Нелегко и неприятно, но он сделает это для мамы.

Майку не хотелось вынуждать Шона сражаться с теми же эмоциями, что и у него.

– Просто поверь, ты не хочешь этого знать. Оставь все как есть, ладно?

Еще некоторое время ему казалось, что Шон начнет спорить, но в конце концов тот кивнул и встал:

– Прекрасно. Но запомни, пожалуйста, пусть я и младший брат, но меня не нужно защищать.

«Может быть, и нет, – хмуро подумал Майк, – но и нет нужды разбивать его иллюзии».

Несколько часов спустя Клара, пребывая в полудреме, вздрогнула от стука в дверь. На ней были мягкие фланелевые брюки для сна и белая футболка. Свернувшись калачиком, она смотрела фильм с миской попкорна и бокалом вина. Старалась не думать о работе, отвлечься, забыться перед экраном, погрузиться в кино.

Поставив фильм на паузу, Клара поднялась открыть дверь.

Она никого не ждала, поэтому хорошо развитое воображение принялось рисовать бандитов, пиратов, сумасшедших серийных убийц или, может быть, беглеца из психиатрической больницы. И конечно же все они толпились на ее крошечном крыльце.

Клара не была такой уж пугливой, но надо смотреть фактам в лицо: одинокая женщина, у которой нет даже биты для самозащиты. Почему она все еще не завела собаку?

Она осторожно отодвинула занавески и вздохнула с облегчением. Облегчением?

Майк.

Хорошо, что не парень с бензопилой, но зачем, зачем он пришел, когда она выглядит как слипшийся мятый зефир? Не накрашена, волосы – копна завитков и фланелевые штаны с персонажами Джорджа Лукаса.

Какая разница?

У него нет на нее никаких планов. Пусть видит все. И даже эти штаны.

Клара открыла дверь и посмотрела на него снизу вверх.

– Ты что, никогда не спрашиваешь, кто за дверью, прежде чем открыть?

– И тебе привет.

– Ну, Клара, будь разумной. Ты живешь одна.

– Я увидела тебя в окно.

– Тогда хорошо.

– Где моя конфета? – Она оперлась рукой о дверной косяк. – Что ты здесь делаешь, Майк?

– Честно, не знаю, – признался он. – Просто обедал с семьей, а потом не захотел возвращаться домой. Немного поколесил, и вот я здесь.

Невероятная история.

На нем были черная куртка с расстегнутым воротом, наброшенная поверх белой рубашки, черные джинсы и видавшие виды ботинки. Он выглядел напряженным, лицо бесстрастное. Клара подумала, что он готов уйти. А ей этого так не хотелось.

– Бокал вина?

Его взгляд сосредоточился на ней.

– Было бы неплохо. Спасибо.

Она заперла за ним дверь и отметила, что он чем-то немного озабочен.

– Был у родителей? Как они? Как Шон?

Он посмотрел на нее так, будто только что заметил.

– У них все хорошо?

– Да. Они все в порядке.

Она по-птичьи склонила голову:

– А с тобой что-то не так.

Он хрипло рассмеялся:

– Мне не нравится, когда людям удается так легко прочитать меня, но да, я не в порядке. Мне не следовало приходить.

Еще никогда она не видела Майка Райана уязвимым. И да, он здесь. Почему, если расстроен, пришел к ней. Это что-нибудь да значит, не так ли?

– Останься. Сними куртку. Сядь. Выпей бокал вина.

Немного помедлив, он кивнул:

– Хорошо, спасибо.

Он повесил куртку на стул, оглядел комнату, будто видел впервые, хотя и бывал здесь раньше. В ту ночь.

Вероятно, не стоит сейчас об этом вспоминать.

Майк смахнул попкорн с ее футболки:

– Ночь кино?

Она пожала плечами:

– Просто хотела расслабиться. Сейчас столько работы. В общем, не мне тебе рассказывать.

– Нет уж, расскажи.

Он набрал в ладонь побольше попкорна. Клара налила ему вина.

– Нет, серьезно, «Крепкий орешек»?

Она ухмыльнулась и села на другой конец дивана:

– Не знаю, по мне, так очень душевный фильм. Тут тебе и Рождество, и добро побеждает зло.

– А сколько взрывов!

– Точно. – Она отпила вина.

– Не знал, что тебе нравятся боевики.

– Проще сказать, что ты знаешь.

– Что-то мне известно.

– То, что ты думаешь, тебе известно.

Как ни крути, Клара не воровка, и не лгунья. Майк сам, должно быть, это понял, иначе не сидел бы сейчас с ней на одном диване.

– Туше. – Он снова взглянул в телевизор. – Один парень идет против целой команды.

– Чтобы спасти жену. Это романтично.

Он усмехнулся:

– Романтика и взрывы?

– Неплохое сочетание.

Его взгляд опустился на ее колени.

– «Империя атакует», правда?

Она усмехнулась:

– Они мягкие.

Это подарок дяди Хэнка, но она сомневалась, что Майк хотел бы это знать.

– Клара, не знаю, что и думать о тебе.

– Хорошо. Я довольна. Майк, зачем ты здесь на самом деле?

Он медленно поднял на нее глаза:

– Ты знаешь почему.

Клара понимала, о чем речь, почувствовала это сегодня в офисе.

– Да. Знаю.

– Вопрос в том, хочешь ли ты, чтобы я ушел?

– Нет.

– Слава богу.

Он поставил стакан и потянулся к ней.

Майк подключился в видеочату. На экране возникло лицо брата.

– Ненавижу Вайоминг.

Майк рассмеялся. Шон выглядел осунувшимся. Его глаза сузились, на щеках проступила щетина, и угрюмое выражение, кажется, навсегда поселилось на его лице.

– Рассказывай, как все на самом деле.

– Забавно. – Шон оглянулся через плечо и снова уставился в камеру. – Снег валит несколько дней. Теперь мне кажется, что солнце – миф.

– Звучит жутко.

– Ха! Кстати, на мне три свитера.

– Прекрати скулить. Расскажи что-нибудь еще.

Шон вздохнул и с неохотой признался:

– Это довольно красиво. Много деревьев. Много пространства. Знаешь, тут такие звезды по ночам! Удивительно, но снегопад по ночам стихает и можно увидеть Большую Медведицу.

Майк улыбнулся. Он сам узнал об этом, когда они с Кларой впервые оказались в Лафлине. Конечно, лучше всего он запомнил именно ее. Клара. Ее улыбка. Глаза. Ощущение кожи. Мягкие стоны. По вечерам они оставались у нее, смотрели кино, занимались любовью, говорили о работе и пустяках. Обо всем, кроме того, что он не чувствует доверия к ней.