в своей области, надо найти какое-то занятие для души. Мол, Шерлок Холмс, например, курил трубку и играл на скрипке классическую музыку. А Владиславу нужно найти что-то свое. Но он не стал заморачиваться и пристрастился именно к курению трубки и игре на скрипке. (Кстати, до того он неплохо играл на пианино.)

Зря Ефросинья думала, что только ее сердце забилось сильнее при их неожиданной встрече через шестнадцать лет и пять месяцев расставания. Ее появление взбудоражило и Влада. Всплыли и его воспоминания, забурлила и его кровь. Чтобы хоть немного укрепить нервы, мужчина спустился в гостиную и взял в руки скрипку. Музыка успокаивала и настраивала на нужный лад.

Вывел его из этого состояния звонок, оповещающий, что кто-то пришел в его дом буквально ночью. Светлов отложил в сторону скрипку и поспешил открыть дверь, чтобы ночной путник не разбудил его гостей. Он выскочил из дома, сбежал по ступенькам крыльца, быстрыми шагами преодолел аллею, ведущую к воротам, – и замер на месте. Прижавшееся к решетке полуголое тело Ефросиньи, все в грязи и царапинах, производило сильное впечатление, особенно в лунном свете.

– Господи, Фрося! Что ты тут делаешь? – Владислав распахнул ворота и подхватил обмякшую девушку.

– Я сбежала, но, как видишь, неудачно. И все равно я не желаю оставаться в твоем доме! Вот только что-нибудь накину на себя и уйду опять…

– У тебя просто невроз! Успокойся! Стой здесь, я сейчас…

Владислав снял с себя рубашку и накинул на Фросю, а сам быстро побежал куда-то в сторону.

– Не бросай меня… – прошептала ему вслед Ефросинья и разрыдалась, ощутив нелепость своих слов.

Буквально через минуту к воротам вырулил белый джип, плавно остановился рядом. Владислав пригласил беглянку сесть на место рядом с водителем и нажал на газ.

– Куда ты меня везешь? – удивилась Кактусова.

– Скоро узнаешь, здесь недалеко, – сухо ответил он ей.

В джинсах и белой майке Влад смотрелся, словно «крепкий орешек» Брюс Уиллис, спешащий на спасение если и не всего человечества, так половины Лос-Анджелеса точно. Фрося в машине почувствовала себя очень уютно, здесь было и мягко и тепло.

– Кости целы? – покосился на нее Владислав.

– Вроде да…

– Ишь, чего удумала – сбежать… Дура ты, Фрося! Как была эмоционально замкнутой, такой и осталась! И к чему это тебя привело? Вот к таким немотивированным приступам агрессии.

– Угу, ни к чему хорошему, – согласилась девушка. – Так куда ты меня везешь?

– У меня ощущение, что ты ревнуешь меня к моей жене, поэтому и не хочешь оставаться у меня в доме.

– Очень ревную! Но куда мы все-таки едем, да еще на такой большой скорости?

– Пристегнись!

– Прости меня!

– Я не сержусь, ты сама себя наказываешь.

– Влад! – уже в панике воскликнула Фрося. – Отвези меня к себе! Где ты меня хочешь выкинуть? Прости, я буду вести себя очень тихо! Дай мне хоть до утра в доме поспать! Ну, пожалуйста! Я лучше завтра с Вацлавом уйду. Мне бы документ какой справить, чтобы в Россию вернуться.

– Справишь, справишь, – мрачно откликнулся Владислав. – Говоришь, упала и стукнулась?

– Сильно стукнулась! – подтвердила Фрося.

– Видимо, головой. Больно покладистой стала.

– Может, и головой… Влад, прости! Ты же не был злым! Отвези меня назад, я готова на все!

– На все? – повернулся он к ней, и Фрося увидела знакомые смешинки в глазах.

– Даже с женой твоей познакомлюсь, – кивнула Ефросинья. – И попрошу у нее прощения за то, что до сих пор к тебе неравнодушна…

– Очень хорошо! – Владислав проехал еще немного и резко остановился. – Выходи!

Ефросинья выглянула в окно и испугалась – вокруг стеной стоял густой лес.

– Ты куда меня привез? Пожалуйста, не надо! Вернемся или высади меня хотя бы в городе. Ну, хватит уже…

Светлов вышел из машины, обошел вокруг и открыл пассажирке дверцу. Но та наотрез отказалась покинуть автомобиль, и тогда Влад буквально вытащил девушку наружу и потянул за собой.

Ефросинья уже знала, что сопротивляться бесполезно, но она просто окаменела, когда поняла, что Владислав привез ее на… кладбище. Ну да, темный лес таил в себе поблескивающие в лунном свете оградки и памятники, словно оскалившиеся зубы.

– Влад! Не надо! Что ты задумал?! Влад, одумайся! Я уже все поняла! Я боюсь! Я с детства не люблю кладбища! Не надо! Ты меня уже проучил!

Ефросинья спотыкалась и едва не падала, но мужчина молча продвигался вперед. Наконец остановился перед странным сооружением. Это был склеп, но какой-то воздушный, кружевной, больше напоминающий беседку.