– Значит ли это, что я больше не могу видеть Артура? – с беспокойством спрашиваю я.

Себастьян хмурится:

– Что случилось после того, как ты поговорила с ним?

– Во время разговора я вспомнила его имя, потом у меня из носа пошла кровь, и я уснула.

– Уснула, – бормочет себе под нос Себастьян, – это логично, ты плохо спишь ночами, твоя нервная система пережила стресс из-за встречи. Твой организм в очередной раз нашел выход, чтобы не довести тебя до нервного срыва. И хорошие новости: тот факт, что ты не забыла все случившееся, говорит о том, что твое психологическое состояние становится крепче.

– У меня еще были головные боли.

– Такое будет и в будущем, частенько воспоминания сопровождаются болями. У некоторых даже начинается серьезная мигрень, которая не проходит в течение долгого времени.

– Моя голова уже не болит, – спешу сообщить я, и Себастьян кивает:

– Значит, тебе повезло.

– Но что делать дальше? – спрашивает Марсель.

– Двигаться маленькими шагами. Ты можешь встречаться с тем парнем, если вы объясните ему всю серьезность ситуации, чтобы он не подверг тебя психологическому шоку. Пусть потихоньку рассказывает всякие мелочи, общайтесь на общие темы, говорите про то, что сближало вас в прошлом. Например, если вы фанаты одного и того же исполнителя, пусть даст послушать твои любимые песни.

Марсель с пониманием кивает:

– То есть мы должны показывать ей детали, которые не имеют никакого отношения к случившейся аварии.

– Именно, пазл собирается потихоньку. Я говорил вашим родителям. Сначала надо собрать рамку, затем более крупные предметы, постепенно все соединять и составлять единую картинку.

В комнату входит мама и вежливо улыбается Себастьяну.

– Простите, что заставила вас так долго ждать. Честное слово, быстрее прийти не получилось.

Себастьян не отвечает ей улыбкой, поднимается с места и тут же проходит к выходу.

– Мадам, с вашей дочерью все в порядке. Всего лишь нехватка ночного сна, – сообщает он холодным, официальным тоном.

– Она сказала, что атмосфера дома показалась ей знакомой… – начинает мама, явно не желая отпускать Себастьяна с таким объяснением.

Он перебивает ее:

– Да, так и есть. Поэтому она испытала стресс, а у нее слабая нервная система. Повторюсь: от нехватки сна и произошел конфуз. – Он учтиво кивает. – Мое присутствие здесь без надобности. Адель лишь нужно принять успокоительные.

– То есть ничего страшного нет? – все же спрашивает мама, и Себастьян качает головой.

– Абсолютно напротив. Если обстановка дома кажется ей знакомой – это хороший сигнал. Ее психологическое состояние становится более устойчивым. Жду ее завтра в своем кабинете. Если позволите, на этом я откланиваюсь.

– Конечно-конечно, – так привычно бормочет мама.

Себастьян уходит, и она говорит:

– Он будто сбежал отсюда! Вы нагрубили ему? Обидели?

«Нет, мы всего лишь попросили его ничего вам не рассказывать», – думаю я. Себастьян очень прямолинейный, честный человек. Уверена, в его практике такого еще не было. Когда он спрятал глаза и скрыл свое волнение за официальным тоном, стало понятно, что ему крайне сложно дается молчание. Но он согласился… к тому же он сам предлагал эту встречу…

– Езжайте оба домой, – устало говорит мама, – Адель, попросишь горничную приготовить тебе все лекарства. Мы с отцом не можем сейчас уехать.

Она смотрит на что угодно, кроме меня и Марселя. Словно боится встретиться с нами взглядом. Быстро поправив прическу и взглянув в зеркало на стене, мама добавляет:

– Машина ждет вас внизу, так что идите. – С этими словами она выходит из комнаты, а я наконец медленно встаю с постели.

– У меня возник вопрос: если встречу предлагал Себастьян, почему же она не состоялась?

– Потому что папа не согласился.

– Но почему? – недоуменно спрашиваю я и тут же зло добавляю: – Это же все для моей пользы!

Марсель хмурится:

– Себастьян не был уверен, что это сработает. Плюс ты уже однажды чуть не впала в кому. Папа решил, что лучше не подвергать тебя такой опасности.

– Так звучит официальная версия, да? Я уже поняла, в нашей семье их всегда две. Одна официальная, выгодная, а другая правдивая и скрывающая что-нибудь.

– Не злись, Адель, – просит Марсель.

– Мне нужен номер телефона Артура, – говорю я брату. – Я не знаю, как именно этот парень перешел дорогу нашему папе, но я действительно хочу наконец со всем разобраться.

– Маленькими шагами, – напоминает Марсель и накидывает мне на плечи полушубок, – и тебе нужен разовый телефон, чтобы общаться с Артуром. Уверен, твои звонки, эсэмэс и прочая деятельность в интернете рассматриваются под лупой.

– Знаешь, мне плевать! – горячо заявляю я. – В конце концов, каждый человек имеет право общаться с кем хочет!

Марсель слабо улыбается:

– Узнаю прежнюю Адель, но для Артура общение с тобой крайне опасно. Поэтому лучше всего сделай, как я предлагаю.

– Опасно? Почему опасно? – заглядывая брату в глаза, недоуменно спрашиваю я.

Марсель выглядит задумчивым, словно обдумывает что-то, и, тяжело вздохнув, говорит:

– Потому что наш отец может устроить ему серьезные проблемы. Потому что он бедный парень из гетто. Потому что он не вписывается в наш идеальный имидж, потому что этот мир погряз в несправедливом дерьме, потому ты дочь человека, у которого нет ни стыда ни совести.

– Иногда мне кажется, что ты прямо ненавидишь папу, – шепчу я. – А также что ты слишком сгущаешь краски. В конце концов, что такого он может сделать этому парню?

– Тебе не кажется, – тихо говорит брат и игнорирует мой последний вопрос. – Завтра куплю тебе одноразовый телефон на три месяца. Просто поверь мне, так будет правильнее.

Я ничего не отвечаю, просто иду вслед за ним вниз по лестнице. Все мои мысли заняты лишь одним. Я очень сильно хочу все вспомнить, во всем наконец разобраться и вновь обрести свою жизнь.

АРТУР

Я БЕГУ ПО УЛИЦЕ. Бегу слишком быстро, люди шарахаются, ругань летит мне в спину. Но я просто не могу остановиться. Мне хочется бежать быстрее, быстрее, еще быстрее. Разбрызгивая лужи, круша стены, уничтожая все на своем пути. Непоколебимое желание скрыться от своей долбаной жизни наполняет всего меня без остатка! Хочу оказаться как можно дальше от самого себя. Образ Адель, удивление и напряжение в ее взгляде – это хуже, чем нож в спину. Но ведь она вспомнила мое имя. Так резко и неожиданно. Почему этот факт лишь сильнее расшатывает нервы? И вроде бы мне надо радоваться, ведь не все потеряно. Но я был не готов оказаться незнакомцем для нее. Я настолько взбудоражен, что просто не могу успокоиться и взять себя в руки.