Дороге короля Алессандра. Призрачный свет расплывался; пот стекал по щекам, пока мир Цзэня сотрясался от стука его собственных шагов. Его удерживало в сознании только ощущение рук девушки вокруг его талии и аромат лилий, плывущий в тумане, окутывающем разум.

Постепенно прохожих и магазинов становилось все меньше, а дороги темнели, по мере того как угасал свет фонарей.

Шлепая ботинками по грязи, они свернули на узкую боковую улочку. Воздух пропитал резкий запах отходов и нечистот… вперемешку с соленым привкусом океанских вод.

Девушка наконец замедлила шаг. Цзэнь обрадовался, когда она прислонила его к стене. Жжение в боку несколько ослабло с расстоянием, которое теперь отделяло их от элантийского мага. Чем дальше маг, тем слабее действие его заклинания… или тем более могущественным он должен быть, чтобы оно не спало. По крайней мере у элантийской магии имелся хотя бы один общий принцип, который работал и на практиках Хи. Пугало то, как мало горстке выживших практиков удалось разузнать об элантийской работе с металлами за двенадцать долгих циклов.

Цзэнь поднял дрожащую руку, чтобы вытереть пот со лба, но на ладони осталась кровь. Он озадаченно моргнул, силясь понять, откуда та могла взяться, а когда вспомнил, едва не рассмеялся.

Девушка разбила о его лицо чайную чашку.

– С вами все в порядке, господин?

Ее голос был подобен песне: звонкий, как серебряные колокольчики, чистый, как безмятежное небо. Цзэнь поднял глаза и увидел, как она пристально на него смотрит. Лунный свет окутывал ее бледный, как пролитое молоко, наряд. Хотя ее волосы стали мокрыми от пота, эта девушка была прекрасна. Еще в чайном домике он не мог не отметить ее красоты. Изогнутые над острым подбородком губы, темные ресницы, обрамляющие глаза, уголки которых были приподняты как при улыбке. Эти глаза в данный момент изучали его так же внимательно, как и он изучал ее.

Цзэнь отвел взгляд.

– Да, – сказал он хрипло. – Спасибо.

Она перевела дыхание и отступила назад.

– Значит, вы не придворный пес.

Цзэнь устало посмотрел на нее:

– Разве я похож на того, кто работает на правительство Элантии?

Девушка приподняла брови и окинула его медленным, оценивающим взглядом от кончиков лакированных ботинок до сшитого в элантийском стиле плаща.

Цзэнь покраснел. Верно. Он был одет точь-в-точь как придворный пес. Как самый настоящий предатель.

– Как вы это сделали? – Ее тон изменился. Девушка, чье лицо наполовину скрывала тень, пристально наблюдала за ним. – Все эти дешевые трюки со светом, огнем и разбитыми стеклами…

– Это не дешевые трюки, – прервал Цзэнь. Глаза девушки блеснули, но больше она ничего не сказала. – У меня тоже есть вопросы, – парировал он, – например, как певичке из чайного домика удалось убить высокопоставленного элантийского Ангела?

С таким-то количеством инь в энергии, что ты используешь.

При этой мысли Цзэнь сосредоточил на ней свой пристальный взгляд. Он рассматривал ее, маленькую и сжавшуюся, как готовое к броску животное. Однако как бы ни искал, он больше не мог найти следов инь, которые почувствовал в лавке старика Вэя и которые проникали в комнату цветов персика, цепляясь за труп элантийского Ангела.

В этом просто не было смысла. Если она была практиком, почему он не чувствовал никаких исходящих от нее следов ци?

Девушка перешла в оборонительную позицию:

– Не ваше дело.

– Теперь уже мое.

– Я не просила помогать мне.

Настала очередь Цзэня вскинуть брови.

– Да? Значит, я неправильно истолковал предложение, которое ты сделала мне в чайном домике?

Не моргнув и глазом она сократила расстояние между ними и протянула руку ладонью вверх.

– Тогда позолоти ручку, волшебник, который, оказывается, вовсе не придворный пес.

У Цзэня перехватило дыхание, когда он прижался к кирпичной стене так плотно, насколько это вообще было возможно. Бесстыдная и неблагодарная, она использовала против него дешевые приемы певички. В его школе эту нахалку исключили бы за такое.

Он был выше этого. Пытаясь унять свое сердцебиение, Цзэнь проигнорировал девушку и огляделся вокруг: рассмотрел узкие переулки, неровную улицу, темноту, которая казалась более комфортной, чем поверхностный алхимический свет, используемый элантийцами.

– Где мы?

– В трущобах. – Девушка наклонила голову, чтобы посмотреть туда, где проходила главная дорога. Она все еще стояла обескураживающе близко. Аромат лилий резко контрастировал с запахом роз, которым был наполнен чайный домик. Словно услышав его мысли, девушка направила на Цзэня свой взгляд, яркий и дерзкий. – Знаю, что вы не привыкли к подобным местам, господин, но патрули сюда никогда не заглядывают.

Господин. Он проигнорировал оскорбление.

– Теперь могут и заглянуть, – заметил Цзэнь, слегка выпрямляясь. Заклинание мага заметно ослабело, так что боль стала терпимой. Рана все еще кровоточила, но у него не было ни времени, ни материалов, чтобы обработать ее. – Нам нужно выбраться из города.

Не успели слова сорваться с его губ, как до них донеслась ритмичная литания[9], звенящая глубоко в ночи.

Девушка втянула воздух.

– Колокола, – прошептала она, а затем ее взгляд метнулся к Цзэню: – Рассветные и закатные колокола.

Цзэнь не был уверен, что это значит. Он не рос в обычном городе Хин и едва ли успел насладиться Последним царством, прежде чем оно пало. С вторжением элантийцев города стали синонимом смертельных ловушек для таких, как он. Что Цзэню было известно, так это то, что в далекой столице Тяньцзин – городе, который его семья упорно избегала, – имелась пара колоколов, в обязательном порядке звонивших на рассвете и с наступлением сумерек. Он не был уверен, почему их звон так обеспокоил девушку.

Она все еще смотрела на него так, будто он был сумасшедшим.

– Ради четырех богов, ты что, вырос в женском монастыре? Город… его закрывают.

Ах. Цзэнь прищурился и наклонил голову в ту сторону, откуда слышался звон. Держась рукой за бок, он оттолкнулся от стены и с облегчением обнаружил, что может стоять на ногах. Мир больше не вращался.

– Пойдем прямо к городским воротам, – сказал он. – Нельзя терять ни минуты.

Она покачала головой:

– Это первое место, где они станут искать. Возле закрытых ворот соберется целая толпа Ангелов.

– Тогда перелезем через городские стены.

– На них невозможно вскарабкаться. Патрули убьют нас на месте.

Цзэнь колебался. Если они в ближайшее время не выберутся из Хаак Гуна, он будет кишеть элантийскими солдатами и, что еще хуже, магами правительства.

«Элантийская военная крепость, должно быть, уже поднята по тревоге», – подумал он. Так что вскоре его и эту девушку выкурят, как угодивших в ловушку муравьев.

Если все действительно дойдет до этого…

Цзэнь принял решение за долю секунды.

– Можешь выбрать наилучший путь, а я позабочусь, чтобы