– Шесть – семнадцать, – сказал он бесстрастно, как комментатор, который не держит ничью сторону.

– Когда мы приезжаем на юг, обычно набираем воду в бутылки и кладем их на ночь в холодильник, – поделился мальчик.

– Да? – сказал Франк.

– А потом берем их собой на пляж. Чтобы сэкономить. Все время покупать воду дорого.

Оба посмотрели в сторону пляжа. Мужчина в белой рубашке возвращался в кафе. На столике у мамы стояла бутылка воды и белая чашка – наверняка кофе.

– Шесть – семнадцать, – повторил Франк.

– Вообще-то семь – шестнадцать, – возразил Магнус.

– Шесть – семнадцать! – сказал Франк.

– Жульничать нечестно! – сказал мальчик.

– Я и не жульничаю.

– Но ты мне соврал.

– А вот и нет.

– Да ну! Твоя мама богатая? – Мальчик смотрел прямо на него.

Франк опустил взгляд на стол. Не то чтобы игра была захватывающей, но она еще не доиграна. Он хотел доиграть и победить и потому сказал:

– Может, немножко.

– Насколько богатая?

– Достаточно, чтобы купить воду.

– А с виду – совершенно обычная тетка, – сказал Магнус.

И ушел в туалет. Сказал, что причина его плохой игры именно в этом: совсем приспичило.

Франк ждал. По соседству с ним мужчины играли в петанк. Игра заключалась в том, чтобы сначала кинуть маленький желтый шар, а потом бросать большие шары так, чтобы они легли как можно ближе к первому. В результате шары образовали как бы модель солнечной системы с желтым солнцем в середине.

Франк все ждал и ждал. Магнус не возвращался. Похоже, в туалете очередь, подумал Франк. А потом наконец увидел: Магнус болтался около воды, рядом со своей мамой. Она что-то дала ему – наверное, кусочек фрукта, он кинул это в рот. Сейчас он вернется, подумал Франк. Но Магнус стянул футболку, схватил надувной матрас и побежал в воду.

Франк положил мячик на стол, а ракетку пристроил на мячик. И пошел к своей маме – миллионерше, покупающей воду, – которая читала книжку.

– Как прошло? – спросила она.

– Не очень, – ответил Франк.

– Ты проиграл?

– Нет.

Пока Франк играл в пинг-понг, пришло новое сообщение от Оскара.

Франк прочел его вслух:

– Кто-то забрался в гараж к Хельге Мюру и перерезал стартовый шнур на его газонокосилке.

Мама опустила книгу.

– К кому забрались?

– К пенсионеру, который стрижет соседям газоны, пока они на работе.

– Правда? Как мило с его стороны.

– В том-то и дело, – ответил Франк. – Он был явным претендентом на победу.

– Что ты хочешь сказать? – Мама потянулась за чашкой, стоявшей на столике.

– Это диверсия. Чтобы он больше не мог помогать другим.

Мама отпила кофе. Она смотрела на Средиземное море. Когда она поставила чашку обратно на столик, на лбу у нее появилась морщина. Франк не понял, дело в кофе или в том, о чем она думает.

– Иногда стартовый шнур сам рвется. Вполне мог порваться, если стричь газоны всему поселку. И тогда это не диверсия, а просто износ, – возразила мама и снова уткнулась в книжку.

– Может, и так, – сказал Франк. – Но неужели он не понял бы, что шнур сам порвался, а не перерезан?

– Франк, – сказала мама. – Мы проделали такой долгий путь, чтобы отдохнуть. А вовсе не для того, чтобы обсуждать стартовый шнур на газонокосилке Хельге Мюра.

Франк смотрел на толпу отдыхающих. Неподалеку по воде скользила моторная лодка, тянула за собой большой банан. Верхом на банане сидели пять-шесть человек, отчаянно пытаясь не свалиться. Они вопили от удовольствия – а может, от страха. Вот это работа, подумал Франк, возить по морю надувной банан. Чуть дальше другая моторка тащила за собой мужчину на парашюте и в водных лыжах. Трос уходил высоко в воздух. Лыжник болтался в вышине, между небом и морем.

– Как думаешь, сколько это стоит? – спросил Франк.

Мама проследила за его взглядом.

– Ты с ума сошел? Это слишком высоко.

– А как насчет банана? – спросил Франк.

Как раз в этот момент банан подпрыгнул на большой волне, и два пассажира свалились и исчезли под водой.

– Нет, нет и еще раз нет! – сказала мама. – Сиди здесь, чтобы я тебя видела!

Франк зашел в воду. Дно было покрыто мелким песком. Никаких водорослей, тины и скользких камней, как дома. Вода казалась холодной только в первый момент. Он немного постоял, а потом медленно поплыл прочь от берега. Волны были маленькие. Все шло неплохо, но потом ему в глаз попала вода, а он не сумел ее сморгнуть. Пришлось поднять руку и вытереть. Дно под ним потемнело. Темнота значит глубина. Он поплыл назад и немного постоял на дне, прежде чем снова повернуть от берега – до дозволенных буйков. Они были привязаны ко дну веревками. Мама помахала ему с шезлонга. Франк махнул в ответ. Он полежал на воде и немного поплескался, а потом схватился за буек и перевернулся на спину. Опустив уши под воду, он почти не слышал шума, который стоял на пляже.

Вдруг совсем рядом из воды вынырнула голова. Она сплюнула воду и произнесла:

– Купаться и есть пиццу, конечно, здорово. Но быстро надоедает.

Голова принадлежала Магнусу. Челка у него и сейчас стояла торчком. Про пинг-понг он ничего не сказал.

– Здорово, что не надо надевать носки, – сказал Франк. Как будто ему было восемьдесят лет. – И что можно поговорить по-английски.

– А мы общаемся только с официантами, – заметил Магнус. – Да и тем говорим только «здрасте» и «спасибо». Вот бы познакомиться с местными.

– Хорошо бы! – согласился Франк.

– Но, чтобы с ними познакомиться, нужны деньги.

– Да?

– А у тебя денег больше, чем у меня.

– У меня?

– Ну, у твоей мамы.

Франк отыскал глазами маму. Она отложила книгу – возможно, собралась вздремнуть. Франк не ответил. Магнус пристально посмотрел на него и сказал:

– Ты знаешь, где она держит карточку?

– Карточку? – не понял Франк.

– Пин-код знаешь?

– Какой еще код? – спросил Франк.

– Не делай такой испуганный вид. Я только спросил, знаешь ли ты пин-код.

Франк смотрел на какую-то женщину, которая шла по воде в специальных сапогах. К сапогам был подсоединен толстый шланг, а из подошв били струи воды, так что она брела по воде шатко, словно на ходулях.

– Ну ты же замечаешь, какие цифры она набирает, когда что-нибудь оплачивает, – не отставал Магнус.