– Ну что, готова поквитаться с Харрисоном Бойдом?

Значит, мы все-таки сделаем это. Мы и в самом деле объявляем Харрисону войну. Мы смотрим друг другу в глаза, и я сглатываю подступивший к горлу комок.

– Всегда готова.

Это так здорово. Я мчусь посередине дороги, взметая листья на тихих улицах Уэстервилля, и ветер гуляет в волосах. Холодок пощипывает нос и уши, а я лечу на велике, словно мальчишка на Рождество, срезая углы и давя на педали. Наверно, если бы копы заметили нас, двух подростков в худи и кожаных куртках, несущихся как сумасшедшие по ночным улицам, у них наверняка возникли бы к нам вопросы. Сказать по правде, я только рада, что смогла оставить внедорожник возле дома Кая.

– Надеюсь, твои родители не сообщат в полицию о подозрительном брошенном предмете и его не отбуксируют на штрафную стоянку, – сказала я, когда мы отъезжали от дома.

– Гарантий дать не могу, – ответил Кай и, пролетев на скорости мимо, подмигнул мне через плечо.

Но теперь во главе гонки я. Я показываю путь к дому Харрисона, но чем ближе мы к его кварталу, тем быстрее кружится голова. Меня знобит, но не от холода, а от нервов. Мне хочется считать себя крутой девчонкой, которой на все наплевать и которая делает что хочет и никого не слушает. Которая живет по собственным правилам. Но с каждой секундой меня все сильнее одолевают сомнения. Правильно ли будет порезать покрышки? Помимо всего прочего, это еще и преступление. Не заходим ли мы слишком далеко? Харрисон обожает свой пикап. Но семья у него богатая, и новые покрышки долго ждать не придется – получит в течение двадцати четырех часов. Простое неудобство, не более того. А Харрисон заслужил кое-что похуже обычного неудобства. Он опозорил меня перед всем миром. Он во всем виноват, так что пусть не винит меня за то, что шагнула за грань.

– Не отстаешь? – кричу я, не оборачиваясь.

– Держусь. Вид приятный, вот и стараюсь, – весело отзывается он.

Я тут же опускаюсь на седло и, оглянувшись, награждаю его сердитым взглядом. В последний момент едва успеваю разминуться с фонарным столбом.

– Будь добр, придержи такие комментарии при себе. Хотя бы до завтра. – Видео еще слишком свежо в памяти. В какой-то другой день комментарий Кая вызвал бы иную реакцию, и я наверняка бы поинтересовалась, насколько ему нравится то, что он видит. Но сейчас мне не до шуток, тем более таких, которые касаются меня лично.

– Извини, Несси. – Кай догоняет меня и едет рядом с притворно виноватым выражением, как у мальчишки, добравшегося до банки с печеньем и застигнутого с поличным на месте преступления. Провинился и хочет заслужить прощение, но я остаюсь сидеть.

– Уже близко, за углом. – Меня снова охватывает волнение. Ничего подобного я раньше не делала. Проказницей не была, так что это мне в новинку. Я даже не могу решить, нравится мне этот азарт или нет.

Проезжающая мимо легковушка сердито сигналит – мы едем посередине улицы, – но Кай только показывает им средний палец. Не думаю, что его так уж тревожит, чем отзовутся наши проделки. Если мы станем хорошей командой, то именно потому, что и мне, и ему в общем-то наплевать на последствия наших действий. Может, мы и хорошая команда, но, скорее всего, не лучшая комбинация.

– Ага, вот, значит, как живут богатенькие детки, – замечает Кай, когда мы сворачиваем на нужную улицу. Притормаживаем и молча катим мимо вытянувшихся в ряд домов Американской мечты. Выкрашенные в белый цвет заборчики из штакетника. По несколько автомобилей на парковочном круге. Никакого мусора в сточных канавках, ни одного разбитого уличного фонаря. Идеальные дома для идеальных семей. – Может, все-таки забросаем дом яйцами.

– Держу пари, здесь действует программа «Соседский дозор». Так что лучше не высовывайся.

– Как скажешь, партнер. – Кай натягивает на голову капюшон. – Ну, за дело.

Я резко торможу напротив дома Харрисона. Передняя лужайка просто огромная, так что от тротуара до дома добрая сотня ярдов. Я была здесь пару раз. Но, правда, не внутри. Только в подвале. Харрисон не хотел, чтобы родители знали, что он приводит девушку. По крайней мере, такую, как я. Они бы, наверно, дар речи потеряли, если бы увидели нас здесь вместе.

– Думаю, они дома, – говорит Кай, кивком указывая на припаркованные машины. Среди них и пикап Харрисона. – Будем очень-очень осторожны. – Он соскакивает с отцовского велосипеда, прислоняет его к дубу на тротуаре и прячется за деревом. Я присоединяюсь к нему.

– Каков план действий? – спрашиваю шепотом, и тут его плечо касается моего.

– Режем покрышки, а потом, может быть… даже не знаю… рвем отсюда, как Усейн Болт?

Смотрю на него, вижу бесстрастное лицо и не могу понять, шутит он или нет. А Кай вдруг хмыкает и выразительно закатывает глаза. Ну конечно, какой тут еще может быть план. Ясно, что болтаться вокруг да около, пока не поймают, мы не станем.

Кай достает нож из переднего кармана худи, и один уже факт, что мы разъезжаем по городу с ножом, выставляет ситуацию в мрачном, далеко не шуточном свете.

– Ты ведешь наблюдение, ладно? Но сначала, чтобы никаких неясностей… Ты же понимаешь, что это преступление, да?

– Так же, как и распространение непристойных видеозаписей с участием несовершеннолетнего, – отвечаю я бесстрастно и спокойно смотрю на него. В эти игры я тоже умею играть. – Ну, ты пойдешь или мне честь уступишь?

Кай ухмыляется, подтягивает шнурок капюшона, чтобы лучше скрыть лицо, бежит, пригнувшись, через лужайку и исчезает за пикапом Харрисона. Через несколько секунд замечаю его у колеса и, повернувшись, оглядываю улицу, прислушиваюсь к шуму приближающихся машин, присматриваюсь к соседним домам. Все тихо, никакого движения. В окнах у Бойдов свет. В комнате внизу, судя по игре света, смотрят телевизор.

Снова нахожу глазами Кая и киваю – мол, давай, действуй. Я так и не узнала, почему он делает это, но меня восхищает его решительность и верность слову.

Кай исчезает из виду, и я жду у дерева, напряженно вслушиваясь в тишину и ожидая чего-то вроде громкого хлопка. Ничего. Потом негромкое шипение воздуха и… словно удар грома – БУМ! От неожиданности и испуга я даже подпрыгиваю.

Кай уже несется ко мне, и худи стелется за ним, словно крыло.

– БЕГИ! БЕГИ! – беззвучно кричит он, размахивая руками, прячет в карман нож и, добежав до дерева, прыгает на велосипед. Я поворачиваюсь к своему, спотыкаюсь и бестолково суечусь. В крови гудит адреналин, и за первой волной паники накатывает вторая – я вижу, как Кай, давя на педали, улетает в темноту… без меня.

Сердце колотится, грохочет в ушах. Кое-как забираюсь на велосипед, ищу ногами педали и слышу, как открывается передняя дверь.

– ЭЙ! – Громкий, глубокий голос летит через лужайку, и я уже понимаю, что сердце не выдержит и разорвется, потому что ни руки, ни ноги меня не слушаются. Не знаю как, но велосипед наконец трогается с места, и я мчусь в том же направлении, что и Кай, оставляя за спиной дом Харрисона Бойда, не оглядываясь.