Меня оставили в покое. Хозяин знает видно, сколько заживают такие удары. У него, наверное, на каждую рану свой график. Отсчёт дней.

Я скучала.

Однажды пришел старик.

Это было на третий день.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.

– А как вы думаете? – ответила я вопросом на вопрос.

– Думаю неплохо, – усмехнулся он моей улыбке.

Он видел, что я не страдаю, не кидаюсь на окна и двери, ни мучаюсь и не скулю, не кричу, как я хочу домой. Наверное, это ему понравилось.

Он ушел, задав только один вопрос. Но думаю, приходил лишь для того, чтобы оценить моё состояние и могу ли я идти дальше.

С одной стороны да – всё это правда. Я действительно не чувствую себя несчастной жертвой. И если столько людей знают что я здесь, то наверно никто не собирается меня убивать.

С другой стороны, конечно неприятно знать, что я нахожусь в неизвестной стране, с хозяином психопатом, который одним неловким, а может и ловким движением, может убить меня просто в порыве страсти.

Понятно же, что человек он неуравновешенный именно в те монеты, когда занимается сексом. Или это секс его таким делает, или он сам такой, и секс этот… короче не знаю.

Но комнату с плётками он явно собирал с любовью и заботой к каждой мелочи.

Я волновалась именно по этому поводу. Страшно представить, как всё будет, когда Эрик поведёт меня туда.

Несколько дней я жила спокойно. Меня кормили, приносили книги журналы. Два раза приходила девушка похожая на японку или китайку и делала мне маникюр массаж, приводила в порядок причёску и даже делала эпиляцию. До этого момента я не знала что это такое. Теперь узнала.

Потом я долго рассматривала в зеркале свой лобок. Никогда не думала, что придётся раздвигать ноги перед женщиной для такого странного занятия. Но пришлось.

Прошла неделя. Я уже подумала, что про меня забыли, но однажды пришла горничная, зашла в гардеробную, вынесла что-то непонятное состоящее из ремешков и перетяжек. Кожаное. Даже не знаю, как это надевать.

Только спустя минуту я разобралась и натянула на себе этот непонятный костюм. С кожаными трусами, какими-то застёжками.

Боже, кто это всё придумывал и главное для чего.

Потом я натянула сапоги на огромной танкетке, с тонкими длинными каблуками, и маску. Черную кожаную маску кошки.

Нда, сегодня я буду кошкой. И сегодня я покажу, что хорошо учусь.

– Следуйте за мной, – сказала горничная.

Всё это время она помогала мне и следила за тем, чтобы я всё правильно надела.

Она сказала и я пошла.

Медленной походкой. И пока я шла, чувствовала всем своим телом, что во мне просыпается эта самая кошка, в костюм которой я сейчас одета.

В комнате полумрак. Очертания кресла в углу, у стены. Тёмный силуэт человека сидящего в этом кресле. Интуитивно понимаю – это хозяин.

Он смотрит на меня из полумрака, словно злобный демон, наблюдающий за идеальной жертвой.

Совсем не знаю, что мне делать. Стою, пытаюсь держать равновесие на этих огромных каблуках. Не знаю, как встать. Весь свет, какой есть в этой комнате, направлен на меня, а это две тусклые лампы.

– Сегодня ты будешь делать только то, что я скажу. Подчиняться беспрекословно всем моим приказам. Ты поняла? – проговорил Эрик.

От его пугающего слух тембра я вздрогнула, и совсем забыла что нужно отвечать только – да. Внезапно проснувшаяся гордость заговорила вместо меня.

– Я не ваша собственность, чтобы подчиняться вашим приказам.

– Ты моя – я заплатил за тебя, – рыкнул он возмущённо, не ожидавший, что я буду говорить.

– То что вы решили заплатить это ваши проблемы, но я – свободный человек, а не рабыня.

– Если ты свободный человек, тогда почему ты всё ещё тут, почему не уходишь?

– Вы меня не пускаете, – гордо вскинула подбородок.

– Правильно – потому что я не привык просто так отпускать того, за кого заплатил. Я смотрю, ты стала позволять себе со мной разговаривать. На сегодня хватит, не хочу больше слушать эти глупости.

Он резко встал с кресла, пошел в сторону взял что-то со стены.

– Тут, только я приказываю. Игра только по моим правилам. Если ты не согласна, я просто избавлюсь от тебя.

Слово избавлюсь неприятно щекотнуло по нерву, я почувствовала в нём тайную, а может и явную угрозу.

– Что вам от меня нужно? К чему все эти друрацкие костюмы, – сегодня я была особенно смелой, и чувствовала, он не слишком раздражен.

Тем временем Эрик подошел ко мне совсем близко. Рубашка его расстегнута, тёмные брюки и снова босые ступни. Любит ходить босиком?

– Вытяни руки, скомандовал Эрик.

Я подчинилась, вытянула и в тот же момент на моих руках захлопнулись наручники, а цепочка, к которой они крепились, зажата в ладони Эрика. Он дернул её и я сразу вспомнила тот момент, когда лежала пристёгнутая наручником, голая на кожаном диване и раздвигала ноги, чтобы все посмотрели что у меня там.

Эрик потянул меня к столбу, дернул цепь и закрепил на кольце, которое торчало из столба на уровне бедер. Мои руки не подняты, не напрягаются, но они несвободны.

Для чего всё это?

– Я мог бы спросить тебя – хочешь ты, или не хочешь, но не стану этого делать, только потому что считаю тебя своей собственностью. А собственность не спрашивают, что с ней делать.

Он разговаривал как будто сам с собой. Отошел, открыл дверцу одного их настенных шкафов и остановился, подперев рукой подбородок. Задумался.

– Я не ваша! – выпалила я.

Его не смутил мой выпад, но заставил принять решение в выборе предмета. Эрик быстро протянул руку и достал что-то похожее на ту тонкую палку, которой меня шлёпали по всему телу, заставляя менять положение тела, когда продавали.

– Скоро ты поймёшь, быть моей это очень важное и почётное место. Оно одно такое. Ты поймешь, что на этом месте можно многого достигнуть. Если ты будешь послушной, получишь очень много привилегий. И в моём отношении и в доме.

– Мне это не нужно. Единственное чего хочется, поскорее отсюда уйти.

– Ты уйдёшь, когда я скажу уходить. Не раньше.

Он прошел, встал передо мной, но не глядя на меня. Всё разглядывал эту тонкую палку, поглаживал, дергал за кожаный наконечник. А потом размахнулся и резко, прямо у меня перед носом, два раза рассек этой палкой воздух. Я вздрогнула и отступила ближе к столбу, коснулась его спиной. Прижалась.

Эрик быстро подошел, протянул руки и на моей шее захлопнулся ошейник. Теперь я была пристегнута к столбу довольно плотно. Ещё несколько манипуляций он проделал с моими руками и вот они уже обхватывают ствол столба. Только назад, плотно прижимая меня спиной к столбу. Теперь свободны только ноги. Руки и голова почти не могут двигаться. Они пристёгнуты.