Таня слегка ухватилась за его руку, но он ее проигнорировали улыбнулся мне, оскалив клыки. – А что если я не смогу, малышка?

Малышка? Мы стояли буквально нос к носу. Кого он дурачит?– Какую боль ты готова испытать, чтобы я перестал обращать на тебявнимания?

Свободной рукой он сжал мой подбородок, чуть наклонил мнеголову на бок, и я ощутила его холодные пальцы на своей шее. Я резко дернулаголовой и освободилась от этой хватки, но его вторая рука так и держала моезапястье. И эта рука стала ужасно болеть. – Пусти меня, ты, поддельно-клыкастыйуродец! – Доминик! – Таня повисла на его руке, пытаясь привлечь еговнимание, но он зашипел и оттолкнул ее, сильнее сжимая мое запястье.– Отпусти ее, Доминик. – Голос Рафаэля был низким и глубоким, и казалось,что он громыхает по всему холлу. Что-то теплое и очень приятное разлилосьвнутри меня от звука его голоса. Он все еще облокачивался на стену и выгляделеще более скучающим, если это было возможно.

Благодарный взгляд, который я собиралась послать ему, вдругиспарился. Вместо этого я посмотрела на него сердито: – Ты так исобираешься подпирать стену или, может быть, поможешь мне? – Рафаэль – мойприслужник, – проурчал Доминик, притягивая мое запястье ближе к своему рту иобнажая псевдо-клыки. – Он очень хорошо знает, какими темными силами я могууправлять, если он вздумает мешать мне.

Я чувствовала себя так, словно оказалась в плохо написаннойготической мыльной опере, что-то вроде «Темные Тени встречаются с Министрами».– Ты самый худший актер, которого я когда-либо встречала, – сказала яДоминику. Над его глазом дернулась мышца. – Доминик, я настаиваю, чтобы тыостановился! – Таня была похожа на комок праведного огня, но она тут жеотступила, когда ее любовничек обернулся к ней лицом, не выпуская моегозапястья, и произнес быструю речь на французском. – Ей-Богу, если ты неотпустишь меня, я подам на тебя в суд и обвиню в домогательстве. – Я попыталасьвыдернуть у него свое запястье. – И не думай, что я не смогу этого сделать! Моямама – прокурор!

Его пальцы больно сжались вокруг руки. – Ch?rie! Такаянетерпеливая! Я люблю требовательных женщин. И люблю тех, у кого сильный дух.Борись со мной, mon petit chat[23]. Мне доставляет неописуемое удовольствиевидеть, как ты сопротивляешься.

Я изумленно смотрела на него какое-то время и просто немогла поверить своим ушам, после чего обернулась к Рафаэлю: – Черт, он жетвой хозяин – сделай что-нибудь!

Он пожал плечами и выпрямился: – Ну, и что ты хочешь,чтобы я сделал? – А кастрация в список не входит? – Ты будешь моейэтой ночью, mon ange[24], – пообещал Доминик, притягивая к себе ближе, и я сноваувидела, как он облизывает клыки. – Но, думаю, тебе для начала не помешал быурок хороших манер. – Он притянул мое запястье прямо к своему рту.– Рафаэль! – Клянусь, я видела, что его глаза сверкнули, словно отвечая намой требовательный призыв.

Как только язык Доминика выскользнул из его рта, чтобылизнуть мой пульс, я сжала в кулак свободную руку и приготовилась пнуть егоколеном в пах, но прежде, чем я смогла это сделать, произошло нечто странное.Немой крик ярости отозвался эхом у меня в голове, и в то же мгновениераспахнулась дверь сильным порывом ветра, задребезжали окна, и внутрь помещенияворвался поток холодного воздуха и снегопад опавших листьев. И в тот момент,когда Рафаэль метнулся к Доминику, Рокси и Кристиан, человек с прекраснымголосом, которого я видела вчера ночью, выбежали из бара. Доминик закричал так,словно его ударили, и отпустил мою руку, пятясь назад. Таня взвыла инаправилась ко мне, растопырив когти и проскакивая мимо Рокси, которая,вцепившись в Кристиана, громко кричала: «Aidez-moi! Aidez-moi![25]» с самымхудшим французским акцентом, который я когда-либо слышала. – Aidez-moi? –спросила я, пытаясь избежать Таниных длиннющих когтей. – Ты хочешь, чтобыкто-то помог тебе? А как на счет меня?

Слишком быстрым движением, чтобы я могла за ним проследить,Рафаэль схватил Доминика за его позерскую рубашку с кружевами и ударил того обстену. Таня снова бросилась ко мне с сорвавшимся воплем, но я попыталасьсхватить обе ее руки, чтобы удерживать подальше от себя. – Забыл, кто тытакой! – Закричал Доминик, когда Рафаэль зарычал и оторвал его от пола однойрукой. Кристиан дернулся к нам и схватил Таню, оттаскивая от меня и крепкодержа пока она упокоевалась. – Помни, кто я, Сент Джон! У тебя ничего неполучится без меня, ничего! Я могу убить тебя одним словом!

Храбрые слова, учитывая, что Рафаэль держал слабого Доминикаодной рукой, но к моему глубочайшему разочарованию, слова произвели ожидаемыйэффект. Рафаэль медленно отпустил Доминика и подождал, пока последний невстанет на ноги. Доминик сверкнул совершенно отвратительной улыбкой, полнойзлобы, и излишне подчеркнутым жестом поправил рубашку и кружева на ней.– Мудр человек, который знает, что надо слушаться своего господина, –прокаркал Доминик и забрал все еще дергающуюся Таню у Кристиана.

Прислужник или нет, но я надеялась, что Рафаэль побьет его,вместо того, чтобы поддерживать, а он ничего не сделал. Выражение его лица былонепроницаемым, и мне пришлось позволить ему взять ситуацию в свои руки.

Пристальный взгляд Доминика остановился на мне, когда явстала рядом с Рокси. Он улыбнулся и немного опустил ресницы, и я была уверена,что он считал, будто это выглядело невероятно сексуально, когда на самом деле,он производил впечатление сонной тетери. – А с тобой, mon ange, увидимсясегодня ночью, не правда ли? Я обещаю тебе, что исполню все твои темныефантазии, и не важно, насколько они будут извращенными.

Таня издала вопль протеста. – О Боже, – сказала я сиронией, хотя и сомневалась, что он ее оценит. – Я целую вечность не виделавампира, у которого по-настоящему хорошо стоит. Я так рада, что ты этопредложил.Мышца над его глазом снова дернулась, но он продолжал смотреть все с тем жевожделением. И с эффектным поклоном, предназначенным мне, он на каждогоприсутствующего блеснул клыками и проследовал к двери. – Рафаэль! –Доминик помедлил возле входа, но не стал утруждать себя, чтобы обернуться ипосмотреть ему в лицо. – Я ожидаю тебе увидеть на моей земле до того, какначнется шоу. – Я приду, – ответил Рафаэль, скрестив руки на своей широкойгруди. Доминик демонстративно накинул на плечи свой плащ и выскочил за дверь, иследом за ним посеменила Таня. – Спорим, он выучил этот трюк изкакой-нибудь книжки, типа «Драматические Упражнения», – прошептала я Рокси. Оназахихикала. И я послала Рафаэлю благодарную улыбку: – Похоже, что теперь ятвоя должница.

Его напряженная челюсть слегка расслабились. Однако, он неулыбнулся в ответ. На самом деле, он выглядел злым, как черт: – Похоже,что так, – признал он и подтвердил кивком головы.