– Я… его… потерял.

Тут до Гриффина дошло, как паршиво было на душе у Роя.

– Я потерял чертову бумажку. Стало быть, позвонить не смог. Я все думал, как это получше обстряпать, ну и заехал в «Зеленую крышу», хотел записать все на бумаге.

Забегаловка при гостинице «Зеленая крыша» была единственным баром в округе, и Рой заезжал туда поиграть в бильярд и хлебнуть крепкого пива, пока его оттуда не вышвыривали за драку. Несмотря на такое поведение, в последующие визиты Роя принимали и обслуживали как ни в чем ни бывало, а иначе забегаловка растеряла бы всех клиентов, потому что ее завсегдатаи мало чем от него отличались.

– Ну и там я увидел по телику этих богатеньких ублюдков: такие все, – Рой повысил голос и начал противно сюсюкать, – «ах-ах, наша малышка пропала». – И продолжил обычным голосом: – Ну а потом я пошел в машину и хотел позвонить, но не нашел бумажку с номером. Я вот думаю: они, скорее всего, прикидываются. Возиться целыми днями со слепой – то еще удовольствие. Может, они и не против сбагрить ее и начать жить заново.

– Мне показалось, что Шайен вполне самостоятельная, – сказал Гриффин. Ему почему-то захотелось ее защитить. – У нее есть собака-поводырь, и вообще все что надо. – Помолчав немного, он торопливо продолжил: – Я тут подумал, может, нам лучше ее отпустить? Не просить никакой выкуп. А если даже копы нас вычислят, мы объясним, что они ошиблись, и делов-то.

Последовал резкий удар в живот – и Гриффин скорчился на полу от боли. Воздух застрял внутри, и парень не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть, тщетно открывая рот, как брошенная на дно лодки рыба. Время, казалось, замедлилось; он переводил взгляд с предмета на предмет, видя все в мельчайших подробностях: скрепку для бумаги, лежащую в ворсинках ковра, потертости на носках рабочих ботинок Роя. Это приближение смерти, он умрет?

Наконец воздух снова зашел в легкие, которые саднило так, будто его там никогда раньше не было.

– Идея прямо зашибись, – наклонившись над сыном, орал Рой. – Стало быть, они придут и даже внимания не обратят на то, чем мы тут занимаемся? – При каждом слове на веснушчатое лицо Гриффина летели капли слюны. – Эта цыпа – наш пропуск в лучшую жизнь. Этот Новый год я хочу встретить на теплом пляже, потягивая май-тай. На этот раз дельце может выгореть, надо только правильно разыграть карты.

Гриффину с трудом удалось сесть. Он подтянул колени к груди и лег на них щекой.

– Ты, конечно, облажался, когда не проверил заднее сиденье. Но, может, оно и к лучшему, такого шанса нам сроду не выпадало. Приведи ее. Пусть снова продиктует номер, и я потолкую с ее богатеньким папашей.

Гриффин снова, уже в который раз, уяснил: говорить отцу что-то поперек – себе дороже. Парень встал и пошел за Шайен. Девушка спала. Он коснулся ее плеча, она вздрогнула и резко оттолкнула его руку, задышав, как загнанный зверек.

– Тише, тише, – успокоил он ее. – Это всего лишь я. Отец хочет с тобой поговорить.

– Что сказали мои родители? – взволнованно, с опаской, спросила Шайен. – Почему они вели себя так, будто твой отец с ними еще не говорил?

– Потому что он не говорил. Ему снова нужны их номера телефонов. Листочек с теми он потерял. Только не болтай лишнего: он злой как собака.

Придав лицу непроницаемое выражение, Шайен согласно кивнула. Отвязав веревку, Гриффин повел девушку по коридору в гостиную, где их ждал Рой. В руках у мужчины был огромный сотовый телефон, который смотрелся немного комично.

– Ладно, говори еще раз домашний номер.

Отрешенным голосом Шайен продиктовала цифры.

Набрав номер, Рой приложил трубку к уху, а Гриффин внимательно наблюдал за лицом ожидающего ответа отца. Когда на другом конце провода послышался голос, выражение его лица тут же изменилось.

– Слушай сюда, – рявкнул Рой, – она у меня! Шайен Уайлдер со мной. Я предлагаю сделку: ты даешь мне деньги, я возвращаю девчонку. Проще некуда.

Глаза вслушивавшегося в голос Роя сузились, и он воскликнул:

– Ах тебе нужны доказательства? Сейчас ты их получишь.

Забыв о слепоте девушки, Рой резко протянул ей телефон, который она не взяла. Тогда он с руганью сунул трубку ей в руку, предупредив:

– Только чтобы без глупостей.

– Папа? Папочка? – После этих слов Шайен стала вдруг похожа на маленькую девочку. Прикусив губу, она ответила в трубку: – Ну я… я нормально. Но…

– Все, хватит, – выдернул из ее руки трубку Рой и снова приложил к уху. – Я знаю, что вы это все записываете. Прогоните через свои компьютеры или дайте послушать ее родителям – они подтвердят, что я не вру. И передайте им, что нам нужно пять миллионов долларов. Купюрами не больше пятидесяти. И чтобы не меченые и из разных серий. Или получите девчонку по кускам!

Пять миллионов? Гриффин так и остался сидеть с открытым ртом. А чего было не попросить пятьсот квадриллионов? Пять миллионов – это до фига деньжищ. Гриффин прикинул в уме, сколько будет банкнот в купюрах по пятьдесят долларов. Получилось сто тысяч банкнот. При таком раскладе им понадобится автопогрузчик.

– Мы с вами свяжемся, – самодовольно бросил в трубку Рой и, отключив телефон, улыбнулся Гриффину. От его гнева не осталось и следа. Но прожив с Роем семнадцать лет, Гриффин знал, что не стоит обманываться – это могло означать что угодно.

– Трубку взял не мой отец, – сказала Шайен Рою. – Вы хоть понимаете, что это был не он? – По щекам девушки текли слезы, но голос не дрогнул.

– Может, это был какой-то коп, – пожал плечами Рой. – Я слышал какие-то щелчки на линии. Наверное, пытались отследить телефон. Я потому и повесил трубку, чтобы не светиться дольше, чем надо. Когда позвоню еще раз, скажу, чтобы положили деньги в сумку и бросили в таком месте, за которым мы сможем наблюдать со стороны. Заберем деньги, проверим, что они не меченые. Потом отпустим тебя.

Шайен кивнула, хотя выглядела так, будто ни слову не поверила.

Гриффин тоже не стал бы ему верить.

Впервые в жизни Гриффин засомневался. По всему выходило, что Рой должен отпустить Шайен, но поступит ли он так на самом деле?

Шайен вынырнула из кошмара, в котором ей снилось, что она потерялась и блуждала, натыкаясь на предметы.

– Есть хочешь? – спросил стоящий в дверях Гриффин.

Девушка не сразу поняла, где находится. Постепенно до нее дошло, что она лежит в комнате старого дома в какой-то глуши. О том, что она здесь, знают только четыре человека. Эти же четверо держат ее в плену.

– Есть хочешь? – повторил свой вопрос Гриффин.

Она не хотела есть. Она вообще ничего не хотела. Девушка чувствовала себя опустошенной. После неудачной попытки побега Шайен возложила все надежды на то, что отец Гриффина заключит сделку о ее выкупе. Она почти не сомневалась, что будет дома к вечеру. Шайен старалась не обращать внимания на окружающую обстановку, не придавать значения деталям. Единственное, что она согласилась допустить, это то, что, возможно, ее освобождение задержится до полуночи.