Мама уехала в больницу помочь мисс Джози заполнить бумаги по страховке, а папа отправился на работу. Мистер Байдерман сегодня не выходил. Он иногда запирался у себя на весь день и не открывал Вандербикерам, сколько бы они к нему ни стучали. И, похоже, рисовал там с утра до вечера.

Ровно в десять пятнадцать в дверь позвонили. Оливер поспешил её открыть. На пороге стояла Энджи.

– Готов? – спросила она. – Мне уже помогли поставить перед вашим домом складной стол.

Оливер позвал сестёр, и они помчались вниз по лестнице с огромной табличкой и целыми мешками всякой всячины. За ними бежал Франц с грязным теннисным мячиком в пасти.

– Смотлите! – крикнула Лэйни, показывая Энджи и Оливеру содержимое своего мешка, а имен но – целый пакет камней и ракушек, шесть резинок для волос с громадными бантиками и парочку отчасти чистых тетрадок. – От этих лезинок у меня болит голова, – объяснила она. – Мы их плодадим за сто доллалов и купим лозы для сада.

Оливер вскинул брови, но не успел ничего сказать – Энджи толкнула его локтем в бок.

– Да, растения нам нужны, но лучше сначала купить хорошей земли, – заметила Джесси. – Мисс Джози любит повторять, что земля – это очень важно.

Вандербикеры вытащили всё на тротуар и тут же поссорились, решая, что куда класть. Лэйни хотела занять почётное место посреди стола, но Джесси считала, что книги Оливера будут продаваться лучше. А вот Оливер всё ещё сомневался, что готов с ними расстаться, так что задвинул их подальше, пока Джесси отвлеклась на поиски потенциальных покупателей.

Оливер зря переживал из-за книжек. На их улице царила непривычная тишина. Никто не спешил на распродажу. Конечно, сейчас утро пятницы, всего половина одиннадцатого, но разве раньше Сто сорок первая улица не была более оживлённой? Вандербикеры с Энджи молча стояли у стола. Франц жевал свой теннисный мячик.

– Наверняка скоро кто-нибудь придёт, – уверенно произнесла Гиацинта и оказалась права.

На улице появился мистер Джонс со своей тележкой почтальона. Он приветливо помахал Вандербикерам.

– «Распродажа невероятных сокровищ», – прочитал он надпись на табличке и внимательно изучил товары. – На что собираете деньги?

– На цветы! – тут же ответила Лэйни.

– Э-э, – протянула Джесси, покосившись на сестёр и брата. – На озеленение района.

– Вот как! Было бы приятно, если бы вдоль дороги росли цветы.

– Ага, – хором ответили Вандербикеры и Энджи.

Мистер Джонс задумчиво посмотрел на стол.

– Боюсь, мне здесь ничего не нужно, – сказал он, повертел в руках резинку для волос и положил обратно.

– Это моя любимая! – сообщила Лэйни.

– А, от собачьих лакомств не откажусь. – Мистер Джонс взглянул на корзинку с лакомствами и достал кошелёк.

– Два доллара за пакетик, – отчеканил Оливер, но Гиацинта махнула на него рукой.

– Нет, вам бесплатно, – обратилась она к мистеру Джонсу. – За собачьи лакомства я с вас деньги брать не буду.

– Но… – возразили было Оливер и мистер Джонс.

– Нет, – твёрдо отрезала Гиацинта. – Сколько вам пакетиков?

– О, одного хватит, – заверил её мистер Джонс.

– Вот пять. Кошачьи тоже попробуйте. Угостите Пинки Пай!

Так звали восемнадцатилетнюю полосатую кошку мистера Джонса. Гиацинта сунула ему в сумку с письмами аж три пакетика кошачьих лакомств.

– Продавец из тебя никакой, – проворчал Оливер. Энджи с Джесси пожали плечами, как бы говоря: «Ну, это же Гиацинта!»

– Спасибо большое, – сказал мистер Джонс. – Пинки Пай они точно понравятся.

Когда мистер Джонс укатил свою тележку дальше по улице и больше не мог их слышать, Оливер прошипел:

– Да у Пинки Пай зубов уже нет! Как она есть-то будет?!

Гиацинта поджала губы:

– Я не хочу брать с него деньги. Он так много работает…

– Ладно, – сдался Оливер. А потом у него на глазах ещё пять человек ничего не купили, но получили бесплатные пакетики с лакомствами, и он не выдержал. – Нет, с вами каши не сваришь!

Энджи, девчонка деловая, сразу выдумала новый план.

– Пойдём по домам предлагать наши товары, – предложила она. – Возьмём часть с собой и будем стучать в двери. В нашем здании семьдесят семь квартир и немало пенсионеров, а они наверняка сейчас дома.

Оливер посоветовался с сёстрами, и они согласились, что попробовать стоит. Тогда он кинул в коробку пару книг, свою выходную одежду, три резинки для волос, два вязаных творения Гиацинты, старые энциклопедии про космос (где Плутон всё ещё значился как планета) и пять стеклянных фигурок животных, которые Джесси нашла в глубине ящика стола.

– Скоро вернёмся! – пообещала Энджи, и они с Оливером пошли к её дому. Энджи открыла входную дверь своим ключом. – Начнём сверху, и будем постепенно спускаться.

К тому времени как они поднялись на пятый этаж, Оливер совсем выдохся. Энджи постучала в квартиру 5А, но никто не ответил. Старый мистер Сайед из 5Б минут десять рассматривал и вертел в руках всё, что лежало в корзинке, и наконец купил «Путешествия Гулливера» за доллар. В 5В и 5Г тоже не открыли, зато мисс Моник из 5Д взяла три резинки для волос своей трёхлетней дочке Наташе, и Наташа тут же завязала себе три хвостика.

Миссис Герреро из 5Е выбрала выходную одежду Оливера для своего восьмилетнего сына Эмилио.

Энджи с Оливером, довольные тем, как всё идёт, собрались было постучать в 5Ё, как вдруг распахнулась дверь 5Ж, и на площадку вышла пожилая дама с ослепительно белыми волосами, торчащими во все стороны. Она пригрозила ребятам тростью и сердито закричала во всё горло:

– Хулиганы!

– Спрячься за меня, – прошептала Энджи.

Оливер послушался, но спросил:

– Может, лучше сбежим?

Энджи покачала головой:

– Я справлюсь. – Она повернулась к старушке и приняла самый невинный вид. – Миссис Арчер, это я – Энджи. Дочка коменданта.

– Хулиганы! – повторила миссис Арчер, размахивая тростью. – Я позвоню в полицию, вот что!

– Миссис Арчер, мы вовсе не хулиганы. Мы собираем деньги на сад…

– Я звоню в полицию! – завизжала миссис Арчер, выхватывая мобильный из кармана домашнего халата.

– Ты прав, побежали! – шепнула Энджи Оливеру. Не успел он сообразить, что к чему, как она помчалась вниз по лестнице.

Оливер держал в руках коробку с товарами и не мог бежать так быстро, как Энджи, и миссис Арчер успела огреть его тростью по лодыжке. Этаже на третьем Энджи смешинка в рот попала, и Оливер рассмеялся вслед за ней. Выйдя во двор за домом, они оба плюхнулись на траву, дико хохоча.