Теперь настал черед «чеса» по классическому университету. Здесь у Вадима тоже имелись свои знакомые, которые дали ему информацию о том, что Гога, студент факультета информатики, поддерживает приятельские отношения со своим однокурсником Казбеком Мовладовым. Тот, будучи сыном владельца самой крупной в Меднореченске строительной компании, парень очень высокомерный и заносчивый, страшно кичился тем, что происходит из княжеского рода.

Услышав имя Казбек, Вадим убедился окончательно, что это те самые ублюдки, которых они ищут.

Теперь оставалось найти хозяина «Лексуса». И тут ему помог элементарный случай. Выходя из ворот университета, невдалеке он увидел припаркованный у тротуара черный «Лексус». Сделав вид, что изучает объявления, каковыми переусердствовавшие расклейщики облепили не только прикрепленный к ограждению специальный щит, но и все соседние столбы, Вадим с полчаса околачивался невдалеке от заинтересовавшей его машины. Заметив троих парней, двое из которых походили на кавказцев, а один на русского, он прислушался. Один из кавказцев с кем-то громко разговаривал по телефону, ничуть не смущаясь тем, что его могут слышать окружающие.

– …Ты чё, Ромаха, охерел, что ль? – орал он своему собеседнику. – Да, сегодня давай… Да!.. Телки там – что надо. Оттянемся, покувыркаемся… Ну да, все будет в шоколаде…

«От-лич-но! Вас-то мне, граждане подонки, и надо!» – записывая номер «Лексуса», мысленно резюмировал Вадим. Пробив номер машины по базе данных, он узнал, что черный «Лексус», государственный номер «у» триста тридцать пять «вв», принадлежит Азамату Эдильбекову, студенту юрфака классического университета, сыну владельца крупнейшего в Меднореченске оптового рынка «Восточный», нескольких риэлторских контор и частной гомеопатической клиники.

Поскольку знакомых на юрфаке у Вадима не было, пришлось искать таковых в столовой студенческого городка. Найдя подходящий повод, он сумел завести разговор с девушкой, к которой сам набился в соседи по столу. Та и впрямь оказалась старшекурсницей юрфака, знающей всю факультетскую блатоту. Услышав об Азамате, собеседница Вадима рассмеялась и колко заметила, что если ему захочется кому-то на юрфаке гарантированно отбить аппетит, достаточно будет упомянуть об Эдильбекове.

– Такой нехороший человек? – слушая ее, усмехнулся Вадим.

– Такая же шваль, как и его дружки, Кысенков и Гаджиев, – поморщилась девушка.

– И чем же так отличились эти «веселые ребята»? – поинтересовался Вадим, кромсая вилкой условно мясной шницель.

– Да уроды они, каких еще поискать… – Его собеседница безнадежно махнула рукой. – Вот совсем недавно был случай – стали прямо в коридоре соседнего корпуса приставать к одной первокурснице. Какой-то парень за нее вступился. Так его в тот же вечер эти подонки на улице встретили и зверски избили, после чего его же выгнали из университета с формулировкой «за злостное хулиганство».

– Похоже, сынки небедных граждан… – резюмировал Вадим, внимательно слушая повествование своей собеседницы.

– Само собой! – рассмеялась та. – У Кысенкова папочка возглавляет областное министерство дорожного строительства. Дороги – сами посмотрите – все в ямах, а министр Кысенков в Янтарном построил себе виллу трехэтажную с зимним садом и купил сыночку престижную модель «Рено». Папаша Эдильбекова формально – владелец торгово-посреднической фирмы, торгующей фруктами, а на деле-то, говорят – главный губернский наркобарон. У Гаджиева – владелец холдинга, в который входят три молокозавода, ликероводочный и несколько крупных авторынков. Есть от чего беситься с жиру!

…Закончив зачитывать свой «поминальник», Вадим добавил со слов все той же студентки юрфака:

– Оказывается, они раз в месяц пересаживаются с одной тачки на другую. Для конспигации, так сказать… – утрированно изобразил он «вождя мировой революции». – Вот, сейчас эти трое отъездят на «Лексусе» Эдильбекова, с первого сентября будут гонять на «Рено» Кысенкова, потом – на «Мицубиси» Гаджиева. Остальные тоже так делают. Но это – фигня! У меня есть данные и на «Феррари» Мовладова, и на «Вольво» этого Забунто… Ну, что теперь, дядь Федь?

– Вчера чуть не дотемна через бинокль наблюдал за Зубовской АЗС… – взяв у Вадима список и пробежав его глазами, негромко заговорил Романцов. – Ну, там, где мы с тобой были последний раз. Представь себе – видел их. Где-то часов в восемь вечера заявились. Значит, будут послезавтра днем. Я их график уже изучил. Ну, что ж, надо основательно подготовиться. Вадь, ты в химии хорошо соображаешь? Ты смог бы сделать такую смесь, чтобы при ее соединении с бензином происходила вспышка? Но не сразу, а по типу мины замедленного действия.

– Ну, в общем-то, такие составы существуют, – кивнул Вадим. – А в какой форме приготовить?

– Лучше всего сделать шарики, которые можно незаметно вбросить через горловину бензобака. И еще… Вадим, дома ничего такого не химичь. И свой блокнот лучше сожги. Все держи в памяти. Ведь если с этими подонками начнет происходить что-то серьезное, нас запросто могут взять в разработку. Уж тут-то – будь уверен – угрозыск заработает не так, как сейчас – шатко-валко, через пень-колоду… Мы уже сегодня должны подумать, как обеспечить себе алиби. Тут важна каждая мелочь. Просто надо представить себе, что мы находимся на некоей оккупированной территории…

– А что, дядь Федь, если разобраться, то наша земля и в самом деле оккупирована – бандитами, чинушами, олигархами… – хохотнул Вадим. – Если судить по тому, как вся эта шваль к нам относится, то мы и в самом деле, условно считаясь свободными, реально здесь – никто. Так что воздать за свои унижения и обиды просто обязаны. Ладно, я пошел. Подумаю, где и как можно заняться химическими экспериментами.

Набрав номер Евгения Сильченко, Романцов договорился с ним о встрече на речке Ужовке – излюбленном месте рыбалки энтузиастов этого вида мужского отдыха. На берега чистоструйной речки с довольно-таки быстрым течением съезжались порыбачить не только наковальские рыболовы, но и поклонники ершовой ухи из соседних районов. Нигде в губернии не водилось так много ершей, как в Ужовке, которую, следуя логике, давно стоило переименовать в Ершовку.

В условленное место Евгений прибыл на своей старенькой «двойке». Федор уже поджидал его там, припарковав свою «семерку» на самом высоком бугре, чтобы Сильченко мог найти его без особого труда. Около часа они ходили по берегу, обсуждая, как завтра Евгений будет обеспечивать алиби Федору. При этом Романцов особое внимание уделил и тому, как обеспечить алиби самому Евгению, который, узнав о задумке Федора, загорелся желанием собственноручно «подкузьмить» мажорам.

– …Женя, я человек уже в годах, прошел через Афган; мне приходилось и снимать часовых духов, и в открытом бою истреблять живого противника пулеметным огнем, – глядя на речную волну, негромко размышлял вслух Федор. – Мне уничтожать врага не впервой. Кстати, поэтому я не боюсь и сесть за решетку, если где-то вдруг допущу оплошность. А вот вас, молодых, от этого уберечь хотелось бы. Поэтому подумай, кто из твоих родных или знакомых мог бы подтвердить, что ты в определенные часы был именно у них. Договорились? Ну, все… Завтра в четырнадцать ноль-ноль встречаемся на этом самом месте.