Шрифт:
Интервал:
Закладка:
За этим занятием прошел весь день. Последний час мы потратили на выяснение отношений. Я вкратце показал ей свой мир, клятвенно пообещав продолжить в следующий раз, коротко обрисовал ситуацию в этом, рассказал, что злые рептилоиды хотели ее похитить, но мы, доблестные рыцари «Корпуса Принятия»(как теперь в справочнике значился отдел Кимси-Ири), спасли ее, не считаясь с потерями, просто потому что так правильно. Судя по взгрустнувшей мордашке моей ушастой подруги, про потери я сказал зря. Но у нас тут не того этого, я инспектор разведки в государстве менталов. Так что девочке были быстрым образом показаны неземные братские чувства, омрачаемые неземным голодом, и женская душа поддалась на отвлекающий маневр, закончив вечер на кухне.
Следующим утром, как только встал, я привел себя в порядок, надел мундир, аксессуары, взял с собой кристалл, бумагу от ротмистра и направился в «офис», меня встретил коммандер, отвечающий за допуск к особо охраняемой зоне, а спустя пол часа я уже ехал по протоколу «карета без окон, вокруг те, что ничего не крали».
Проснулся я уже дома, на карманном измерителе времени было два часа дня. Голова раскалывалась, и ничего из вчерашнего дня, я толком не помнил. Спустя час ужасного, практически похмельного состояния, я сидел, ковырял вилкой приготовленную эльфийкой еду и тщательно скрывал от лежащего на столе медальона желание умереть. Мои страдания были прерваны неожиданным образом. В дверь постучали. Открывать пошла Лаурин`диэ.
— Инспектор Иллар, по поручению ротмистра. — Произнесли от двери.
Я отправил поток мыслей, о том, что это хороший человек, его надо пустить и, как минимум, напоить чаем, и повернул элемент крышки амулета Мозгового Штурма, отключая его.
— Инспектор Схадо.
— Инспектор Иллар. Присаживайтесь.
— Попрошу Вашу руку. — Произнес полукровка, заняв место напротив меня за небольшим обеденным столом в кухне-гостиной.
— Прошу.
Я взял руку, как и в прошлый раз, делая вид, что с нас пишут картину о средневековых армрестлерах. На душе потеплело. Среднее Исцеление Жизни, передо мной найранкана. Приятно, не забыли старого вояку.
— Поздравляю, коллега. Контроль — тридцать процентов, раскрыт на пятнадцать. Тьма — двадцать процентов, раскрыт на десять. Пространство — десять процентов, раскрыт на пять. — Увидев мои ошеломленные глаза, Иллар улыбнулся. — Рекомендую купить лечебный артефакт, это вещь, которую лучше купить сильно раньше, чем она пригодится. Да и сейчас поможет. Выбей патент на переносные зарядники. Стационарный не дадут, а переноски — должны, найранкана-инспектор. Жизнь, для лечения, Тьма, для твоего «Удара», может, еще что-то, смотри по своим щитам, побрякушкам. Позволишь?
Полукровка кивнул на мое «Золотое Сердце», продолжающее сервировать стол.
А ведь и вправду, пробуждать-то ее, скорее всего, не придется, но уже черте-сколько Таруджа живет вообще без информации о своем странном активе.
— Конечно. — Я посадил девушку на свое место, мягко вложив ее в руку «аналитика». — Коллега, пока ты занимаешься девочкой, пообедаешь, я напишу бумажку, захватишь ее в штаб по дороге?
— Без проблем! — Понимающе улыбнулся Иллар и занялся своим делом.
Пока он изучал, по всей видимости, не только магическое, но и моральное, и физиологическое состояние моей названой сестренки, я быстренько набросал прошение и вернулся за стол.
— Жизнь, хотя казалось бы. — Усмехнулся полукровка. — Потенциал семьдесят, раскрыт на пятьдесят.
Мы допили чай и тепло распрощались. Я сразу включил обратно артефакт и принялся пытать эльфийку, штош она, зараза, если лечить умеет, позволяет мне весь день вверх тормашками умирать. Ребенок проникся, обнял меня, и по телу растеклась волна, на корню убирающая все следы плохого самочувствия.
Следующий день я все равно провалялся в постели, но трижды наложенное на меня за день исцеление, позволяло есть и рассказывать соседке о своем прошлом и нашем нынешнем мирах. Лаурин`диэ слушала с открытым ртом, про самолеты и космос, кучу видов магии и новые для себя расы, телевидение и летающий остров. А на следующее утро прискакал Миаке с бумагой на переносные артефакты питания, и мы с эльфийкой собрались за покупками.
Было кое-что в этом документе, что я планировал спустить средства практически в ноль. Первым делом, чтобы не портить настроение, мы отправились шмоточничать. Девушка, насмотревшись картинок с платьями самых разных фасонов заказала себе пошив пяти штук, начиная от классического выходного у местных аристократок, заканчивая таким стритвировским экземпляром, что я сразу предупредил, что лет до тридцати ей такое носить только дома. Я же, как человек более основательный, да и вообще, единственный в нашей паре человек, занялся экипировкой, ибо по Ти-Яру я и в мундире похожу, не обломаюсь.
Стеганная короткая плотная куртка и такие же штаны, наподобие того, что в моем мире носили дуэлянты, высокие кожаные сапоги, ремень, все, как вы бы и сами догадались, цвета вороного крыла. С одеждой на этом закончили и пошли к дварфам.
Рукав для одной конечности — самый удобный элемент защиты для длинного клинка и дуэльной техники. Тонкая кольчуга двойного плетения. Амулеты амулетами, а береженого дома дети ждут.
Лучший лонгсворд, что был у горного анклава, и, наконец-то, идеальный образец тринадцать-Е по Окшотту. И, как будто внебрачный сын моего нового клинка и зубочистки — точно такой же по материалам и стилю работы — длинный узкий кинжал. Оба были простыми до невозможности, никаких позолот, камней и прочей прелести аристократии. Единственное, что выдавало дварфскую работу высочайшего класса — отдающий красным материал поющей стали, одного из трех элитных сплавов этого народа. Из второго — местного аналога дамаска — был мой рукав, а из третьего, реальной вариации киношного мифрила — кольчуга.
Переносной элемент питания для темных артефактов. Для Пространственных. Для Светлых.
Темный щит от магии. Темный щит от кинетики. Для себя, для лошади.
Амулет со Средним Исцелением Тьмы.
Предпоследним пунктом маршрута, мы зашли за моим заказом. По полному образу и конструктивной конституции мерселесса мой старый знакомый собрал мне два брата-близнеца в корпусе, напоминающем земной МП-9. Ножнами за двадцать золотых, этот прохвост назвал два тонких наруча, для каждой руки, являющиеся пространственными артефактами, рассчитанными именно на мои новые игрушки.
И, наконец, что делает мужчина с неопределенной судьбой? Покупает машину, на ней и ездить, в ней и спать, и все такое. Машин тут не было, поэтому мы отправились на рынок с ездовой живностью.
