Бланш выдохнула и крепче вцепилась в перила. Глядя на мерцающую воду Средиземного моря и на выцветшее голубое небо (в поле зрения нет ни заманчивых гаваней, полных казино, ни богатых яхт, стоящих на якоре, ни игровых площадок, ожидающих своего часа, только вода, горизонт, облака и это странное маленькое существо рядом с ней), Бланш была вынуждена признать, что да, пожалуй, время пришло.

Время повзрослеть. Но как это сделать? Значит ли взросление, что ей придется навсегда расстаться с Клодом? Встать на ноги и впервые в жизни обходиться без поддержки мужчины?

Или ей нужно заставить Клода относиться к ней как к личности, а не как к абстрактной идее?

– Что ты будешь делать во Франции, Лили? Тебя там кто-нибудь ждет?

Лили снова пожала плечами.

– Может, там я смогу преклонить колени? – Она вопросительно посмотрела на Бланш, и та рассмеялась.

– Приклонить голову! Правильно говорить так.

Лили засмеялась звонким заливистым смехом и захлопала в ладоши.

– Вот именно – приклонить голову! Мне это нравится.

– Но не навсегда? Ты хочешь жить в другом месте?

– Я подожду Роберта. Это мой мужчина. А потом мы будем строить планы. Думаю, будет война. Проклятые фашисты, Бланш! Их надо остановить! В Испании сейчас так плохо…

– Значит, ты из Испании?

– Нет.

– Тогда почему тебя это волнует? Ты женщина, ты не можешь сражаться. Что вообще ты можешь сделать?

– Что я могу? – Лили посмотрела на Бланш снизу вверх, и в ее глазах мелькнула тень разочарования. – Ты считаешь, что женщины ничего не могут изменить в этом мире?

– Да нет, но… война, Лили! Что могут женщины в такой ситуации?

– В мире «Ритца», может, и ничего. Но в моем мире они могут многое. Будет война – и не только в Испании! Женщины будут втянуты в нее. И дети тоже.

– Наверное… но я ума не приложу, что лично я могла бы…

– Ваша Франция тоже будет участвовать в этой войне. В войне, которая надвигается.

– Лили, уже была одна мировая война. И Франция в ней пострадала больше всех. Мой Клод тоже сражался. Это больше не повторится, поверь мне.

– Ну раз ты так говоришь… – Лили пожала плечами, теребя подол юбки; Бланш заметила, что он отпарывается, и решила отправить подругу к корабельной швее. – Хотя я сомневаюсь.

– Тогда зачем ты едешь во Францию?

– Потому что мне нужно раздобыть денег, прежде чем мы отправимся в Испанию, чтобы сражаться за лоялистов. Нам нужна еда, нам нужно оружие – может, ты поможешь мне, а, Бланш? Вы богаты?

– Лили! – У Бланш перехватило дух от наглости новой подруги. – Нельзя задавать такие вопросы!

Лили сморщила нос.

– А я задаю. Это самый простой способ получить информацию.

– Да уж…

– Во Франции есть люди, которые поедут с нами в Испанию. Почему бы тебе не присоединиться, Бланш? Ты говоришь, что не знаешь, что делать… Так поезжай со мной в Испанию! Преподай своему мужу урок!

– Лили! – Бланш рассмеялась над абсурдностью этого предложения. Чтобы она, Бланш Аузелло, госпожа отеля «Ритц», бросала ручные гранаты и ползала на животе под огнем! Как такое могло прийти в голову! – Боюсь, мне придется отказаться.

– Ладно. Но ты все еще можешь помочь деньгами. Знаешь, ты мне нравишься, Бланш. Ты мне очень нравишься. Не только из-за денег, хотя и это неплохо. Ты нравишься мне сама по себе. И, думаю, ты нуждаешься во мне. – Лили, казалось, была поражена этим открытием. Она покачала головой, потерла большим пальцем над левым глазом, как будто у нее болела голова. А потом сделала кое-что невероятное.

Она засмеялась, встала на цыпочки, повернула лицо Бланш к себе и поцеловала ее в губы.

С тихим удовлетворенным вздохом Лили отстранилась, покачиваясь на каблуках. Склонив голову набок, она пристально, изучающе смотрела на Бланш, которая в изумлении поднесла руку к щеке. Лицо Бланш пылало. Внутри все дрожало, как будто порывистый ветер пронизывал ее насквозь. Она никогда раньше не целовалась с женщиной.

– Лили… зачем ты это сделала?

– Мне просто захотелось. – Она, как обычно, пожала плечами. – Ты такая хорошенькая, Бланш. И очень грустная. Я подумала, что, может, подбодрю тебя.

– Но, Лили, я… я не такая… – Конечно, Бланш знала, что есть женщины, которые любят женщин. Она ведь снималась в кино, хоть и недолго. Черт возьми, она жила в Париже! Там были специальные клубы… Ходили слухи, что иногда, под настроение, Шанель была «такой», и Джозефина Бейкер тоже. Не говоря уже о Коуле Портере, который был «таким» мужчиной, несмотря на брак с Линдой. Бланш не была ханжой, но сейчас она растерялась.

– Какая?

– Ну… Я замужем, Лили.

– И что? У меня тоже есть мужчина, я же тебе говорила. Роберт. Я тебя с ним познакомлю.

– А я… я никогда…

– Бланш, Бланш… – Лили тихо рассмеялась, но Бланш чувствовала, что смеются не над ней, и была за это благодарна. – Бланш, не волнуйся. Мне просто так захотелось. Я тоже люблю мужчин. Но ты мне нравишься. Мне нравятся многие вещи, многие люди. Поцелуй – что в нем такого? Нормальное поведение для людей, которые нравятся друг другу.

Настала очередь Бланш рассмеяться; сейчас Лили очень напоминала Клода, когда он описывал свой обычный вечер четверга.

– Тогда ладно. Ты мне тоже нравишься, Лили. Очень – хоть и не «так».

Лили кивнула. Через мгновение, в течение которого она, кажется, что-то обдумывала, Лили вложила свою маленькую ручку в руку Бланш, затаив дыхание, как будто боялась, что та оттолкнет ее. Этот неуверенный, робкий жест превратил свирепое, сексуальное существо, которое Бланш совсем недавно представляла с автоматом в руках, в беспризорника. В ребенка, который нуждается в защите.

– Ты мой друг, Бланш.

Бланш не знала, что сказать; она вообще не знала, как реагировать. За последние тридцать секунд Лили вызвала у нее столько неприятных эмоций, что Бланш просто потеряла дар речи. Клода это бы точно позабавило.

– Спасибо, – прошептала Бланш; она не знала, услышит ли ее Лили за шумом воды, разговорами и смехом. – Ты тоже мой друг.

Лили снова сжала ее руку, и Бланш поняла, что та все слышала.

– Я нужна тебе, Бланш, – сказала Лили со своим мелодичным восточноевропейским акцентом. – Нужно, чтобы я рассказала тебе о мире, в котором мы живем. О мире за пределами «Ритца». Ты как воздушный шарик.

– Что?

– Воздушный шарик. Там, в небе. Ты можешь улететь – вот так! – Лили дико замахала руками и стала танцевать; ее крошечные ножки в нелепых туфлях топали по скользкой палубе. Она покачивала бедрами, смеясь и подпрыгивая.

– Я держу тебя здесь, на земле, – бросила она через плечо, – а ты удерживаешь меня от всяких безумных поступков. Мы помогаем друг другу!