С озвученным решением не стала спорить не только Твайна, но и Урв-шер. Опытный маг то ли подобрел в последнее время, то ли не захотел лишаться своего главного ресурса, но лишь кивнул головой в ответ.

— Тельнор не идиоты, — заметил он. — Мы не рубим на дрова плодоносящие деревья и не забиваем на мясо беременных самок и новорожденный скот. «Носорогов» на пляже никто не тронет.

Тем временем, события на берегу развивались своим чередом. Разведчики Игната заняли пляж, вытащив моторки на берег. Альве отдала ментальную команду и из лодки с ваэрия вылезли три гигантские многоножки охотниц. Сначала твари бегали вдоль берега, словно принюхиваясь к чему-то, а затем засеменили вперед, к видневшимся повыше пляжа высохшим деревьям, за которыми начинались руины гнезда.

Отдельно действовал Урв-шер со своими магами. Его бойцы высадились на другом конце пляжа с трех длинных и узких лодок минут на пятнадцать позже моих десантников — всего двадцать два лба. Боевики тельнор были для нас с Макарычем отдельной головной болью, поскольку о взаимодействии в наземной операции с Урв-шером мы так и не смогли толком договориться. Спор вышел жарким, гонор и подозрительность мага меня вчера вечером довели до точки кипения, а майор чуть ли не за пистолет начал хвататься. С ваэрия и то работать проще — пусть они и интриганки на всю голову, а еще хитрюги и жадюги с кучей тараканов между ушами, но они хотя бы обходятся без нелепых понтов и готовы нормально взаимодействовать и подчиняться в бою.

Но маги, блин, это отдельная песня с матюгами! Если в бою со змеем все было более-менее понятно, то при планировании наземной операции Урв-шер заявил, что его бойцам невместно подчиняться Игнату. И уж тем более нельзя терпеть над собой командование «этих синих жаб». Урон чести, ети его за ногу… Вот если бы я лично руководил во время высадки, или хотя бы Макарыч, как в операции против «партизан» на Авалоне, то еще туда-сюда… А так — нельзя! Ибо после этого создастся опасный прецедент и потом гордым тельнор в нашей Конфедерации всякая жаба или поставленный начальником обычный человечишко без особых заслуг, будут указывать, что им делать.

Разозлившись, я прямо сказал магу, что он со своими попытками местничать может смело идти на хрен и сидеть на своих кораблях ровно. Обойдемся без гордых, сами справимся. Но и этот вариант Урв-шера не устроил. Как это так, он не будет участвовать? А добыча? Это что же, ее без него добудут и поделят? Его что, хотят трусом выставить? Не бывать этому. Пусть господин сюзерен и господин старший лорд Макарыч не гневаются, но вопрос серьезный. К нашей конфедерации тельнор Урв-шера вполне лояльны и мне лично преданы, но всему есть пределы, а вопросы подчинения и командования полны тонкостей. Лучше всего если маги высадятся отдельно и решать задачи будут сами. А там разберемся, кто чего стоит и на что претендует.

Постаравшись унять злость и как следует подумав, я махнул рукой — пусть будет так. Спорить здесь и сейчас с выяснением отношений неохота, так и до драки недалеко, а она нам сейчас не нужна. В любом случае все находки мы будем осматривать и делить вместе, а первыми на берег сойдут мои люди. Но в голове у себя я сделал пометочку — возможно, я зря решил поставить на Урв-шера и включить посев тельнор в Конфедерацию, это раз. Тут надо все еще раз как следует обдумать. А тельнор теперь не получат от меня огнестрельное оружие и земную экипировку, это два. Если насчет магичек я более-менее спокоен, — ну не любят они железки и с большим трудом приспосабливаются к технике, да и общий язык с ними проще найти, то серокожим таких подарков пока делать не надо. Если они распробуют в деле огнестрел, то с их нравом это может сработать нам же во вред. Но окончательное решение будем принимать завтра, сначала посмотрим, как пройдет высадка.

— Действуй самостоятельно, — согласился я. — Хрен с тобой! Но имей в виду, этот остров мой. Я взял на него подряд у треян и я же за него перед ними отчитаюсь. Все найденные трофеи будут погружены на «Дерзкий» и проданы на Авалоне. Если твои бойцы начнут утаивать артефакты или я заподозрю тебя в нечистой игре, то я очень сильно огорчусь, Урв-шер. Вплоть до того, что сочту тебя своим врагом. Со всеми немедленно вытекающими из этого последствиями…

— Ты хочешь оставить меня совсем без добычи?! — нехорошо осклабился маг. — Мы договаривались о том, что мы твои вассалы, а не подданные.

— Ты ее получишь с учетом твоего вклада в дело. Но сразу в канделах и прямо на твой кристалл, когда мы вернемся на Авалон. И лишь затем эскадра возьмет курс к жемчужным островам. Я решил скорректировать наши планы.

— Совсем мне не доверяешь, ярл? — помрачнел Урв-шер. — До сих пор? Несмотря нато, что я присягнул тебе и рассказал про черный остров? Зря, я тебе верен. Ты же сам дал нам с Квайрой полную самостоятельность в составе своей конфедерации. А теперь хочешь взять свое слово назад?

— Я обещал, что вы можете делать что угодно к западу отсюда, во владениях Тайр-шера, — уточнил я. — Считай, что твой каперский патент действует там. А здесь — я хозяин.

— Каперский патент? — напрягся маг. — Что это?

— Не бери пока это в голову, — отмахнулся я. — Надеюсь, мы поняли друг друга.

— Я-то тебя понял, — печально сказал Урв-шер. — А вот ты меня — похоже, еще нет. Пойми, Саша, даже не все лягушки готовы стать человеческими подстилками, как Твайна или Мейрр. У некоторых, таких как Квайра, есть своя гордость. И тем более она есть у тельнор. Сегодня ты требуешь, чтобы мои бойцы подчинялись твоим командирам, завтра захочешь, что им подчинялся я, послезавтра запишешь меня в свое «имущество».

— Красиво поёшь! — помотал я головой. — Однако, я помню, что Макарычу твои бойцы подчинялись при охоте на «партизан». А ты сам подчинялся Матвею в составе эскадры. Может быть, потому, что ты вспоминаешь про честь и гордость лишь тогда, когда тебе выгодно действовать самостоятельно? А когда выгоднее подчиняться, ты про них забываешь? Все, Урв-шер, давай закончим с этим разговором, пока мы не разругались. Завтрашний день все покажет.

*****

Сейчас, на берегу, маги демонстрировали свою самостоятельность по полной программе. Пока мои десантники мешкали на пляже и ждали, когда сороконожки осмотрят и обнюхают высохшие стволы деревьев и переплетения серых, без единого листика кустарников, серокожие разбились в цепь и пошли к руинам гнезда самостоятельно.

Снимки с воздуха плохо давали понять, что же случилось с гнездом. То ли оно сгорело, то ли засохло, то ли его какая-то тля заела… Но сейчас, с расстояния в четыреста метров, в бинокль было ясно видно, что гнездо не просто засохло — в нем вообще нет жизни. Я такое видел не раз, глядя на деревья, из которых ваэрия полностью выпивали жизненную энергию для своей магии. Не то чтобы они часто это делали, магички не враги лесу, но порою такое случалось, если надо было срочно взять силу для заклятья. Переплетенные друг с другом лежащие полые стволы выше человеческого роста, корни и ветви гнезда от мельчайших, словно паутинки веточек, до сплетающихся в стены толстых сучьев были не просто сухие. Они выглядели так, что кажется — пальцем ткни и все тут же рассыплется как карточный домик. Даже подложка из опавшей листвы превратилась в однородную сухую массу.