— Я и не думала!

— То, что вы не думали, я и так понял. Что делали в моем кабинете?

— Я… Это… И-и-за… — проглотила я снова объяснение.

— Значит, это ведьма вам велела залезть сюда? — рыкнул ректор.

— Нет!

— Но ваш поход связан с ее заданием? — прищурившись, поинтересовался хозяин кабинета.

— Да, — понурилась я.

— Видимо, она поручила вам что-то найти. Вот очень вовремя! И вы вместо отбора команды лазите по всей академии.

— Да не знаю я, как ее отбирать! — проныла я и, взмахнув руками, перекувырнулась в воздухе.

— Хм-м… Ну, раз требуется помощь, то я, как ваш преподаватель, просто обязан ее оказать, — иронично заметил Фаранар и в следующее мгновение подхватил меня на руки.

Ужасно удивившись, я вцепилась в ректора, который меня куда-то нес, и с испугом посмотрела в его глаза. Остановившись около большого ящика в углу, мужчина произнес незнакомое гулкое слово и, когда крышка откинулась, сделал попытку меня отпустить.

— Что вы собираетесь со мной делать? — попробовала я посмотреть через плечо, вцепляясь в него покрепче.

— Воспитывать, а заодно и помогу.

— А может, не надо? — умоляюще посмотрела я в глаза главы академии.

И пропала. Меня словно чужая воля затянула в темный омут, подчиняя и порабощая. Я теряла себя, растворяясь в другом существе. Мысли все исчезли, по телу пробежала дрожь, а внутри бушевали самые различные чувства.

Руки разжались сами собой, выпуская одежду Фаранара, а этот нехороший преподаватель безвольно опустил свои, опрокинув меня внутрь ящика.

Я успела услышать лишь растерянный мужской вскрик, прежде чем меня охватил туман. Закружив в своем сером водовороте, он опустил меня на желтое облако, и, едва я провалилась в него, предо мной предстала информация, замелькав картинками личных дел.

Вот деструкторы, кто что может, о ком что известно. Перепрыгнув на красное облако, я погрузилась в возможности студентов с факультета богов. Потом перескочила на зеленое — и мне открылась информация о контролерах.

Когда я достигла самых низких облаков, меня выкинуло обратно. Точнее из сундука, успела лишь вскрикнуть.

Я часто задумывалась, для чего этот ящик стоит здесь? Что в нем? И теперь вот узнала, что там личные дела студентов.

Ректор сидел в своем кресле и задумчиво взирал на меня, сидящую на крышке чудной мебели, словно курица на насесте, и нервно оправляющую платье и волосы. Было ясно, что до моего появления он думал о чем-то серьезном и очень для него важном.

— Как вы открыли дверь в мой кабинет?

— Она была не заперта, — рассеянно ответила я, поднимаясь на ноги и оглядываясь на сундук, вдруг еще что ценного выкинет. — Вы накажете меня за проникновение?

— Нет, иначе придется обнародовать, что вы здесь были, и разбираться официально, а сейчас на это времени нет. Поэтому к нашим секретам добавится еще один. Вы же не думаете, что я храню здесь что-то важное? Только сундук, но тот могу открыть только я.

— А это ничего, что я в нем?.. — начала я, но ректор, видимо, просек ход моей паранойи.

— Вам был открыт только поверхностный доступ. — Фаранар встал и, подойдя ко мне, обошел вокруг. — Но вы так душещипательно просили помочь… Не пейте больше амброзию, Элаи. Этот напиток не для вас.

Сейчас хмель как рукой сняло и щеки неумолимо заливала краска. От стыда хотелось провалиться сквозь землю.

— Вы в прошлом с пониманием отнеслись к некоторым моим… тайнам. Я решил отблагодарить. Теперь вам не составит труда выбрать себе правильных помощников.

Я лишь кивала, уставившись в пол, мне было очень неуютно под испытующим взглядом ректора. И жарко от стыда.

— Тогда идите, Элаи, и заберите с собой это тело, — кивнул Фаранар на Шара, так и стоявший бессловесной, таращившейся в никуда, статуей.

Быстро зашептав заклинание левитации, я поспешила покинуть помещение. Друг плыл следом и, по моим подсчетам, должен был очнуться только часа через два.

— Ой, прости, — виновато шепнула я, когда Шар не вошел с первого раза в проем, ударившись спиной о косяк двери.

Я нервничала, поэтому и, прикрывая за нами двоими дверь, снова совершенно нечаянно приложила подельника дверкой. Правда в этот раз извиняться не стала, лишь поморщившись.

Когда дверь почти захлопнулась, я успела в последний раз взглянуть на того, кто в последнее время владеет всеми моими мыслями.

Ректор остался стоять около окна в своем пустом кабинете, и чувствовалось, что в душе у него невероятное смятение.

***

Шару я сказала, что кабинет ректора ему причудился и что после последней бутылки мы отправились баиньки, поэтому и проснулись утром в своих постелях.

Правда на вопрос, почему вместо головы друг проснулся с адской болью в спине, внятно ответить не смогла. Скорее буркнула: вот она плата за развлечение — похмелье.

Первую пару мы проспали, поэтому теперь, помимо объяснительной, придется сдавать тему по практике создания. Но это лучше, чем прийти на занятие еле держась на ногах.

Смотря на висящую над рабочим столом крутящуюся планету, я мысленно вернулась к прошлому вечеру. И меня интересовали не случившиеся события, а чувства, которые я испытывала.

Я словно наяву помню его прикосновения, его взгляды, его близость, а тело отзывается на любое воспоминание. Кошмар! Я же безумна, совершенно безумна!

Как можно хотеть и думать о мужчине, что уже в возрасте? Но ведь он искусственно состарился, из-за магии, и, может быть, моя лю… Нет! Только не это!

Я перепила вчера и у меня поехала крыша: до такой глупости додумалась! Да будь он молодой или старый, я ему нужна как создателю черная дыра рядом с любимой звездой.

Но стоило прикрыть глаза, чтобы успокоиться, как предо мной встают его очи, горящие живым, молодым и яростным огнем, выдающим пылкую натуру Фаранара, которую тот прячет под маской спокойствия и благопристойности.

Что мне делать?

В отчаянии я даже постучалась головой об стол. Не помогло. Зато последующие два часа внушения сделали свое дело, и я постаралась раз и навсегда забыть странные чувства к своему преподавателю.

Теперь для меня главное — команда и еще раз команда. Ну а мальчики… а мальчики потом!

***

Ниркор Фаранар

Смотря на сгущающиеся за окном тучи, я устало потер рукой лицо. В последнее время в моей жизни происходило что-то невероятно странное.

Я не забыл цель, ради которой я пошел в эту академию, помню о ней все это время. Жаль только, что я все это время был снедаем страшной пыткой — ожиданием.

И теперь такой идеальный план достижения самой важной цели, казалось, рушится? Или нет?