— Пошли посмотрим, что Георг с собой захватил.

А вот и не собираюсь никуда с ним идти! Я думала он нормальный, а он… В глазах защипало. Так, наверное, рушатся надежды, в которых ты даже себе не признаешься. Самые тайные и самые сокровенные, разлетаются осколками, больно впиваясь в самое сердце. Похоже, я все-таки шмыгнула носом, потому что перед глазами все смазалось. Вот Каллист наклоняется, чтобы поднять оставленные для нас вещи, а вот он уже подхватывает меня на руки и садиться вместе со мной на песок.

— Если следовать твоей логике, — заговорил он глухо, — то кормом можно назвать любое живое существо. Просто у кого-то кровь сладкая, тягучая и ей быстро насыщаешься, а у кого-то безвкусная, как для тебя вода. Вампиры и друг друга кусают, но из-за этого мы не считаем друг друга кормом.

Кажется, он улыбнулся немного грустно или возможно мне этого хотелось, потому что я спрятала лицо на груди Каллиста, не собираясь еще сильнее показывать своих эмоций. В его голосе отчетливо ощущалась горчинка и мне это совсем не нравилось.

— Я не собирался тебе рассказывать, но раз уж Георг затронул тему, а ты все равно не удержишься и сунешь свой нос…

— Не хочешь, не говори, — мрачно отозвалась.

— Ну уж нет. Ты теперь можно сказать член семьи, так что слушай.

— Что?! — искренне возмутилась и даже слезы, собирающиеся обрушится водопадом, высохли. — Когда это я успела приобщиться к семье клыкастых выпивателей крови?

— В море, — задорно рассмеялся он. И даже не пожурил за новое прозвище. — Видишь ли, у вампиров очень много правил. И просто так свою кровь мы никому не даем. Иначе бы это вызвало ажиотаж среди людей. Мы можем напоить человека только один раз, но взамен этот человек становится должником. Люди, стремящиеся попасть в город вампиров, об этом знают, но даже это не останавливает их. Всегда есть надежда, что вампир проникнется душевной теплотой и поделится еще раз.

— Это ты так намекаешь, что проникся ко мне этой самой теплотой? — подозрительно отозвалась, раздумывая убить его сейчас или чуть позже. Ишь чего захотел! Должником становится! Я его из реки меня спасать не просила.

— Я тебе прямым текстом говорю, что по вампирским законам, ты теперь член моей семьи, со всеми вытекающими последствиями. — Глубоко вздохнул и серьезно добавил: — И прекрати возмущаться, я от тебя ничего требовать не собирался. Ты была слишком маленькой, и я остался всего лишь присмотреть за тобой.

Присмотрел, так присмотрел!

— To есть… — мысли в голове медленно шевелились, — ты не ювелир?

Странности медленно складывались в единую картинку. С этим вампиром не один человек моего города не спорил. Так что Каллист легко мог навязать свое желание в случае необходимости.

— Нет, принцесса. Я же тебе говорил, кем являюсь и кто мой отец.

А я взяла и надулась. Он мне врал. Мне вся семья врала! Потому что он, видите ли, решил остаться и за мной присмотреть!

— Руки убери, клыкастый! — зло прошипела.

Ага, так он меня и послушался, сжав сильнее. Я выдохнуть смогла с трудом, не то, что встать и уйти.

— Тогда не узнаешь, почему отец решил изолировать меня от других вампиров, отправив за море, — провокационно начал он.

Любопытство подняло голову, но было тут же задвинуто в дальний уголок души.

— Обойдусь. Мне хватит того, что один кровососущий насильно сделал меня членом своей семьи, — запальчиво отозвалась.

— Ой, ли? — протянул вампир, намекая на обстоятельства.

Слегка смутилась, чуть поумерив свой запал и решила закончить разговор. Где-то там нас ждет экипаж и мой новый родственничек. А еще я так голодна, что сама скоро кусаться начну. Да и потом… переговорить Каллиста у меня все равно никогда не получалось.

— Достаточно того, что ты из-за душевной привязанности, — вернула вампиру его же слова, — меня не съешь.

— Съем, принцесса, еще как съем.

Ой, кажется, кто-то разозлился. И этот кто-то не я. Душа ушла в пятки, решив переждать там, пока у ее хозяйки проснется инстинкт самосохранения. А я…

— Зубы пообломаю!

— Сафира, ты слишком лакомый для меня кусочек. Такой аппетитный и соблазнительный, что даже не представляешь какое самообладание нужно, чтобы удержаться. И тебе, моя принцесса, придется смириться со своим положением.

Вот сейчас мое сознание очень пожалело, что не может спрятаться вместе с душой там, в пятках. Или просто отключиться. Уж очень волнительно стало, когда Каллист наклонился и выдохнул мне прямо в губы:

— Такая нежная, такая хрупкая и такая, — горячие ладони медленно и очень чувствительно скользнули по животу, остановились на границе моих трусиков, как бы намекая, что съесть меня вампир хочет совсем не в том плане, о котором я подумала, и Каллист хрипло выдохнул всего одно слово: — Желанная.

Вскочила с колен, как ошпаренная. Лучше бы все оставалось так, как было раньше. Держать дистанцию становится затруднительно. А Каллист, этот клыкастый извращенец, определенно все видит и напирает еще сильнее. Если бы кто-то мне рассказал, что меня будет настойчиво соблазнять вампир, не за что бы ни поверила. Меня? Неудачницу, от которой потенциальные парни сбегали во время первого свидания… Покачала головой, не веря. Каллист тяжело вздохнул, поднялся и без удовольствия произнес:

— Наш подмоченный договор, — усмехнулся, — не смотря на изменившиеся обстоятельства, в силе. Если тебе так спокойнее.

Платье, привезенное старшим братом Каллиста, действительно оказалось не по размеру. Да и мода, судя по всему, действительно другая. Желание одеться в мокрое вампир зарубил на корню. А жаль…

Если бы в нашем мире существовали гномы, то модистка, изготовившая это платье, непременно бы отнесла меня к этой сказочной расе. Безусловно красивое светло- коричневое платье, представляющее собой искусную имитацию кожи, висело на мне чуть лучше, чем на вешалке. Глубокое декольте, расшитое золотой нитью, кончалось практически в районе пупка. Единственной радостью было то, что из него ничего не вываливалось. В принципе грудь и так была открыта для всех желающих и простора для фантазии не оставалось. Даже ремешок, закрепленный на таллии, не спасал, болтаясь намного ниже положенного место. И пусть у меня не было зеркала насладиться внешним видом, я не выдержала и заявила категорично:

— Я в таком виде никуда не пойду!

Каллист уже успевший натянуть новые, а главное чистые и сухие рубашку и брюки, повернулся, окинул меня взглядом краснеющих глаз и… неожиданно согласился.

— Разумеется, — глухо отозвался, окидывая меня жадным взглядом.

Невольно стянула ткань на груди и, заливаясь краской, опустила глаза. Сомнений в том, что наряд должен принадлежать вампирше, не было. Только… Неужели они все такие высокие? У меня-то и в своем городе с личной жизнью было напряжно, а что теперь? Всю жизнь кормить Каллиста кровью без надежды создать свою семью? Так задумалась, что на стремительное оголение мужчины посмотрела с возрастающим недоумением. Чего это он? Пожалел, что взял с собой коротышку и с горя решил утопиться? Что-то я не о том думаю.