Лук, отсечëнный от бульона при помощи сита, был перемешен с мясом. Потом я выложила соус в миску и тщательно перемешала. — А теперь что? — спросил Арлан. — Минут тридцать-сорок подождать. А салат поставить в холод. Но снять первую пробу можно уже сейчас. — Предложила я. — Папа говорит, что в опасные и незнакомые помещения, мужчина должен входить первым. — Вдруг сказал Арлан. — А какая опасность здесь? — показала я на миску с салатом. — Там лук. — Скривился мальчишка. — Так что первым пробую я. И решительно сунул ложку с салатом в рот. Но по мере разжëвывания выражение детского личика заметно менялось. — Ну и? — спросила я. — Не распробовал! — заявил хитрец, поднимая большой палец вверх. Пока салат остывал и пропитывался, мы расчертили несколько листков, готовя шаблоны для будущих чертежей с учётом тех размеров, которые мы сами же и сделали. При этом я наглядно объясняла Арлану, что такое масштаб, и для чего он нужен. — Вы уже ужинали? Добрый вечер! — зашёл в комнату мальчика, где мы занимались, его отец. — Папа! — сорвался с места Арлан. — Ты сегодня смог приехать на ужин! — Конечно, обещал же я тебе побольше времени проводить с тобой. — Ответил Амиран Аланович. — И вместе поужинаем! Пойдём! Милана такое приготовила! — радовался появлению отца Арлан. — Там даже лук вкусный, я пробовал! — Ну, если даже лук вкусный, то я обязан это попробовать! — подхватил мальчика на руки Амиран Аланович. — Милана? Надеюсь, ты согласишься разделить с нами ужин?

Глава 13

Амиран.

Стол к ужину уже был накрыт. Не важно, был я дома или нет, столовый прибор на моём месте всегда был. Сегодня вот пригодился. Пока я усаживал сына, Милана поставила на стол глубокую миску с незнакомым мне салатом. Я медленно положил себе в тарелку несколько ложек, и под внимательным взглядом Арлана, ожидающего моего мнения, отправил в рот небольшую порцию. — Милана, предложение всё ещё в силе. — Высказался я, салат был незнаком, но мне понравился. — Ответ тоже. — Мягко отказалась девушка, опустив взгляд.

Мы спокойно ужинали, сын рассказывал, как прошёл его день. И то, что оказывается, ему Милана рассказала, почему людям нужен сон днём. Спрашивал, как дела у меня. Сын всегда расспрашивал, как прошёл мой день. И возможно, сейчас не стоило говорить о делах, в присутствии его няни. Чужого человека. Но Милана не вызывала у меня никакого отторжения.

Умная женщина, с мягким характером. Она аккуратно отходила от конфликтов, не давила, а убеждала. И с удивляющей мудростью останавливалась в полушаге от решения, позволяя сыну принять его самостоятельно. Удивляло другое, как она оказалась замужем за таким скотом, да ещё и столько лет прожила, не замечая, что ею просто используют? Её телефон по-прежнему был на контроле и прослушке. И о том, что бывший муж, похоже, решил снова нарисоваться в её жизни, я знал, как и то, что она даже не посчитала нужным отвечать.

Так что я наслаждался ужином и беседой с сыном. Арлан начал интересоваться, не против ли я, что Милана готовит для нас, а он помогает. Догадываюсь, что видимо причина в столкновении с Баянат, которое произошло после обеда.

После произошедшего с сыном, когда его планомерно травили, дом был напичкан камерами, о которых знал я и Тайгир. И ещё двое бойцов, что следили за мониторами. Отключить камеры вообще мог только я. И конечно, я не оставил без надзора сына, пусть даже дома и в окружении прислуги и охраны. — А что в этом плохого? Труд никогда не был позором. — Ответил я на вопрос сына. — Более того, самые высокородные правители в истории обязательно обучались ремеслу, и гордились, если достигали определённого мастерства. Когда вы с Миланой начнёте изучать историю, обрати внимание, среди Великих Султанов было почётно владеть не только клинком, но и уметь создавать что-то своими руками. Среди них были гончары, ювелиры, и даже мастера, способные изготовить настоящий боевой лук. К примеру, Махмуд Второй. А ведь он жил уже в девятнадцатом веке. Поэтому ничего дурного я в этом не вижу. И буду рад, если помимо управления частью семейного дела, ты будешь уметь ещё что-то. Например, создавать сады или готовить. — Правда? — удивлённо посмотрел на меня сын. — А что ты умеешь, кроме того, чтобы управлять семейным делом? — К сожалению, ничего. У меня не было возможности найти для себя дело по душе. Но зато у меня получился ты. Думаю, это с лихвой компенсирует отсутствие у меня особых умений. — Протянул я руку к сидящему рядом сыну и потрепал по макушке. — Просто тебя неправильно воспитывали! — сделал вывод сын, улыбаясь мне.

Я ему ничего не ответил, потому что отвлекся на Милану. Она в этот момент перевела взгляд с Арлана на меня. Только идиот, услышав мои слова, не понял бы, как много для меня значит сын. Но в её глазах не было хитрого блеска, от осознания тех возможностей, которые открывались для важного в жизни моего сына человека. А сама Милана, если ещё и не стала таким человеком, то была к этому очень близка.

Но нет, в этих тёмных глазах был только тёплый свет радости. И гордости. Настолько искренней, что так могла бы смотреть мать, видя, как выделяет её ребёнка отец. Что-то инстинктивное, глубинное, ещё из животной памяти довольно встрепенулось внутри. Так, наверное, мог бы быть доволен древний хищник, видя, как самка ухаживает за его детёнышем. Отвести взгляд не получалось, какое-то странное не чувство даже, а только ощущение… — А вот если я стану поваром… Разве это не женское дело? — вернул меня в действительность сын. — Обычно, дома для своей семьи действительно готовят женщины. Но на самом деле, все самые известные повара мужчины. А я и вовсе слышала, что доверять готовить некоторые блюда женщинам, это только продукты переводить. — Ответила Милана. — Да? — развернулся к ней сын. — Конечно. Можем посмотреть. А если что-то и не получится, то всегда можно сказать, что это блюдо французской кухни. — Мягко улыбалась няня сына. — Почему? — не понял Арлан. — Они вечно, что-то не доварят, не допекут… А потом говорят, что это так и было задумано. Как, например, знаменитый французский десерт фондан. — Добавила она. — Я буду говорить, что это новый рецепт манной каши, — скривился сын, обожавший геркулесовую и сладкую рисовую кашу, но на дух не переносивший манную. — На эту гадость можно списать всё! — Да? Я запомню. — Хитро улыбнулась няня, а я ощутил непонятное предвкушение от понимания, что не просто так она это