В деревне Андреевке единственный телефон находился в доме рыбоохраны, и путешественники отправились туда. Дверь им открыла пожилая женщина, которая мыла пол в маленькой квадратной комнате. Стены ее были увешаны картами, плакатами и объявлениями. Возле зарешеченного окна стоял старый стол, на котором были навалены какие-то бумаги и несколько волчьих шкур. На холодильнике рядом с радиоприемником красовалось чучело лисы, а на табуретке чернел допотопный телефонный аппарат в тяжелом эбонитовом корпусе. В этот час у инспекторов рыбоохраны была пересменка — ночная смена закончилась, а дневная еще не началась, — поэтому в доме не было ни одного рыбнадзора.

— Можно от вас позвонить? — спросил Вадик у уборщицы.

— Почему ж нельзя? Звоните.

Вадик включил висевшее на стене радио, дождался, когда радиоведущий напомнил слушателям телефон прямого эфира, записал номер и позвонил. Занято. Он еще несколько раз набирал номер, но слышал только короткие гудки. Наконец ему удалось дозвониться. В трубке послышался женский голос:

— Радио "Поволжье". Говорите.

— Я хотел задать вопрос Валерию Николаевичу Бирюку, — сказал Ситников.

— Сначала скажите свой вопрос мне, — сказала женщина-редактор, — потом я выведу вас в прямой эфир.

"Боится, что ляпну какую-нибудь глупость, думает, я телефонный хулиган", — догадался Вадик и сказал:

— Я хочу спросить про волков в заповеднике.

— Соединяю, — сказала женщина на том конце провода. — Говорите. Вы в прямом эфире.

Вдруг осознав, что сейчас его будут слушать сотни тысяч людей, Вадик неожиданно для себя так сильно разволновался, что онемел. Он крепко прижимал к уху телефонную трубку, смотрел на радиоприемник и молчал.

— Говорите, говорите. Вы в прямом эфире, — поторопил его радиоведущий, голос которого прозвучал одновременно в телефонной трубке и в приемнике. От этого Вадик еще больше занервничал. И если бы не Пузырь, который пихнул его кулаком в бок, то Ситников, наверное, так и не решился бы выйти в прямой эфир со своим вопросом. — Я хотел спросить про волков… — начал Вадик и снова замолчал.

— Да, да, мы вас внимательно слушаем! Говорите! — произнес радиоведущий.

— Я слышал, что в заповеднике можно охотиться на волков. Если это правда, то расскажите, как и где получить разрешение на такую охоту? — поборов волнение, спросил Вадик.

— Да, это так, — сказал Валерий Бирюк. — На территории заповедника, особенно в последние годы, популяция волков заметно увеличилась. Это связано с нестабильной обстановкой на Северном Кавказе. Дошло до того, что волки стали нарушать природный баланс заповедника, истребляя сайгаков, кабанов. Были случаи, когда они нападали на домашний скот. Волк — это хищник, очень коварный, хитрый и прожорливый хищник. Поэтому время от времени мы прибегаем к помощи охотников-любителей, которым выдаем лицензию на отстрел волков. Разрешение на это можно оформить в охотхозяйстве. Кстати, любители экзотики могут арендовать у нас самолет и поохотиться на волков с воздуха. Говорят, что так североамериканские егеря охотятся на койотов. Еще вопросы есть?

Вадик положил трубку на рычаги телефона оторопело посмотрев на Пузыря, негромко произнес:

— Чума… Это прямой эфир, сто процентов… Я спросил, и Бирюк сразу ответил… Полный улет… Но ведь этого не может быть… Один человек не может разорваться и быть одновременно в двух местах: в радиостудии и на берегу реки. Не понимаю, — помотал головой Вадик, — ничего не понимаю. Пурга какая-то…

Поблагодарив уборщицу, они вышли из дома, сели в стоящий во дворе "УАЗ" и поехали в лагерь "Зарница". Дина молча смотрела в окно, о чем-то размышляла. Вадик по пути бормотал, вслух подсчитывая время, за которое Бирюк мог доехать от реки до радиостанции. Получалось, что начальник заповедника перемещался по Астраханской области со сверхзвуковой скоростью.

— Бред какой-то… — ворчал Ситников. — Не может этого быть.

Пузырь всю дорогу чихал. Он то снимал свою влажную майку, то снова надевал, замерзал в ней и опять снимал, жалуясь на резь в глазах и на насморк. Не убирая левой руки с руля, Дзюба вполоборота повернулся к Вите и, приложив ладонь к его лбу, сказал:

— Э-э, брат, да у тебя температура. Приедем в лагерь — сразу к врачу.

— А-а-ахчхи! — чихнул Пузырь и снова надел майку. — Это меня в самолете продуло. Все из-за тебя, Ситников… А-ачх-хи! Ты ведь у нас самый умный, самый хитрый… А-а-а-ачхи! Расселся с Кирсановой на заднем сиденье, как цаца, а я на переднем защищал вас от ветра своей грудью, как дурак… А-а-ачхи! Да что же это такое!

Вадик, не обращая внимания на Пузыря, продолжал вслух размышлять. Разговор в прямом радиоэфире произвел на него неизгладимое впечатление.

— Даже если предположить, что за ним прилетел сверхзвуковой самолет, то Бирюк все равно не успел бы доехать от аэродрома до радиостудии. Ведь не с парашютом же его сбросили… — бормотал Ситников.

— Какой ты упрямый парень, Вадим, — сказал Олег Дзюба. — Ломаешь голову, а ведь все предельно ясно. Просто вы обознались. Сфотографировали человека, похожего на Бирюка. Только и всего. Советую вам выбросить пленки и забыть про охоту.

— Я хочу отнести пленки в прокуратуру… А-ачхи!

— Даже не думай об этом! Вы собираетесь обвинить Бирюка в преступлении, хотя сами не уверены, что преступление совершил именно он! Вы по глупости обольете грязью невиновного человека, и ему после этого придется отмываться, доказывать, что он не верблюд. Это подлость, пацаны! Так нельзя! — горячо сказал физрук. — Сколько дней вам осталось до конца смены? Когда вы уезжаете обратно в Москву?

— Дней через десять.

— Мой вам совет — проведите эти несколько дней в лагере без приключений, во всяком случае, не ищите их на свою голову. Купайтесь, загорайте, в общем, отдыхайте. А про охоту на сайгаков забудьте. Это уже не совет, а личная просьба. Не говорите никому в лагере о том, что произошло. Если мое начальство узнает о произошедшем, то у меня будут

крупные неприятности, а конкурс "Робинзонада" навсегда запретят.

— За кого ты нас принимаешь, Олег, — обиженно произнес Пузырь. — Мы все понимаем и никому ничего не скажем. А-ачхи!

— Ясный пень, мы будем молчать, — поддержал друг а Вадик. — Если хорошенько разобраться, то эта пурга с погоней произошла только из-за меня с Витькой. Если бы мы не снимали охоту, то за нами никто бы не погнался.

После этих обещаний Дзюба заметно приободрился.

До "Зарницы" доехали быстро, во всяком случае, так показалось ребятам, ведь знакомая дорога всегда кажется короче новой, неизвестной. В лагерь они вернулись ровно в полдень, когда все отряды, и младшие, и старшие, резвились на пляже. Воздух был залит кисельным зноем, всюду царила непривычная для лагеря тишина, и только из открытых окон столовой доносилось звяканье металлической посуды и голоса дежурных, накрывающих столы к обеду. Дина сразу же отправилась в свой корпус, чтобы принять душ и переодеться. Пузырь, потянув носом аппетитный запах, струившийся из кухни, категорично заявил: